Отец монстров - Арно Сергей Игоревич - Страница 6

— Ну где ты там, я дыру в заборе нащупал! — донесся из темноты голос Максима.

— Сейчас иду! — ответил Антон и, освещая себе дорогу слабым лучом света, двинулся на голос.

— Эй, ребята! — слабо позвала во тьму Даша. — Вы за мной-то вернуться не забудьте.

Продираясь сквозь колючий кустарник, Антон с Максимом наконец выбрались на полянку. К счастью, стемнело еще не полностью, так что они смогли разглядеть большой дом. На чердаке у него была выбита рама, и, судя по всему, в нем давно никто не жил. Таких заброшенных разграбленных домов стоит во множестве в горах Крыма.

— Ну вот и дошли, — сказал Антон. — Тут хоть сможем от дождя укрыться.

— Крыша вроде цела, — проговорил Максим как-то не очень уверенно. — Ну раз идти больше некуда, пойду вход искать, а ты за Дашей сходи, а то она там от страха умрет.

Когда Антон с Дашей подошли к дому, Максим уже нашел входную дверь и безуспешно пытался ее открыть.

— Я пойду поищу что-нибудь, — шепотом сказал Антон из темноты.

Конечно, если бы их за вскрытием дома застали местные жители, ребятам бы не поздоровилось, но другого выхода у них не было.

Максим на ощупь рылся в рюкзаке. Топор они потеряли, остался только нож с костяной ручкой. Он сунул лезвие в щель между дверями.

— На замок не закрыто, — удивленно сказал он стоявшей тут же Даше.

— А почему тогда не открывается? — спросила Даша слабым голосом, крепче кутаясь в одеяло.

Совсем близко раздались шаги, хрустнула ветка. Максим насторожился.

— Ребята, я лопату нашел, — раздался совсем рядом шепот Антона. — Может, ею подденем.

— Погоди, дверь-то изнутри вроде закрыта… — проговорил Максим в некотором недоумении. — Ну точно, изнутри.

— Да не может быть, — тревожно зашептал Антон. — В доме ведь нет никого.

— А кто его знает, может есть.

Что-то звякнуло.

— Ага! Открыл! — шепотом воскликнул Максим.

Дверь заскрипела. Антон поднялся на крыльцо с фонарем, но тот почти не давал света, тогда он достал из кармана спички, они тоже подходили к концу — нужно было экономить. Друзья вошли в дом, Антон зажег спичку и осветил убогую обстановку жилища. Комната, в которой они оказались, выглядела нежилой. Дверь в другую комнату была приотворена, в углу диван, шкаф, печь из красного кирпича; штукатурка с потолка местами обвалилась и белыми кляксами лежала на полу. Спичка потухла.

— Даша, заходи, — позвал Антон в темноту. — Тут печка. Сейчас растопим, согреешься.

Но печь долго не удавалось разжечь. Дрова, которые удалось найти на улице, отсырели, а в доме оказалось лишь два сухих толстых полена. Такие не сразу разгорятся…

Пока ребята пытались разжечь печь, Даша сидела на диване с поджатыми ногами, скукожившись. Она уже тысячу раз пожалела, что поехала в этот чертов поход. Ведь предлагали ей родители в дом отдыха с Антоном, но им захотелось романтики, видите ли. Все равно здесь они не одни, а постоянно с Максимом — другом Антона, который и уговорил их идти в поход. Даша побаивалась и не любила его. Еще бы не побаиваться, когда о нем такое говорили!..

Даша с Антоном учились в институте на одном факультете и поженились в прошлом году. Свадебного путешествия у них не получилось, и этим летом, когда Максим предложил поехать в поход, они согласились — в двадцать лет не думаешь о тяготах походной жизни, лишь бы вместе… пока они не настали. А уж там поздняк метаться. Вот потащило!

— Дело безнадежное, — сказал Антон из темноты, истратив еще одну спичку. — Без бумаги не загорится.

— Слушайте, у меня же книжка с собой! Может, ее, — вспомнила Даша. — Мелихан. Жаль, конечно, смешная книжка.

— Плевать, что смешная, лишь бы горела хорошо. В огонь ее! — скомандовал безжалостный Максим.

Максим на ощупь нашел книгу, вырвал из нее несколько страниц и, скомкав, положил в печь. Огонь разгорелся, и через некоторое время в комнате стало теплее. Диван придвинули к печи и сидели молча, глядя в огонь.

Сейчас при слабом, поступающем из печи огне можно было разглядеть молодых людей. Оба они были высокого роста, худощавы. Антон имел тонкий нос с горбинкой, плотно сжатые губы и большие карие глаза. Максим был чуть ниже его, сильно сутулился, его круглое лицо обрамляла жиденькая черная бородка. Когда ему советовали ее сбрить, он говорил, что в этой бороде его индивидуальность. Между молодыми людьми, забравшись на диван с ногами, сидела Даша — жена Антона. На нее накинули еще одно одеяло, и из этого куля выглядывало очаровательное личико с рыжими волосами и пикантной родинкой над верхней губой.

Некоторое время сидели молча.

— Вообще-то про меня зря говорят, что я бабушку убил, — вдруг ни с того ни с сего в задумчивости проговорил Максим, как бы про себя, ни к кому не обращаясь.

Даша вздрогнула и, повернувшись к нему, непроизвольно отпрянула. Антон бросил на него мимолетный взгляд — он уже привык к внезапным выходкам своего друга.

— Тебя же никто об этом не спрашивал, — сказал он спокойно, сунув в огонь веточку и следя за тем, как загораются и потрескивают на ней сухие листья. — Ну что ты все к этой теме возвращаешься?

— Не знаю. — Максим обхватил голову руками. — Мне кажется, все только об этом и думают. И потом, мне кажется, — не меняя позу, Максим вдруг перешел на шепот, — мне кажется, что я скоро встречусь со своей бабушкой. — Он убрал руки от головы и внимательно, через Дашу, посмотрел на друга. — Вот только бы меня в морге не побрили. Они, я слышал, всех бреют, им пофиг — носил человек бороду всю жизнь или нет. Они любого — хрясь-хрясь, и готово — и все одинаковенькие в гробиках лежат в белых тапочках, без усов и бород… Одинаковые, как пионеры. А как мне доказать, что я бабушку не убивал?

На Антона вдруг непонятно откуда накатила волна страха. Он даже первую секунду не знал, что ответить другу. Даша, окаменев, смотрела на огонь.

— Да, конечно, не убивал. — Антон через Дашу протянул руку и похлопал друга по коленке. — Тем более, это так давно было.

— Давно, — задумчиво повторил Максим и глубоко вздохнул. — Но я с ней скоро встречусь… может быть, совсем скоро, — снова повторил он замогильным голосом. — Меня обычно предчувствия не обманывают…

— Ты бы сходил дров еще поискал, — сказал Антон. — А то скоро погаснет и все — кердык.

— Да, пойду, — будто эхом отозвался Максим и вышел, прикрыв за собой дверь.

— Дорогой, я боюсь, — тихо проговорила Даша, глядя на дверь, за которой исчез Максим. — Это у него часто случается? А он вообще не опасен?.. А может, он нас с тобой, как бабушку…

— Я же тебе рассказывал. — Антон подсел поближе к Даше и, обняв ее за плечи, зашептал прямо в ухо: — Он в детстве на лестнице толкнул свою бабушку, за то что она не дала ему конфету. А она старенькая, ножульки слабенькие — не удержалась и хлобысь головенкой о ступеньки, и вниз поскакала, и пока все не пересчитала, не успокоилась. Зато комнатка после бабушки освободилась, из нее детскую сделали. А сестра Максима старшая всю жизнь его долбает: «Ты бабушку убил! Ты бабушку убил!» Хотя она все драгоценности бабушкины унаследовала и довольна, а из вредности гадости брату говорит. Хотя теперь бабушке было бы лет сто, а она все брата достает. Стерва.

— Да, сволочь! — согласилась Даша. — Я тоже от старшей сестры натерпелась, будь здоров. Слушай, а что в той комнате, во второй? Мы же туда не заходили еще.

— Там Максим шарил, когда дрова искал.

— Как-то мне не по себе, — проговорила Даша, крепче прижимаясь к мужу.

— У Максима это скоро пройдет, ты его зря боишься. Хотя он в первый раз говорит о том, что скоро увидит свою бабушку… Вообще-то, интуиция у него хорошо развита.

— Да я не из-за него, — тихо проговорила Даша, снова покосившись на приоткрытую дверь в другую комнату.

— Чего-то ты дрожишь, — сильнее прижимая девушку к себе, проговорил Антон. — Ладно, пойду посмотрю, может, там дрова найдутся.

Огонь догорал. Два толстых сухих полена прогорели довольно быстро. Антон поднял с полу веточку и, сунув ее в печь, дождался, когда она загорится, затем медленно, чтобы не сбить пламя, пошел к двери.