Верная Чхунхян: Корейские классические повести XVII—XIX вв. - Автор неизвестен - Страница 45

Пока одни танцовщицы поют песни или декламируют старинные стихи, а другие распевают застольную, выделывая при этом всевозможные фигуры, взглянем на бродяг-музыкантов. Вот они все в ярко-желтых косынках и бамбуковых шляпах швырнули наземь свои дорожные котомки и под неистовый грохот барабанов пустились в пляс, покачивая в такт музыке бедрами и заигрывая с танцовщицами.

Так они прошлись по кругу раз и два и вдруг увидели Нольбу.

— А, вот ты где! — завопили бродяги и, схватив Нольбу за руки и ноги, принялись таскать его по земле, будто соху.

Нольбу показалось, что внутри у него все перевернулось, а глаза вот-вот выскочат из орбит.

— Да что ж это такое? — закричал он истошно. — Велите, что хотите! Только не губите!

В ответ на его мольбу бродяги в один голос заявили:

— Хочешь остаться в живых — отдай нам все крепости на свои поля и земли. А будешь упираться — помрешь, не сходя с места!

С треском открыл взбешенный Нольбу комод и отдал бродягам бумаги, а те поделили их между собой и тотчас исчезли.

Глядя на все это, Заячья Губа решил, что пришла пора уносить ноги, и так сказал Нольбу:

— У меня дома неотложное дело. Я мигом обернусь.

— Э, приятель, — отвечал ему Нольбу, — начатое дело на полпути не бросай! Тыкв у нас осталось еще порядком, а в какой-то из них, говорят, много золота. Неужто мы не найдем его, если распилим одну за другой все тыквы? Отныне я буду добавлять тебе денег за каждую распиленную тыкву.

Тут уж Заячья Губа не мог устоять и снова взялся за пилу.

Крак! — и из развалившейся тыквы, стараясь опередить друг друга, стали выскакивать мужланы: Говорун, Упрямец, Нанджуги, Мошка, Жучок, Кунпхёни, Здоровяк, Есуги, Мусуги, Хагони, Погони, Коротышка, Дубинка, Крючок, Злюка, Лоскут, Плакса, Крепыш... Выбравшись из тыквы, мужланы тотчас же схватили Нольбу, крепко-накрепко скрутили его бельевой веревкой и подвесили на дереве. Затем отыскали промеж себя молодчика, ловко орудующего палкой, и приказали ему:

— Бей этого мерзавца что есть силы!

Молодчик засомневался.

— А что, если он окочурится от такой взбучки? Разве получена бумага, что с ним можно обращаться как с убийцей?

Часть мужланов, посовещавшись, решила:

— Не будь такой бумаги, нас бы не стали собирать всех вместе. Потешимся вдосталь над этим негодяем, а напоследок разорвем его на части и разойдемся. Прекрасный способ убить время.

— Правильно! — закричали остальные.

Пока одна половина мужланов готовила казнь Нольбу, в центре внимания прочих оказался Тхольпхёни.

— Пусть каждый, — предложил он, — как умеет, споет одну коротенькую песню. А кто не сможет открыть рта, того накажем штрафным хлебом!

И с этим уговором Тхольпхёни первым начал песню:

Следом за ним какой-то мужлан запел:

Затем вперед вышел Кунпхёни и спел песню — смесь из коротких стихов:

Упрямец спел несколько строф из разных стихов с рифмою «ветер»:

Здоровяк спел песенку подобного же рода с рифмою «лет»:

За ним снова запел Упрямец — на этот раз его песенка была с рифмою «людей»:

Далее последовала песня Крючка о временах года:

Злюка сложил песню на тему «благодеяние»: