Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана - Автор неизвестен - Страница 72

– Спасибо, сестра, за твое благодеяние, равного которому не совершал никто! А теперь оставь нас, возвращайся к себе и передай привет твоему отцу и матери.

Но Акиса воскликнула:

– Это еще что за речи? Как я могу оставить тебя, ведь чтобы добраться от этих мест до вашей родины, нужны долгие дни и месяцы пути.

– О сестра, теперь мы дошли до населенных мест, и я хочу побыть здесь несколько дней, ведь нам уже нечего бояться, – отвечал Сайф.

Акиса спросила:

– А что вы будете есть и пить, на чем двинетесь в путь?

– Ты права, – согласился Сайф. – Ну, во всяком случае, нам хватит одного коня для Шамы и нашего сына Дамара, а я пойду рядом с ними пешком.

– Я приведу вам двух коней! – сказала Акиса. – На одного ты сядешь сам, а на другого посадишь Шаму с ребенком.

Потом Сайф сказал:

– Я хочу найти место, заросшее зеленью, где мы могли бы немного отдохнуть.

Акиса ответила:

– Тогда остановитесь в этой долине, это как раз то место, которое тебе нужно. Тут, за горой, многолюдный город, а неподалеку от него – зеленый луг.

И с этими словами Акиса улетела и оставила Сайфа.

Глава двадцать вторая

В то время как царь Сайф и Абу Тадж беседовали во мраке ночи, вдруг загремел гром, и неведомая рука подхватила Сайфа и унесла в небо, где он увидел много дивных чудес и услышал славословия ангелов средь небес. Сайф спросил того, кто его нес:

– Кто ты? – думая, что это Акиса, но тот ответил ему:

– Я Айруд. Это я несу тебя, и ты сам – причина моих трудов и хлопот, да и своих бед и забот.

Тогда Сайф воскликнул:

– Как это понять, Айруд?

И Айруд ответил:

– О самый низкий из людей, о ты, кого нет глупей, это твоя нежная мать, проклятая колдунья, меня за тобой послала.

– Это ты рассказал ей обо мне? – спросил Сайф, но Айруд крикнул ему в ответ:

– Нет, ты сам рассказал ей о себе! Сегодня она зашла в оружейную палату и, не найдя там меча Сима, спросила о нем хранителя, и тот ответил: «О царица, мне об этом ничего не известно!» Тогда она призвала меня и спросила, где меч. Я не мог солгать ей, потому что мой талисман был у нее в руках, а я боюсь таинственных имен, начертанпых на нем, ведь они могут сжечь меня! Вот я и рассказал Камарии, что твоя сестра Акиса забрала меч и отнесла его тебе. Узнав об этом, твоя мать воскликнула: «А как же он спасся от гулей?» Тогда я рассказал ей, как ты погубил гулей и ушел из их страны. Услыхав это, Камария закричала: «Где эта распутница Акиса? Я приказываю тебе доставить ее сюда!» На это я ответил, что Акиса из рода джиннов, а не из рода людей, что никто не может приказывать ей и поэтому я не могу доставить Акису. Я сказал ей, что того, кто посмеет посягнуть на Акису, ее отец спалит огнем, потому что он великий султан, повелитель обширных земель и стран и у него в услужении множество таких слуг, как я. Тогда Камария спросила: «А где этот сын греха, Сайф ибн Зу Язан?» Я ответил ей, что ты в царстве Абу Таджа и там с тобой твоя жена Шама и твой сын Дамар, младенец, подобный светлой луне. Тогда Камария приказала мне: «Отправляйся туда, возьми его и брось в Огненное ущелье, что расположено в Стране колдунов и волшебников». И я ответил. «Слушаю и повинуюсь!» Ведь если я ослушаюсь ее приказа, тайные имена сожгут меня в тот же миг.

Услыхав слова Айруда, Сайф едва не лишился рассудка и воскликнул:

– О Айруд, ведь царь Абу Тадж хотел забрать у меня Шаму, теперь он это сделает!

– О царь, я ничего знать не хочу, ведь ты сам погубил себя, отдав пластинку своей матери, – отвечал Айруд. – А теперь тебе придется вытерпеть долгие мучения, и нечего об этом говорить! Клянусь печатью на перстне Сулаймана, если бы на твоем месте был кто-нибудь другой, я не сказал бы ни единого слова!

И Айруд помчал Сайфа, а тот, вспоминая жену и сына, оплакивал свою судьбу в горестных стихах.

Так Айруд нес царя Сайфа к Огненному ущелью в Стране колдунов. Подлетев к этим землям, он опустил Сайфа неподалеку от Огненного ущелья, потому что не мог войти в него, а потом сказал ему:

– Вот то место, куда твоя мать приказала бросить тебя. А я оставлю тебя здесь и прощусь с тобой. Клянусь печатью на перстне Сулаймана, если бы я не знал, что тебе суждено пережить эту беду, я бросил бы тебя вниз с высоких небес, так что ни кусочка от твоего тела до земли бы не долетело. Ведь из-за тебя сердце мое огнем пылает, тоскует оно и страдает!

А та гора, на которую Айруд опустил Сайфа, вздымалась высоко к небу, так что доставала почти до самых облаков, и вся была покрыта острыми скалами и крепкими утесами, которые переплетались между собой, подобно ветвям деревьев. Спуститься с вершины этой горы к ее подножию было невозможно, потому что все ее склоны были прямые, как стволы пальмы, а чтобы обойти эту гору вдоль, нужно было идти три месяца и столько же потребовалось бы, чтобы обойти ее поперек. И когда царь Сайф остался один на вершине этой горы, он увидел, что вокруг него – голые камни, над ним – высокое небо, а больше ничего нет. Тогда он воскликнул:

– Нет силы и мощи, кроме как у великого, всевышнего Аллаха! – и пустился в путь, и шел до вечера, еле передвигая ноги от голода и усталости, утешая себя, как мог. Он то шел вперед, то садился, то падал на землю и засыпал, обессиленный голодом и жаждой. Наконец он добрался до середины горы и увидел там огромное ущелье, которое перерезало всю вершину, и было такое глубокое, что дна не видно, а из глубины этого ущелья поднимались клубы дыма. Тут царь Сайф остановился и стоял, рассматривая диковинное ущелье и дивясь тому, что открылось его взору, пока не наступила ночь. А во мраке дым стал красноватым и видно было, как в нем сверкали искры и метались языки пламени. Увидав это, Сайф воскликнул:

– Храни меня бог от этой горы! На этот раз моя мать ввергла меня в смертельную опасность, от которой мне наверняка не уйти, видно, суждено мне погибнуть здесь, претерпев жестокие мучения.

Вдруг Сайф увидел старика, который направлялся к нему со стороны ущелья. Старик этот был высокий и большеголовый, в грязной одежде, ногти у него отросли, как у дикого зверя, а зубы торчали изо рта, наподобие клыков. Весь вид его внушал ужас, дыхание источало зловоние, а глаза пылали как раскаленные угли. Увидев старика, Сайф сильно испугался и стал разглядывать его издали, спрятавшись за высоким камнем, и говорил себе: «Посмотрим, в какую сторону направляется этот человек». Так царь Сайф некоторое время наблюдал за стариком, боясь, как бы тот не увидел его, сам не зная, куда бежать, потому что он был уверен, что на этой горе нет никакой дороги, ведущей в населенные места. А старик все шел и шел и наконец подошел к ущелью. Тогда он стал ворчать и бормотать, произносить заклинания и разные непонятные слова. Вдруг он наклонился, потом выпрямился, потом снова наклонился и внезапно очутился на другой стороне ущелья! Там он встал на ноги, подобный пятнистому гепарду или пестрой змее, и поглядел сначала направо, а потом налево. Затем он подошел к ущелью и стал смотреть на исходящие из него языки пламени и искры, а когда огонь усилился, и искры полетели гуще и быстрее, он упал на колени, склонил голову и некоторое время пробыл в таком положении. Потом он поднял голову и тут увидел Сайфа, который притаился среди камней. Старик долго смотрел на него, усы крутил и губами шевелил, а потом протянул руку, указывая на Сайфа. Тут царю Сайфу показалось, будто на него навалились высокие горы, и весь мир придавил его своей тяжестью. Что-то сковало его руки и ноги, и весь он словно окаменел и застыл, словно жизнь вовсе покинула его. А когда он очнулся, то почувствовал, что его руки и ноги связаны невидимыми путами, язык скован и только глаза еще двигаются и различают, что происходит вокруг него. А этот проклятый старик не сказал Сайфу ни слова, а взошел на вершину горы, там стал что-то бормотать и читать какие-то заклинания – и вдруг очутился у подножия горы, повернулся к ней спиной и ушел своей дорогой.