Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана - Автор неизвестен - Страница 28

Прошло некоторое время, посланный все не возвращался, и Садун сгорал от нетерпения и тревоги. Он сказал своим людям:

– Ваш товарищ не возвращается неспроста, очевидно, он убит и расстался с жизнью. Пусть кто-нибудь еще пойдет и посмотрит, что с ним случилось, а потом расскажет мне.

И когда Вахш аль-Фала увидал второго разбойника, он ударил его мечом по плечу, и меч вышел, сверкая, из его груди, а Шама оттащила тело убитого к стене и положила его рядом с товарищем. Прошло некоторое время, а второй разбойник все не возвращался, тогда Садун сказал:

– Дело нечисто, туда, наверно, пробрался какой-то охотник, который ловит моих людей.

Затем, окликнув третьего разбойника, Садун сказал ему:

– Пойди и посмотри, что случилось с твоими товарищами, и расскажи мне.

Разбойник вышел, и, когда он поравнялся с Вахшем, тот ударил его мечом и убил, повергнув наземь, а Шама оттащила его тело и положила рядом с двумя другими. Прошло некоторое время, а третий разбойник все не возвращался, тогда Садун крикнул, обращаясь ко всем остальным разбойникам.

– Пойдите все и посмотрите, что случилось!

Но разбойники ответили ему:

– Что ты гонишь нас, как овец к мяснику, иди сам и посмотри, в чем дело!

Тогда Садун встал, подобный разгневанному льву или бешеному верблюду, и двинулся к двери, держа в руках обнаженный меч и зажженную свечу, а за ним последовали все его люди. И Вахш аль-Фала сказал себе: «Сейчас только мой острый меч может спасти меня от этого чернокожего и его злодеев-спутников» – и, встав посреди прохода, приготовился к бою. И когда предводитель разбойников увидел Вахша, который стоял во мраке, держа в руках меч, сверкавший подобно взошедшей в небе звезде, и заметил тела убитых разбойников, он испугался и задрожал, как пальмовая ветвь.

Его товарищи спросили:

– Что там случилось? Почему ты задержался и не выходишь?

А он ответил:

– Вот он, тот охотник, который поймал наших братьев там, за дверьми, это, наверное, джинн-домовой, обитатель этой крепости. Я вижу наших убитых братьев, а он стоит над ними, подобно яростному месяцу.

Тогда разбойники остановились, но Садун пришел в бешенство от всего того, что случилось, и сказал им:

– Мы живем здесь уже давно, но никогда еще не встречали в этом месте никого, ни людей, ни джиннов.

Затем он бросился вперед и крикнул:

– Эй, ты, покажись и скажи нам, кто ты – один из великих рыцарей нашего времени или отродье джиннов? Что привело тебя сюда и чего ты хочешь от нас?

И Вахш аль-Фала отвечал ему:

– О негодный, я человек, я не джинн, а пришел я сюда, чтобы снять голову с твоих плеч и потушить огонь жизни в твоей груди, а потом, покончив с тобой, вернуться домой в великой радости, избавившись от печали и познав покой, потому что голова твоя – выкуп за мою невесту Шаму, дочь царя Афраха.

Когда Садун услышал эти слова, свет померк в его глазах, и он крикнул:

– Кто такая Шама и кто такой царь Афрах, чтоб вам сгинуть, чтоб вам не жить, по земле не ходить?! Но коли ты пришел за моей головой, я сражусь с тобой и убью тебя, повергну во прах здесь, в этой крепости!

После этого Садун сказал своим людям:

– Пусть никто из вас не выходит вперед и не становится между мной и этим человеком, не то вам придется раскаяться. А я померяюсь с ним силами и заставлю его перейти от гордости к смирению и унижению.

Затем он обратился к Вахшу:

– Где ты хочешь сразиться со мной, выбирай место для состязания!

И Вахш ответил:

– Войдем в крепость.

– Ты хорошо придумал! – воскликнул Садун, и все разбойники вошли в крепость, а за ними последовали Садун и Вахш аль-Фала, который остановился посредине. А Садун зашел в одно из укрытий, а потом появился, подобный железному льву или куску скалы, бормоча что-то на своем языке. И когда Вахш аль-Фала увидел, что Садун с пеной на губах наступает на него, заполняя всю крепость своим огромным телом, он встретил его решительно, как гневный лев, читая нараспев стихи о воинской доблести и своих намерениях.

И когда Садун услышал эти стихи и уразумел, что Вахшу от него нужно, враги бросились навстречу друг другу и сшиблись, подобно двум горам или двум бурным потокам, а между ними встала гибель, подобно ослепительной молнии. Противники бились копьями, пока копья не сломались, и рубились мечами, пока мечи не зазубрились, они обливались потом, задыхались и не переставали сражаться, пока не уподобились от усталости призракам или бездыханным телам, от которых отлетела душа. Наконец дошло до решающих ударов, и первым ударил Садун, который обезумел от горя и досады, ибо увидел, как сражается Вахш аль-Фала, и понял, что такого воина нелегко одолеть.

А Шама все время стояла за воротами, и, когда она увидела, что удар Садуна точен и верен, она испугалась, как бы он не поверг Вахша, как бы не убил его в этой крепости: ведь в странах эфиопов все знали Садуна, подобного испепеляющей молнии или грозному бедствию, и все боялись его, как наихудшей из напастей. А у Шамы был острый кинжал, которым можно было пронзить что угодно, хоть каменную глыбу, хоть скалу. Она схватила этот кинжал за рукоятку, прицелилась и метнула его так, чтобы попасть острием в руку Садуна. И как раз в тот момент, когда Садун наносил удар Вахшу, кинжал вонзился ему в руку и перерезал сухожилия, и рука его ослабела. Вахш аль-Фала хотел заколоть Садуна мечом и заставить его испить чашу гибели, но, когда он увидел, что меч выпал у Садуна из рук, он остановился и, повернув голову, крикнул Шаме:

– Да окрепнет твоя рука, да не возрадуется враг, да пошлет тебе бог исполнения желаний!

Потом он сказал Садуну:

– Возьми свой меч, о Садун, продолжи бой и не говори, что Вахш аль-Фала взял тебя предательством. Я одержу над тобой только честную победу, которую признают все люди.

А Садун спросил:

– О великий герой и украшение всех храбрецов, к кому это ты обратился, повернув голову, и с кем ты говорил?

– Не шути со мной, я говорил с царевной Шамой, дочерью царя Афраха, – ответил Вахш.

Тогда Садун спросил его снова:

– О ты, кому не было равных во все времена, неужели она здесь, в стенах этой крепости?

– Да, – ответил Вахш, и тогда Садун попросил:

– Крикни ей, чтобы она вошла.

– Войди, о госпожа Шама, о дочь царя Афраха, – крикнул Вахш, и она вошла и встала перед ними.

Когда Садун увидел Шаму, он так огорчился, что у него помутился разум. И он обратился к Шаме, которая стояла рядом с Вахшем и что-то весело ему говорила, и спросил ее:

– Неужели твой отец не нашел лучшего выкупа за тебя, чем моя голова?

А Шама ответила:

– Что он хотел, то и назначил, ни к чему эти разговоры, вперед, на бой и сражение, бейся копьем и мечом!

Когда Вахш аль-Фала услышал, что Садун так заговорил с Шамой, свет померк у него в глазах, и он крикнул Садуну:

– Брось эти разговоры, о сын презренных, бери свой меч и иди в бой, а я буду с тобой сражаться.

И Садун ответил:

– Боже сохрани, о герой из героев, как я могу сражаться с тобой после того, что ты сделал, ведь ты оказал мне милость и благодеяние, ты победил меня и пощадил, и теперь битва с тобой для меня запретна!

Сказав так, Садун сложил руки за спиной, склонил голову и добавил:

– О великий рыцарь нашего времени, о потомок храбрецов, явивших доблесть в дни битв и сражений, убей меня на глазах у моих товарищей и друзей, отруби мне голову, возьми ее и иди своей дорогой, возвращайся цел и невредим домой и сыграй свадьбу с твоей невестой в кругу ваших близких и родичей.

Тогда Вахш аль-Фала ответил:

– Если ты говоришь от чистого сердца и не обманываешь меня, то выйди со мной за стены крепости.

Садун согласился и, обратившись к своим товарищам, сказал:

– Пусть никто не выходит с нами, посмотрим, что произойдет между мною и этим доблестным юношей.