Жестокое и странное - Корнуэлл Патрисия - Страница 14

– Да, верно.

– А как же этому «кому-то» удалось что-то прочесть в моем каталоге? – я вновь вернулась к главному вопросу.

– Ты уверена в том, что никто не мог знать твой пароль?

– Никто, кроме Маргарет.

– Она твой программист-аналитик?

– Да.

– А она не могла кому-нибудь сказать?

– Просто не представляю себе, – ответила я.

– О'кей. Можно войти и без пароля, благодаря корневым привилегиям, – сказала Люси. – Это мы сейчас как раз и проверим. Найди в файле «группа» корневую группу и посмотри, какие после нее перечислены пользователи.

Я начала набирать.

– Что у тебя получилось?

– Я еще не добралась до этого, – ответила я с плохо скрываемым раздражением.

Она медленно повторила свои инструкции.

– Я вижу три имени в корневой группе, – сказала я.

– Хорошо. Запиши их. Потом двоеточие, q, бам, и ты вышла из «группы».

– Бам? – озадаченно переспросила я.

– Восклицательный знак. Теперь займись паролем и посмотри, может, кто-нибудь с корневыми привилегиями окажется без пароля.

– Люси. – Я убрала руки с клавиатуры.

– Это просто узнать, потому что во втором поле ты увидишь зашифрованный пароль пользователя, если у него есть пароль. Если во втором поле нет ничего, кроме двух двоеточий, то у него нет пароля.

– Люси.

– Прости. Тетя Кей. Я опять очень тороплюсь?

– Я же не программист, работающий с ЮНИКС. Для меня это все равно, как если бы ты сейчас вдруг заговорила на языке суахили.

– Ты могла бы научиться. ЮНИКС действительно интересная штука.

– Спасибо, но дело в том, что сейчас у меня нет времени учиться. Кто-то влез в мой каталог. У меня там секретные документы и отчеты. Не говоря уже о том, что кто-то, возможно, читает мои файлы, кто-то еще что-то ищет, неизвестно кто и зачем.

– Ну, с первой частью вопроса разобраться несложно, если только нарушитель не набирает код по модему неизвестно откуда.

– Но сообщение это было послано кому-то в моем офисе, в какой-то наш аппарат.

– Это вовсе не означает, что кто-то из своих не мог прибегнуть к чужой помощи, тетя Кей. Возможно, тот, кто что-то вынюхивает, ничего не знает о ЮНИКС, но ему необходимо было влезть в твой каталог, и он нашел себе какого-нибудь программиста.

– Тут не до шуток, – сказала я.

– Может, это и так, но в любом случае, на мой взгляд, твоя система не очень-то защищена.

– Когда тебе сдавать твою работу? – поинтересовалась я.

– После каникул.

– Ты ее уже закончила?

– Почти.

– Когда начинаются рождественские каникулы?

– В понедельник.

– Как насчет того, чтобы приехать сюда на пару дней помочь мне со всем этим делом? – спросила я.

– Ты шутишь.

– Нет, я говорю совершенно серьезно. Правда, на многое не рассчитывай. Я не слишком утруждаю себя украшением дома. Веточки пойнсеттии[2]и свечки на окнах. Но я что-нибудь приготовлю из еды.

– Без елки?

– Это смертельно?

– Да в общем нет. А снег идет?

– В этом нет никакого сомнения.

– Никогда не видела снега. Я имею в виду воочию.

– Дай-ка мне лучше поговорить с твоей матерью, – сказала я.

Подойдя к телефону, Дороти, моя единственная родная сестра, проявила чрезмерную заботу.

– Ты все так же много работаешь? Кей, ты работаешь больше, чем кто-либо другой из моих знакомых. Когда я кому-нибудь рассказываю о том, что ты моя сестра, это производит на людей большое впечатление. Как погода в Ричмонде?

– Есть шанс, что Рождество будет снежным.

– Как здорово. Хорошо бы Люси хоть разок встретить Рождество со снегом. У меня, например, ни разу не было такой возможности. Впрочем, нет, вру. Как-то на Рождество я каталась с Брэдли на лыжах где-то на Западе.

Я не могла вспомнить, кто такой Брэдли. Несколько лет назад я перестала следить за многочисленными сменами друзей и мужей моей младшей сестры.

– Мне бы очень хотелось, чтобы Люси встретила Рождество со мной, – сказала я. – Ты не против?

– Ты не можешь приехать в Майами?

– Нет, Дороти. В этом году не получится. У меня сейчас несколько очень трудных дел, и заседания суда продлятся практически до самого кануна Рождества.

– Не представляю, как я буду встречать Рождество без Люси, – произнесла она с большой неохотой.

– Но ты же встречала уже как-то Рождество без нее. Например, когда каталась на лыжах с Брэдли где-то на Западе.

– Да, действительно. Но мне было очень тяжело, – сказала она в некотором замешательстве. – И всякий раз, когда мы отмечаем праздники порознь, я клянусь, что такое случается в последний раз.

– Понимаю. Но, может, еще один разок, – спросила я, устав от ее кокетливого упрямства. Я знала, что быстро она Люси не отпустит.

– Вообще-то меня сейчас поджимают сроки с моей последней книжкой, и я так или иначе просижу почти все праздники перед компьютером, – заговорила она, быстро меняя решение. – Может быть, Люси действительно будет лучше с тобой. Тут большого веселья не ожидается. Я тебе еще не рассказывала, что у меня теперь голливудский агент? Он просто чудо и знает всех нужных людей. Сейчас он договаривается насчет диснеевского контракта.

– Великолепно. Не сомневаюсь, что по твоим книжкам можно будет снять отличные фильмы.

Дороти писала превосходные детские книжки и завоевала несколько престижных наград. Однако в личной жизни оказалась не столь удачлива.

– Здесь у меня мама, – сказала моя сестра. – Она хочет тебя на пару слов. Послушай, мне так приятно было с тобой поболтать. Нам никогда не хватает времени. Последи за тем, чтобы Люси, кроме салатов, ела еще что-нибудь, и, предупреждаю, она замучает тебя своими физкультурными упражнениями. Я боюсь, как бы она не стала мужеподобной.

Прежде чем я успела что-то на это ответить, трубку уже взяла моя мама.

– Ну почему ты не можешь приехать сюда, Кейти? Здесь так солнечно, столько грейпфрутов, ты бы только посмотрела.

– Не могу, мама. Я очень сожалею, но никак.

– И Люси тоже уедет? Я правильно поняла? Ну и что мне тут делать? Есть индейку в одиночестве?

– А Дороти?

– Что? Ты шутишь? Она будет с Фрэдом. А я его терпеть не могу.

Прошлым летом Дороти вновь развелась. Я не стала спрашивать, кто такой Фрэд.

– Мне кажется, он иранец или что-то еще вроде этого. Он будет трястись над каждым центом, и у него волосы в ушах. Я знаю, что он не католик, и Дороти в последнее время совсем не ходит с Люси в церковь. Она просто собственноручно навлекает на ребенка беду.

– Мама, они тебя могут услышать.

– Нет, не могут. Я здесь сижу одна на кухне и гляжу на гору грязной посуды в раковине, зная, что Дороти ждет от меня, чтобы я все это перемыла. Точно так же она приходит ко мне домой, не приготовив обеда сама, в расчете на то, что это сделаю я. Она хоть раз предложила что-нибудь принести мне? Хоть раз вспомнила о том, что я пожилая женщина, чуть ли не инвалид? Может быть, тебе удастся хоть как-нибудь положительно повлиять на Люси.

– А в каком смысле Люси нуждается в положительном влиянии с моей стороны?

– Она ни с кем не дружит, кроме одной весьма странной девочки. А посмотри на ее спальню. Она напоминает нечто из научно-фантастических фильмов со всеми этими компьютерами, принтерами, какими-то деталями и прочим. Это ненормально для девочки ее возраста жить вот так в себе все время и не ходить никуда со сверстниками. Я беспокоюсь за нее ничуть не меньше, чем в свое время беспокоилась за тебя.

– Но со мной оказалось все в порядке, – заметила я.

– Ты слишком увлекалась всякими научными книжками, Кейти. И видишь, что из-за этого получилось с твоим браком?

– Мама, я хочу, чтобы Люси по возможности вылетела сюда завтра. Я со своей стороны все подготовлю и позабочусь о билете. Последи за тем, чтобы она взяла с собой самую теплую одежду. Все, чего у нее нет – типа зимней куртки, например, – мы купим здесь.