Реквием по мечте - Авдеева Юлия - Страница 40

Красная ниточка добежала до ног Габриэль и поползла вверх по стопам, лаская колени, холодя живот, до груди. Возле самого сердца она остановилась, словно ожидая приказа. Тьма в кольце жертвенной крови рассеялась, являя Владимира и Лесю. Лесандрин не подавала признаков жизни, глядя в потолок зала. Владимир покачивался в магическом трансе, занеся над грудью девушки Сианиат.

Габриэль успокоилась, окинув взором парочку. Все идет, как надо. Она кивнула Владимиру, выражая готовность к дальнейшим действиям. Владимир с размаху всадил кинжал в сердце Лесандрин. Леся громко вскрикнула, разорвав напряженную тишину зала. А вслед за ней раненым зверем взревела Габриэль, хватаясь за грудь и падая на колени. Перед ее помутневшим взором промелькнул Владимир, поворачивающий навершие Сианитата, и красная ниточка глубокого пореза на запястье Лесандрин.

«Да, что же он делает?!» — успела подумать Габриэль прежде, чем мир для нее разорвался дикой болью и раскололся на осколки.

Зал наполнился стонами и криками о помощи. Маги, присутствующие в зале, падали, как подкошенные, оседали на пол, словно тряпичные куклы с пустым выражением глаз. Милада свалилась на пол, освобожденная от обездвиживающего заклинания, но не в силах что-либо сделать. Во рту чувствовался металлический вкус крови. Она лежала, в луже собственной крови, идущей из горла, из последних сил цепляясь за жизнь. В глазах померкло, и Милада провалилась во тьму.

Двери ритуального зала распахнулись и на пороге показались Атан и Закран. Михаил подбежал к Миладе и, подхватив любимую на руки, бегом устремился прочь. Атан подошел к горящему красным огнем кругу и остановился, не веря своим глазам.

— Подожди, чуть-чуть, — прохрипел Владимир.

Он вытащил Сианиат из груди Лесандрин. Кровь устремилась из раны, заливая одежду. Атан боролся с подступившей к горлу тошнотой, кляня себя за то, что вынужден бездействовать и смотреть.

— Ты забираешь жизнь и даришь, — прошептал Владимир, рубанув Сианиатом по предплечью. — Прими мою жертву. Во искупление всего, что я сотворил.

Самойлов опустился на колени перед Лесандрин, соединяя их раны. Он прикоснулся лбом к ее лбу и, вдыхая ее запах — любимый и родной — прошептал:

— Прости меня за все, Ангел. Я люблю тебя. И ты должна жить.

Он нежно поцеловал ее в холодные губы и вогнал Сианиат себе в сердце.

Ярко-красная линия окрасилась в серебристый цвет и… потухла…

Эпилог

Два года спустя.

— А-а-а-а!!! — Гулко разносилось по длинным коридорам, отражалось эхом от стен, кинжалом протыкая сердце. — Я убью тебя, сволочь, вот только встану отсюда, каззел!

Михаил Закран сидел в своем кабинете, сгорбившись в три погибели, закрывая ладонями уши. Лицо мужчины посерело и осунулось.

— Милая моя, родная девочка, — шептал он, — как же тебе больно, любимая. Потерпи, чуть-чуть…

— Да чтоб ты, ко мне еще раз приблизился-а-а! О, Всевидящий, как же больно!!! Будь проклят тот день, когда я согласилась выйти за тебя замуж!!! — ответил Закрану истошный крик его жены Милады.

Дверь кабинета распахнулась и на пороге появилась Лесандрин. Запыхавшаяся, испуганная, в пыльном дорожном костюме. Выбившиеся из заплетенной косы снежно-белые волосы, ореолом обрамляли лицо.

— Давно началось? — выдохнула почему-то шепотом она.

— Вечность уже прошла, — простонал Закран. На своем веку он повидал много чего: драки, ранения, смерть, в конце концов… Но жена у Закрана рожала впервые и мужчина испугался едва ли не до заикания.

— Та-ак, — произнесла Лесандрин и кинулась в гостевую комнату, куда уже доставили ее вещи — переодеваться.

Спустя десять минут Леся взлетела по лестнице на второй этаж и остановилась у двери, за которой продолжала истошно причитать ее лучшая подруга. Лесандрин перевела дух, выровняла дыхание и распахнула дверь.

— Я убью тебя, слышишь? Раздеру на кусочки, чтоб ты понял, что это такое — рожать!!! — Орала Милада, спокойно сидя на кровати. — О, Лесёнок, пришла, — лучезарно улыбнулась притворщица, понизив голос.

— Что ты вытворяешь? — удивленно пробормотала Лесандрин, — Что за концерт?

— Рожать мне скоро, — спокойно ответила Милада и тут же прокричала: АААА!!! Вот умру, и будешь один мучиться! ООООО! Как бо-о-о-ольно!!!

— Да ты заходи, заходи, — прошептала великая актриса, — и дверь прикрой. ОООООО! Умира-а-а-ю!!! — Прокричала она.

— Ты ж так Михаила до инфаркта доведешь, — шикнула Леся.

— А я соскучилась, — тихо оповестила подругу черноволосая красотка. — Может, я поболтать с тобой хотела. Без свидетелей. Ты же знаешь Михаила. У него такие уши большие, что как ни прячься, посплетничать нам не удастся. Кстати о птичках. ОООО!!! ЛЕСЯ, ДА СДЕЛАЙ ЖЕ ЧТО-НИБУДЬ УЖЕ, НЕ МОГУ Я ТАК БОЛЬШЕ!!! УБЬЮ ЕГО, СОБАКУ!!! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ, МИХАИЛ???

От истошного крика у Лесандрин заложило уши.

— И долго ты собираешься его мучить? — поинтересовалась она.

— Сейчас я успокоюсь. А ты пойдешь и скажешь ему, что схватки только-только начинаются и ты дала мне успокоительное, чтоб я поспала. И беспокоить меня не стоит, иначе будет хуже. А ты посидишь со мной и проследишь. Роды-то могут длиться долго. Так что никто не заподозрит меня в ма-а-аленькой шутке.

— Шутке? Да у тебя муж поседел за то время, что ты орала!

— Тихо, — шикнула Милада, — беременным девушкам нервничать нельзя. Ты же не хочешь, чтобы я нервничала? — спросила зеленоглазая авантюристка, положив руку на объемный живот.

— Шантажистка! — бросила Леся, выходя из комнаты.

Успокоив Михаила, Лесандрин посоветовала мужу любимой подруги принять успокоительное, потому как предшествовавшее представление — только начало. Михаил побледнел еще больше. Лесе пришлось влить в него лекарство…

— Как ты, солнышко мое? — участливо спросила Милада Лесандрин, когда та вернулась в комнату.

— Нормально, — пожала плечами девушка. — Работа, дом, работа… Я счастлива, Милада.

Леся улыбнулась. А ведь тогда, два года назад, она сомневалась, что вообще когда-то увидит свет… Теперь вся эта история с магами, болезнями, избранницей и ритуалом походит на страшный сон. И она бы, наверное, так и решила… Только кошмары по ночам спать не дают, да шрам на груди, в области сердца…

Каждую ночь ей снился он. Тот, который сделал ее жизнь кошмаром; тот, кто подарил новую жизнь. Он убил ее, но променял себя, на спокойную жизнь Леси и всей империи. Никто и представить даже не мог, что Владимир вместо передачи силы проведет «Освобождение» — забытый ритуал из группы «Сияние». Он освободил всех одаренных от бремени магического дара. Он вернул магию в мир, исцелив больную и зараженную империю. Этот ритуал стер из памяти людей ужас напасти и последних дней жизни перед концом…

Магов больше нет. А магия… она вокруг. В буйстве красок природы, в синем небе, в журчании ручейка.

Владимир… Лесе до сих пор больно вспоминать о нем. Когда она открыла глаза в первый раз после смерти, то мечтала только об одном, чтобы ее убили. Ненависть к Самойлову сжигала изнутри… Но тут вмешался Атан. Он разговаривал с Лесей, вытаскивал из тяжелых раздумий. Он любил ее, но это не помешало ему рассказать Лесе правду о Владимире. О его последних словах и о его жертве. Леся поверила, боль притухла, но вряд ли она когда-нибудь исчезнет насовсем.

Она не вернулась на службу к Императору. Официально, болезнь устранена умелыми действиями странников, лекарей и алхимиков. Подземная община магов разрушена — биний не выдержал последнего заклинания Самойлова. Все, кто там был, погребены под толстым слоем земли и пластинами металла. Атан и Михаил успели вытащить только Лесю и Миладу. После того, как Леся выкарабкалась из болезни, она подала рапорт на увольнение. Получила вознаграждение, как особо отличившаяся, и уехала из столицы…

— Не надо лгать, солнышко, — покачала хорошенькой головой Милада. — Тебе все еще больно…

— Не будем об этом, — тихо прошептала Лесандрин, опуская взгляд.