Реквием по мечте - Авдеева Юлия - Страница 35

Заблудиться в переулках чужой души просто. Достаточно свернуть не на том повороте, запутаться в воспоминаниях, сопереживая, либо не определив истинной проблемы, заставившей сделать роковой выбор между жизнью и смертью.

Леся в жизни бы не полезла к подруге в душу. Но тот факт, что Милада отказалась от борьбы, сбил Лесандрин с толку. Милада — ясное солнышко, среди грозовых туч; та, которая всегда, не глядя на обстоятельства, выбирала жизнь; та, что шла всем и всему наперекор, лишь бы вытащить друзей из беды; та, что, не задумываясь, отправилась на Грань, лишь бы вытащить Лесю и Самойлова из небытия…

И вдруг, Милада отказывается от борьбы.

Леся блукала по безжизненным, безразличным лабиринтам, вспоминая слова безликой магички, которая была у них сегодня в камере. Само собой пришло озарение. Нужно искать коридор, отмеченный красным. Та женщина в плаще задела Миладу за живое. Да не просто задела, а вывернула наизнанку душу травницы.

Что спорить, Лесандрин тоже давно заметила, что Милада болезненно реагирует на упоминания о даре, бабушке. Скорее всего, ответ на интересующий полубогиню вопрос, нужно искать в этом направлении.

Девушка робко прикоснулась к одной из серых стен лабиринта кончиками пальцев, слабо отсвечивающих голубым. Перестенки лабиринта отозвались чуть заметным дрожанием, окрашиваясь в светло-желтый цвет. А где-то за дальним поворотом, отразились ярко-красные всполохи. Лесандрин со всех ног кинулась за этим отсветом, стараясь не терять ни минуты.

Она бежала из последних сил, прерывистое дыхание хрипло разрывало тишину чужой души. Поворот за поворотом. Направо, налево, налево, направо. И опять налево. Леся то и дело касалась кончиками пальцев гаснущих стен, чтобы, не дай Всевидящий, не сбиться с пути. Миновав очередной поворот, Леся остановилась, как вкопанная. Перед ней высилась огромная дубовая дверь в конце коридора. Лесандрин уж было подумала, что ошиблась, но этот коридор горел красным.

К сердцу потянулись липкие ручонки страха: «А что, если она не сможет открыть дверь?»

«Тогда Милада умрет», — незамедлительно пришел ответ.

Нет, Леся во что бы то ни стало, должна открыть эту треклятую дверь!

Лесандрин подошла вплотную к двери и вежливо постучалась. Тишина. Леся откинула со лба непослушную прядь волос и постучала еще раз. Получилось громче, но открывать ей никто и не думал.

Решив не терять времени, девушка, полная решимости, ухватилась за резную ручку и, что есть сил, потянула на себя. Дверь не поддалась, пройдясь по непрошеной гостье слабым зарядом, от которого, в прочем, у девушки волосы на голове зашевелились. Лесандрин потеряла равновесие и свалилась тюком напротив предательской преграды.

И что теперь делать? Силой преграду не возьмешь, да и не обладает Лесандрин богатырской силой, чтоб смести эту дверь к чертовой бабушке.

Девушка задумчиво чесала кончик носа, размышляя, как же ей теперь быть. Отчаяние отвоевало укромный уголок ее души, и теперь отравляло все существопренеприятным предчувствием, что ничего хорошего из Леськиной затеи не выйдет.

— Ну вот, — всплеснула руками она, сглатывая подступившие слезы, — так всегда. А раньше, помнишь Милада, ты меня всегда ругала, за то, что стучусь перед тем, как к тебе войти. Говорила, что нет у тебя от меня секретов. Ни к чему тебе они. А теперь? Вот что мне делать теперь? Ты не хочешь показать мне, что тебя гложет… Но я не смогу без тебя, вредина ты этакая! Не смогу, понимаешь? Я станусь сидеть здесь! И буду умирать вместе с тобой, слышишь Милада?! И не сойду с этого места! Ты столько раз меня спасала, поддерживала, так почему же ты не хочешь, чтоб я тебе помогла? Думаешь, я не смогу? Или ты сдалась? Если так, то мне тоже не нужна эта борьба!

Леська выдохлась. Она подтянула колени к подбородку и шмыгнула носом. Соленые слезы просились наружу. Но, какой в них толк? Слезами горю не поможешь.

Сколько прошло времени, она не знала. Ей показалось, что целая вечность проползла прежде, чем с другой стороны двери глухо щелкнул замок и та с тихим скрипом отворилась.

В маленьком проеме показалась худенькая, чумазая и босоногая девчонка. Только по ярко-зеленым глазам, да черным, словно сажа, лохмам, можно было угадать в ней Миладу. Только лет на пятнадцать младше. Из-под оборванной юбчонки, едва прикрывающей колени, торчали худенькие лодыжки, покрытые глубокими царапинами. Девчонка шмыгнула носом, размазывая грязным кулачком еще не высохшие слезы, и спросила:

— Ты друг?

— Да, солнышко, я — твой друг, — осторожно ответила Леся, боясь опрометчивой фразой или резким движением спугнуть девочку.

— А зачем ты пришла? — вопросил ребенок.

— Я узнала, что ты грустишь, и пришла развеселить тебя.

— Правда? — удивилась маленькая Милада, — Ты кажешься мне знакомой… — Неуверенно продолжила она, — но, кроме бабушки, я никого не знаю и ни с кем не дружу.

Нижняя губа девочки предательски задрожала, а глаза наполнились слезами.

— Не переживай, — ласково обратилась к ней Леся, — Мы обязательно познакомимся с тобой, только чуть позже.

В глазах малышки-Милады мелькнул страх, который быстро сменился пониманием. Ребенок убрал руки от двери. После нескольких секунд колебания, Милада вытерла слезы, распахнула дверь настежь и подошла к Лесе.

— Ты знаешь меня взрослую, — утвердительно произнесла она, тыча в Лесю грязным указательным пальчиком с обкусанным ногтем.

— Да. А как ты узнала?

— Бабушка рассказывала, что иногда люди болеют вот тут, — девочка приложила руку к сердцу, — а любящие души могут их спасти. Значит, ты меня любишь?

— Очень, — прошептала Леся. Милада улыбнулась уголками губ, глаза засветились счастьем. Девочка присела рядом с Лесей, а та вытянула ноги, чтоб девочка могла спокойно положить на них голову.

— А бабушка меня не любит, — горестно вздохнул ребенок, — А я ее люблю, очень-очень!

— Почему ты так решила? — Леся ласково гладила девочку по спутанным волосам.

— Она говорит, что ничего путного из меня не выйдет, что я никогда не смогу стать ей достойной заменой. А еще бабушка говорит, что у меня поганый язык и я его держать за зубами не умею. А еще… — девочка понизила голос до шепота и Лесандрин пришлось наклониться, чтоб услышать то, что ей рассказывает Милада. — Она говорит, что я слабая и не переживу ритуал передачи силы. А если выживу — она боится, что вся ее мощь достанется такой неумехе, как я.

Девочка заплакала, прижимаясь к Лесе.

— Но ведь я тебя знаю, — тихонько ответила она, — Ты очень сильная, Милада. Ты много чего умеешь. Знаешь, ты такая красивая, что я первое время, даже завидовала тебе. А еще ты веселая и смелая. До того, как мы с тобой познакомились, у меня не было друзей. Все меня боялись, потому что глаза странные — черные. А ты не испугалась. Ты обругала меня, на чем свет стоит, и потащила к себе. А там напоила вкусным травяным настоем, по твоему рецепту. А как ты купца на ярмарке обругала… — Леся говорила, и говорила, и говорила. Смеялась и плакала, вспоминая переделки, в которые Милада попадала постоянно. Вспомнила Леся и поездку в Академию и учебу… А девочка слушала, стараясь не дышать, впитывая каждое слово, все крепче обнимая Лесю.

— А еще, Милад, ты очень добрая, — сквозь слезы прошептала Лесандрин, — Сегодня ты защищала меня и пострадала сама. И я не могла поступить по-другому. Я должна вернуть тебя. К тому же, мне тебя еще замуж отдать надо. Не то твой жених мне уши оборвет.

— Ух, ты! — воскликнула девочка, отстраняясь от Леси, — А он красивый?

— Очень.

— А смелый?

— Даже через чур.