Жестокое и странное - Корнуэлл Патрисия - Страница 64

– Если ты допустишь, чтобы что-то случилось с тобой, обещаю, я возненавижу тебя, – сказала моя племянница.

– Если что-то со мной случится, вряд ли будет иметь значение, кто меня ненавидит. Но мне бы не хотелось, чтобы ты кого-нибудь ненавидела из-за того, что это скажется на тебе.

– Я возненавижу тебя, клянусь.

– Я хочу, чтобы ты пообещала мне, Люси, что больше никогда не будешь меня обманывать.

Она молчала.

– Напрасно тебе кажется, что от меня нужно что-то скрывать, – сказала я.

– Если бы я сказала, что хочу поехать на стрельбище, ты бы разрешила?

– Без лейтенанта Марино или без меня – нет.

– Тетя Кей, а вдруг Пит не сможет поймать его?

– Лейтенант Марино не один занимается этим делом, – сказала я, не зная, как ответить на ее вопрос.

– Мне жаль Пита.

– Почему?

– Он должен схватить этого типа, кто бы он там ни был, и у него нет возможности даже поговорить с тобой.

– Я думаю, он справляется, Люси. Он – профессионал.

– У Мишель другое мнение.

Я взглянула на нее.

– Я сегодня утром с ней разговаривала. Она говорит, что Пит заходил к ним как-то на днях поговорить с отцом. По ее словам, он ужасно выглядит – лицо красное, цвета пожарной машины, и в жутком настроении. Мистер Уэсли пытался отправить его к врачу или убедить взять отпуск, но бесполезно.

У меня защемило сердце. Мне захотелось тут же позвонить Марино, но я понимала, что это было бы неразумно. Я изменила тему разговора.

– О чем вы еще говорили с Мишель? Какие-нибудь новости по поводу компьютеров в полицейском управлении?

– Ничего хорошего. Что мы только не испробовали, чтобы вычислить, с кем поменяли идентификационный номер Уоддела. Но вся подлежавшая удалению информация была давно переписана на жесткий диск. И тот, кто произвел те изменения, не замедлил позаботиться, чтобы вовремя все привести в соответствие, то есть мы не можем сопоставить идентификационные номера с прежними данными банка криминальной информации, не можем выяснить, на кого могли бы выйти.

– Все это похоже на шпионские страсти. Я подумала о том, насколько я привыкла быть дома с Люси. Она уже не казалась мне гостьей и перестала вести себя, как капризно-дерзкая малышка.

– Нам нужно позвонить маме с бабушкой, – сказала я.

– Это обязательно сделать сегодня вечером?

– Нет. Но нам нужно поговорить насчет твоего возвращения в Майами.

– Занятия начнутся не раньше седьмого, и, даже если я пропущу несколько дней, ничего страшного.

– Учеба – дело ответственное.

– Но очень простое.

– Тогда тебе стоит самой подумать над тем, как ее несколько усложнить.

– Вот я и усложню, если пропущу несколько дней занятий.

Следующим утром я позвонила Роуз в половине девятого, когда уже началось производственное совещание, то есть Бен Стивенс был занят и не мог знать, что я звоню.

– Как дела? – поинтересовалась я у своей секретарши.

– Жуть. Доктор Уайат не смог приехать из Роуноки, потому что там в горах снег и дороги занесло. Так что вчера у Филдинга было четыре вскрытия, и некому помочь. Потом ему нужно было в суд, а потом – на место происшествия. Вы с ним разговаривали?

– Поговорим, когда он найдет минутку подойти к телефону. Сейчас самое время вспомнить кого-нибудь из наших старых друзей – может быть, кто-то из них и приехал бы сюда, чтобы помочь нам продержаться. У Дженсена в Шарлоттсвилле частная практика. Можно созвониться с ним и поинтересоваться, не захочет ли он переговорить со мной по этому поводу.

– Да, конечно. Замечательная мысль.

– А как там Стивенс? – спросила я.

– Он здесь особо не сидит. Появляется и вдруг неожиданно исчезает, и никто не знает нуда. Я подозреваю, он подыскивает себе новую работу.

– Пусть на рекомендацию с моей стороны не рассчитывает.

– Лучше бы вы дали ему блестящую рекомендацию, чтобы кто-нибудь избавил нас от него.

– Мне нужно, чтобы вы позвонили в лабораторию ДНК и попросили Донну оказать мне одну любезность. У нее должен быть запрос на анализ эмбриональной ткани по делу Сьюзан.

Роуз замолчала. Я почувствовала, как ей стало не по себе.

– Простите, что напомнила вам, – тихо произнесла я.

Она глубоко вздохнула.

– Когда вы делали запрос?

– Запрос был сделан доктором Райтом, поскольку он проводил вскрытие. У него должна быть копия запроса в норфолкском офисе.

– Вы не хотите, чтобы я звонила в Норфолк и просила их сделать для нас копию запроса?

– Нет. Это срочное дело, и я не хочу, чтобы кому-нибудь стало известно, что я просила копию. Я хочу, чтобы все выглядело так, будто копия оказалась вдруг у нас в офисе словно сама по себе. Поэтому я и прошу вас поговорить непосредственно с Донной. Попросите ее найти запрос и заберите его, пожалуйста, лично.

– А потом?

– Потом положите его в ту коробку, где лежат все остальные запросы и результаты лабораторных исследований.

– Вы считаете, так нужно сделать?

– Уверена.

Я повесила трубку и взяла телефонный справочник. Пока я его листала, на кухню пришла Люси. Она была босиком и все в том же тренировочном костюме, в котором спала. Сонным голосом сказав мне «доброе утро», она стала осматривать содержимое холодильника, а я водила пальцем по колонке имен в справочнике. Там было около сорока человек по фамилии Граймз, но ни одного из них не звали Хелен. Конечно, назвав надзирательницу «фрау Хелен», Марино не представлял ее официально. Возможно, ее звали вовсе и не Хелен. В справочнике было три человека, чьи имена начинались с "X".

– Чем ты занимаешься? – поинтересовалась Люси, поставив на стол стакан с апельсиновым соком и пододвигая стул.

– Пытаюсь кое-кого найти, – ответила я, набирая телефон.

Однако мне не повезло ни с одной из Граймз, которым я дозвонилась.

– Может, она вышла замуж? – предположила Люси.

– Не думаю.

Я позвонила в справочное бюро и узнала телефон тюрьмы в Гринсвилле.

– А почему ты не думаешь?

– Так мне кажется. – Я набрала номер. – Я хочу поговорить с Хелен Граймз, – ответила я поднявшей трубку женщине.

– Это кто-то из заключенных?

– Нет. Это одна из ваших надзирательниц.

– Подождите, пожалуйста.

Меня переключили на параллельную линию.

– Уоткинс, – услышала я вялый мужской голос.

– Попросите, пожалуйста, Хелен Граймз, – сказала я.

– Кого?

– Офицера Хелен Граймз.

– А она здесь больше не работает.

– Не могли бы вы подсказать мне, как мне ей позвонить, мистер Уоткинс? Это очень важно.

– Подождите. – Трубка стукнулась обо что-то деревянное. Едва слышно пела Рэнди Трэвис. Через несколько минут мужчина вернулся. – Такую информацию нам давать не разрешается, мэм.

– Хорошо, мистер Уоткинс. Если вы скажете, как вас зовут, я просто пришлю все это вам, а вы уж отправите ей.

Последовало минутное молчание.

– Что все?

– Все то, что она заказывала. Я звоню, чтобы узнать, каким образом она хотела бы все получить.

– Что за заказ? – В его голосе не чувствовалось энтузиазма.

– Энциклопедия. Это шесть коробок весом почти по семь килограммов каждая.

– Нет-нет. Сюда никаких энциклопедий слать не надо.

– А что же вы предлагаете мне с ними делать, мистер Уоткинс? Она уже за все расписалась, и у нас есть только ее служебный адрес.

– Ммммм. Подождите.

Послышался шорох бумаги, потом легкий стук клавиш.

– Послушайте, – вскоре раздался его голос. – Все, что я могу для вас сделать, это дать вам номер ее абонентского ящика. Посылайте все туда, а не мне.

Он дал мне адрес и поспешно повесил трубку. Почтовое отделение, куда приходила почта для Хелен Граймз, находилось в Гучлэнд-Кантри. Я тут же позвонила своему знакомому из гучлэндских судебных органов. В течение часа он уже сообщил мне адрес Хелен Граймз, но ее телефон нигде не значился. В одиннадцать часов я, взяв свою сумочку и куртку, зашла к Люси, сидевшей у меня в кабинете.