Обретая Розу - Харви Кеннет Дж. - Страница 4

После того как Анна выехала из Баренида, небо затянуло серыми тучами. Снег падает на шоссе и тут же тает на мокром асфальте. Небо все больше темнеет, в машине становится холодно. Анна включает печку и выключает радио, чтобы сосредоточиться на вождении.

Звонок мобильного заставляет ее перевести взгляд на пассажирское сиденье, где лежит ее телефон. Она дотягивается до него и открывает, мелькает мысль, что не стоит разговаривать за рулем. Интересно, это правило действует и на шоссе или только в городе?

— Алло?

— Анна?

— Да, я слушаю.

Агент по продаже недвижимости представляется, а потом произносит:

— У меня для вас хорошая новость.

— Дали разрешение?

— Да, я рад вам сообщить.

— Правда?

Анна засмеялась от радости и тут вдруг заметила, что на дорогу выкатился белый шарик. Кролик остановился прямо перед ней, и она резко крутанула руль, выронив мобильный телефон. Асфальт оказался скользким, как каток. Машину занесло, и ужас сковал Анне сердце, внутри нее будто расползлось огромное темное пятно. Машину несет к обочине, закручивает на гравии и глине, потом кидает в канаву, дважды переворачивает, и, проломив ветки дерева, она со всего маху впечатывается в ствол.

Глава 3

24 февраля, больница.

В глазах у Анны все плывет, как будто она пытается поднять отяжелевшую голову из-под воды.

Она видит какую-то поверхность и постепенно понимает, что это стена. Из стены торчат разноцветные провода. Она слышит приглушенные звуки, доносящиеся как будто через дырку в голове. Это ее стоны.

В комнату входит женщина. Улыбчивая медсестра заглянула в палату для новорожденных, чтобы проверить, все ли в порядке.

— Добрый день, — произносит сестра приветливо. — Вы, я вижу, уже проснулись.

Анна не может понять, почему эта женщина за ней присматривает. Внезапно ее осеняет: это как-то связано с ребенком. Младенцем, которого она оставила где-то далеко.

— Ребенок, — произносит она.

Ей хочется, чтобы его скорее принесли.

— Что? — переспрашивает медсестра, внимательно проверяя показатели приборов.

Анна молчит, стараясь собраться с мыслями и составить слова в предложение. Но ее разум не может вырваться из сковавшей его паутины.

— Вы знаете, где находитесь?

Она тяжело вздыхает. Это какой-то обман.

— Вы несколько дней провели без сознания.

Несколько дней. До Анны с трудом доходит смысл сказанного.

В комнату входит мужчина в белом халате. У него знакомое лицо. Это врач. Гинеколог. Кевин. Она с ним встречалась по какому-то поводу.

— Анна, — говорит он, улыбаясь.

— Не надо, — с трудом произносит она.

— Все хорошо.

— Нет. — Она пытается тряхнуть головой.

— Что? — Доктор смотрит на сестру, как будто хочет, чтобы она объяснила ему, в чем дело.

— Не надо…

— Все обойдется.

Врач садится рядом с ее кроватью, кладет руку ей на живот.

Ей нужно усилие, чтобы следить за его рукой. Ее мускулы напрягаются. Она сжимает ноги, чтобы их нельзя было развести в стороны.

— Не надо…

Организм Анны подвергся кошмарной встряске. Ее машина, дважды перевернувшись, врезалась в дерево. Металл был так искорежен, что его пришлось резать специальными гидравлическими ножницами — иначе ее бы не достали.

Анна потеряла много крови из-за глубокой раны в ноге. Если бы спасатели не приехали вовремя, ее бы уже не было в живых. Руки и грудная клетка — сплошной синяк, каждое движение отдается ужасной болью. По словам Кевина, у нее нет никаких серьезных повреждений, кроме небольшого рассечения ноги, которое со временем может осложниться артритом.

Лежа на больничной койке, Анна думает о будущем. Она чувствует себя раковиной после шторма, в которой заключена прекрасная маленькая жизнь. Ей остается только надеяться, что крошечная жизнь уцелела. С трудом она ухитряется проверить, не идет ли у нее кровь. Нет, все чисто. Тянущей боли внизу живота тоже не было. Анна не сводит глаз с широкого больничного окна, разглядывая беспорядочное нагромождение одноэтажных строений на другой стороне улицы.

Анна попросила Кевина связаться с агентом по продаже недвижимости относительно продажи дома, но подозревала, что он не выполнил ее поручения. Ее мыслям не хватало последовательности. Она проваливалась в сон, а затем вновь просыпалась, с каждым разом все отчетливее осознавая положение вещей.

В прикрытую дверь постучали.

Анна осторожно поворачивает голову и произносит:

— Кто там?

Агент по продаже недвижимости появляется в дверях, держа рукой в перчатке какой-то предмет, напоминающий кактус в горшочке. Он протягивает это ей.

— Вот, подумал, вам будет приятно, — говорит он.

От смеха ей стало больно.

— Ой, простите, я не хотел вас смешить.

— Хотели, не оправдывайтесь.

Анна бросила взгляд на полочку для цветов.

— Я как раз о вас думала.

— В вашем-то положении?

Анна опять слабо смеется.

— Пожалуйста, перестаньте.

Агент устраивает кактус на полочку и нюхает стоящие рядом цветы в вазе.

— Красивые, а почти не пахнут, — замечает он.

— Вам позвонил Кевин?

— Я был рядом, когда это случилось.

Анна недоумевает. О чем это он?

— Я ехал в город, чтобы забрать документ на право собственности. И видел, как вы слетели с дороги. Я всеми силами души хотел остановить это скольжение. Словами не передать, что я чувствовал. Жуткое зрелище.

— Я беспокоилась насчет дома.

— Все в порядке, не волнуйтесь.

Он стоит в изножье ее кровати, держась руками в перчатках за металлическую перекладину.

— Как вы себя чувствуете? Полагаю, что неплохо, иначе бы меня к вам просто не пустили. Я представился вашим другом. Надеюсь, вы не обидитесь.

Он снимает перчатки, засовывает их в карман пальто и делает знак в сторону пустого стула в углу.

— Да, пожалуйста. Садитесь.

Агент садится.

— Да, кстати, я кормил ваших животных.

У Анны изумленно поднимаются брови.

— В сарае.

Она понимающе улыбается.

— Вы ведь звонили мне, так? Или это мне приснилось?

— Да, прямо перед аварией. Связь не разъединилась. Я слышал, как вы разбились.

— О боже! Это, должно быть, ужасно!

Агент внимательно разглядывает ее лицо. Он качает головой, продолжая изучать ее глаза.

— На что это было похоже?

— На хаос в блендере.

Анна смеется и снова кривится от боли.

— Извините.

— Я, наверно, кричала…

— Да… Потом, уже после удара, вы что-то бормотали, но я ничего не мог разобрать. Вы как будто разговаривали с кем-то, или пели тихую песню, или декламировали что-то нараспев.

— Интересно.

— Я смог разобрать лишь «пожалуйста, детка». Вы повторяли это вновь и вновь, как молитву.

Анна закрывает глаза, потрясенная всепоглощающей глубиной этого воспоминания, от которого у нее не осталось и следа.

После недолгого молчания агент говорит:

— Между прочим, я сбил для вас цену.

— За счет чего?

Когда Анна открывает глаза, она чувствует легкое головокружение.

— За счет боли и страданий. Я сказал продавцам, что вы едва не убились, когда приезжали смотреть дом. Они согласились. Между нами говоря, им не нужны деньги. Для них этот дом — обуза, от которой необходимо избавиться.

— Спасибо.

Анна смотрит на кактус, множество иголок торчат между цветов. Затем она переводит взгляд на агента. Потихоньку она вспоминает его слова о том, что он был рядом, и о том, что доктор сказал ей про потерю крови.

— Значит, вы спасли мне жизнь?

— Не будем об этом. Я не хотел, чтобы в доме поселилось привидение. Такую недвижимость уже не продашь ни за какие деньги.

Два привидения, думает Анна.

День 9-й, 2-я неделя.

26 февраля.

Эмбрион в матке Анны продолжает растворять слизистую оболочку, что создает кровяные лужи и стимулирует рост новых капилляров. Клетки плаценты срастаются с капиллярами, железами и соединительной тканью стенки матки. В клетках плаценты образуются полости, которые заполнятся кровью из организма матери и околоплодными водами. В качестве защитной меры формируется пробка, которая закроет разрыв в оболочке матки, возникший в результате имплантации.