Жестокое и странное - Корнуэлл Патрисия - Страница 21

Она потрясла головой и высморкалась. Марино поднялся и сунул свой блокнот в карман пальто. Он выглядел расстроенным, словно мягкотелость и ненадежность миссис Клэри глубоко разочаровали его. К этому времени мне были хорошо известны все до единой его роли.

– Я должна была позвонить раньше, – дрожащим голосом произнесла Мира Клэри, обращаясь ко мне.

Я не ответила. Марино уставился на ковер.

– Мне нехорошо. Я должна пойти лечь.

Вытащив из бумажника свою визитную карточку, Марино протянул ее ей.

– Если вам в голову придет что-нибудь, на ваш взгляд, полезное для меня, позвоните.

– Да, сэр, – ответила она слабым голосом. – Я обещаю.

– Вы приступите прямо сегодня? – спросил у меня Марино, когда мы вышли на улицу.

Снега навалило уже по щиколотку, и он все продолжал идти.

– Утром, – ответила я, доставая из кармана ключи.

– Ну, и что вы думаете по поводу всего этого?

– Я думаю, что из-за своего необычного рода занятий она подвергалась большому риску стать жертвой какого-нибудь негодяя. Еще я думаю, что ее определенно одинокое существование, судя по тому, что говорила миссис Клэри, и тот факт, что она раньше времени открыла свои рождественские подарки, подкрепляют легкую версию о самоубийстве. Однако главная загвоздка в ее чистых носках.

– Вы все абсолютно правильно поняли, – подтвердил Марино.

Дом Дженнифер Дейтон был освещен, и к нему по дорожке задним ходом подъезжал грузовик с цепями на покрышках. Голоса рабочих едва доносились из-за снега, и все машины на улице полностью побелели и приняли округлые очертания.

Я обратила внимание, что Марино смотрел куда-то поверх крыши дома мисс Дейтон. В нескольких кварталах на фоне перламутрово-серого неба четко вырисовывалась та самая церковь, ее зловещие очертания напоминали ведьминскую шляпу. Сводчатые ниши смотрели на нас пустыми траурными глазницами, и вдруг неожиданно зажегся свет. Он заполнил ниши и рельефные поверхности бледной охрой, и их очертания, строгие, но уже смягченные, словно парили в ночи.

Оглянувшись на дом Клэри, я заметила, как шевельнулись шторки на кухонном окне.

– О Господи, меня здесь нет. – Марино направился через улицу.

– Вы хотите, чтобы я озадачила Нилза по поводу ее машины? – крикнула я ему вслед.

– Да, – отозвался он. – Было бы неплохо.

Когда я вернулась домой, у меня горел свет, и из кухни доносились соблазнительные ароматы. В камине горел огонь, и стоявший возле него столик был накрыт на двоих. Бросив на диван свой медицинский чемоданчик, я огляделась и прислушалась. Из моего кабинета, находившегося через холл, слышался слабый стук клавиш.

– Люси? – позвала я, снимая перчатки и расстегивая куртку.

– Я здесь.

Стук клавиш продолжался.

– Ты что-то готовишь?

– Ужин.

Я направилась к себе в кабинет и увидела там свою племянницу, сидящую за моим письменным столом и внимательно глядящую на монитор компьютера. Я поразилась – она была в ЮНИКС, ей как-то удалось войти в центральный компьютер.

– Как это у тебя получилось? – спросила я. – Я же не называла тебе ни команды, ни имени пользователя, ни пароля – ничего.

– А мне и не надо. Я нашла файл, из которого узнала команду. Плюс тут у тебя есть программы с именем пользователя и паролем, так что не надо никаких подсказок. Только небольшой риск. Имя пользователя – Марли, а пароль – «мозг».

– Ты опасный человек. Я подвинула стул поближе.

– Кто такой Марли? – Она продолжала набирать.

– Мы вместе учились в медицинском институте. Марли Скейтс два года сидел рядом со мной на лабораторных. Он сейчас где-то работает нейрохирургом.

– Ты была в него влюблена?

– Мы никогда с ним не встречались.

– А он был в тебя влюблен?

– Ты задаешь слишком много вопросов, Люси. Нельзя спрашивать у людей все, что тебе вздумается.

– Нет можно. У людей есть право не отвечать.

– Так легко обидеть.

– Кажется, я догадалась, как кто-то влез в каталог, тетя Кей. Помнишь, я упоминала программные средства?

– Да.

– Так вот, кто-то располагает корневыми привилегиями без пароля. Я думаю, что этим воспользовались, и покажу тебе, что могло произойти. – Ее пальцы во время разговора, не останавливаясь, скользили по клавиатуре. – Сейчас я войду в меню системы, проверю учет входа и постараюсь поискать определенного пользователя. Нажимаю g, и вот, пожалуйста. – Она провела пальцем по строчке на экране.

– Шестнадцатого декабря в семнадцать ноль шесть кто-то вошел с аппарата t-t-y-четырнадцать. У этого человека были корневые привилегии, и, предположительно, это тот, кто влез в твой каталог. Не знаю, что он там смотрел. Но двадцать минут спустя, в семнадцать двадцать шесть, он попытался послать сообщение «Я не могу это найти» какому-то t-t-y-0-семь и случайно получил файл. Он вышел из системы в семнадцать тридцать две, то есть сеанс продлился в общей сложности двадцать шесть минут. И, похоже, ничего напечатано не было. Я взглянула на зарегистрированные принтером распечатанные файлы и не увидела там ничего заслуживающего внимания.

– Дай-ка мне убедиться в том, что я все правильно поняла. Кто-то пытался послать сообщение с некоего t-t-y-четырнадцать некоему t-t-y-0-семь, – сказала.

– Да. И я проверила. И то и другое являются терминалами.

– Как мы можем определить, в каком офисе находятся эти терминалы? – спросила я.

– К моему удивлению, здесь нигде нет списка. Или я его еще не нашла. Если у меня ничего не получится, ты сможешь проверить шнуры, идущие к терминалам. Обычно они все обозначены. А если тебя интересует мое личное мнение, то я не думаю, что твой программист-аналитик является шпионом. Во-первых, ей известно твое имя пользователя и пароль. И еще, поскольку я предполагаю, что мини у нее в офисе, я также предполагаю и то, что она пользуется терминалом этой системы.

– Да.

– Название терминала твоей системы t-t-y-b.

– Так.

– Еще один способ узнать, кто это сделал, – просочиться к кому-нибудь в офис, когда там никого нет, но все подключено. Все, что тебе нужно сделать, это лишь войти в ЮНИКС и набрать: «кто я» – и система тебе ответит.

Отодвинув стул, она встала.

– Ты, наверное, голодна. У нас сегодня куриные грудки и холодный рисовый салат с кешью, перцем и кунжутным маслом. И хлеб. Гриль у тебя не сломан?

– Уже начало двенадцатого, и на улице валит снег.

– А я и не предлагала тебе есть на улице. Я просто хотела бы приготовить курицу на гриле.

– Где ты научилась готовить? Мы направлялись на кухню.

– Не у мамы. Как ты думаешь, почему я была такой толстушкой? Потому что ела всякую дрянь, которую она покупала. Всякие пирожки, «соду», пиццу, на вкус как картон. У меня расположенность к полноте благодаря мамочке. И я ей этого никогда не прощу.

– Нам нужно поговорить о том, что произошло сегодня днем, Люси. Если бы ты тогда не пришла домой, тебя бы уже искала полиция.

– Я позанималась часа полтора, потом приняла душ.

– Тебя не было четыре с половиной часа.

– Мне нужно было купить кое-что из продуктов.

– Почему ты не отвечала на телефонные звонки в машине?

– Я думала, что кто-то пытался дозвониться до тебя. И потом я не привыкла пользоваться телефоном в машине. Мне не двенадцать лет, тетя Кей.

– Я знаю, что тебе не двенадцать лет. Но ты живешь не здесь, и никогда здесь раньше не ездила. Я очень беспокоилась.

– Прости, – сказала она.

Мы ели при свете огня в камине, сидя на полу возле столика. Я выключила свет. Языки пламени колыхались, и вокруг плясали тени, словно празднуя какой-то волшебный миг в жизни моей племянницы и моей.

– Какой бы ты хотела рождественский подарок? – спросила я, протянув руку к своему бокалу с вином.

– Уроки стрельбы, – ответила она.

Глава 5

Люси долго не ложилась спать, работала с компьютером, и я не слышала ни звука из ее комнаты, проснувшись по будильнику рано утром в понедельник. Раздвинув занавески на окне в спальне, я смотрела на кружащиеся в свете фонарей во дворике пушистые хлопья. Снег был глубокий, и повсюду вокруг стояла тишина. Выпив кофе и пробежав глазами газету, я оделась и уже от самой двери вернулась. Пусть Люси уже и не двенадцать лет, я не могла просто так уйти, не взглянув, как она.