Оборотни - Джонс Стивен - Страница 32

Он рассмеялся. Смех у него хороший. Искренний. Не такой, какой я привыкла слышать днем и ночью.

— Если вы не много зарабатываете, на что же вы живете?

Теперь и он меня понюхал. Я увидела, как раздуваются его ноздри, едва он почувствовал запах феромонов. [23]

— Видите ли… Я счастлив, когда у меня есть что поесть, когда есть крыша над головой и когда я здоров. Если жить просто, то много и не надо. Все, что мне нужно, — это минимум комфорта и любимое дело.

Все, что во мне было человеческого, утонуло в чувстве вины, когда он заговорил о том, как хорошо делает свою работу, о том, как мало ему нужно, тогда как я в жизни в основном только тем и занимаюсь, что разрушаю человеческие жизни, и разрушаю так, что восстановить их уже нет возможности. И до сих пор не научилась ничему другому. Мне впервые захотелось пощадить человека. Пусть я еще поголодаю, но поброжу пока в темноте. В неизвестности.

— Вам, должно быть, хорошо и покойно, — вздохнула я.

Он повернулся и пристальнее посмотрел на меня:

— Ну, а вы? Живете здесь в самой глуши…

— Я? Я готовлю еду. Много читаю. Притом жадно. Смотрю, как времена года сменяют друг друга.

Мне не хотелось лгать ему. Он настолько честен, что ложь показалась бы вульгарной.

— Негусто. А чего вы ждете?

Он перестал изучать меня и перевел взгляд на забор. Тот был похож на ряд посеревших шатающихся зубов, которые вот-вот начнут выпадать.

— Может, жить в глуши и есть то, что мне нужно.

Он непонимающе посмотрел на меня. Я улыбнулась и поднялась.

— Хотите прогуляться, посмотреть, что там в долине?

Он кивнул. Пока мы шли, он чесал затылок и нервно теребил свою одежду.

— Это владения вашего папы?

— Ну, это долгая история, но если коротко, то мы совсем недавно получили в наследство дом и какие-то деньги от папиного брата. Папа, к счастью, навестил своего брата, когда тот умирал, и ему некому было все это оставить. Папа вызвал нас, и с того времени мы здесь.

— А в школу вы в городе ходите?

Он сорвал ветку и принялся размахивать ею в воздухе, да так, что казалось, будто это ветер свистит в дубовой роще.

— Нет. Меня с детства учили дома. Я люблю читать, а это значит, что в конце концов я буду знать столько же, сколько и тот, кто ходил в школу. А вы?

— Гм. Я учился в университете Дьюк, [24]где получил степень бакалавра общественных наук, но я это сделал лишь для того, чтобы были довольны мои родители. Они всю жизнь копили, чтобы мы с сестрой получили образование. Моя сестра преподает в Ратгерсе. [25]Когда закончилось мое обучение, мне захотелось лишь одного — снова заняться ремонтом.

На меня его слова произвели впечатление. Хотела бы я ему сказать, что отучилась шесть лет в Оксфорде и получила ученую степень магистра по английской литературе, но это было так давно, а память у меня такая дырявая, что я частенько забываю о своем прошлом.

— А почему именно науки?

— Науки объясняют, что к чему и что как происходит. А если бы я продолжил обучение, то стал бы доктором наук.

— Тогда бы мы никогда не встретились. — Я покраснела. — А папе вы не отремонтировали бы дом. Вы уже составили смету?

Он улыбнулся. Мы спустились в долину. Деревья заслоняли тропинку от солнца, и здесь было немного холоднее. Я потянулась к нему, чувствуя теплоту его тела, и чуть не упала.

— О, простите. — Он подхватил меня.

Наши лица оказались совсем близко.

— Нам лучше вернуться.

— Да.

Он привлек меня к себе, и неожиданно его губы коснулись моих. Я почувствовала сладкий вкус — вкус меди и серебра. Я чуть не задохнулась, пока мы целовались. Раньше мне казалось, что я не умею это делать. Но у меня получилось.

Я слабо сопротивлялась, потом высвободилась из его объятий. Меня охватила резкая слабость, но больше меня тревожило другое — как бы не выйти из образа. Становилось очевидным, что не только страх может очаровывать.

Он извинился и сказал что-то насчет того, какая я красивая, что он не мог, оказавшись так близко от меня, не обнаружить своих чувств ко мне. Едва ли меня можно назвать первой красавицей, хотя в мире в этом смысле за последние несколько лет произошли не очень-то заметные перемены. Впрочем, он вроде не из тех, кто следит за первыми красавицами мира.

— Не потеряйте голову на этой жаре, мистер Басс, — со смехом бросила я через плечо, убегая от него по тропинке в сторону дома. Я не оборачивалась, но слышала, как он бежит за мной.

За обедом все, даже Лайла, не забывали ни об образе, в котором находились, ни о манерах. Я приготовила большую кастрюлю еды — мясо кролика с овощами, еще свежеиспеченный хлеб и бобы, а на десерт черничный пирог. Кролик был недоварен, как мы любим, но Басс не жаловался.

Квинелл принесла две бутылки вина, и мы, как обычно после обеда, принялись обрабатывать Басса — нашу будущую жертву.

— Меня приятно удивила ваша смета, мальчик. — Фромм посасывал трубку, выпуская колечки дыма, поднимавшиеся вверх. Дым был такого же седого цвета, что и его волосы, и вился так же. В полумраке казалось, будто это его волосы отрываются от головы и растворяются в воздухе.

— И что же вас удивило?

Басс потягивал вино. После каждого глотка его лицо искажала едва заметная гримаса.

— Она меня устраивает. Я ожидал чего-то покрупнее. Обычно у меня запрашивают целое состояние только за то, чтобы составить проект, поднять балку или вкопать столб. Когда сможете начать?

— Да завтра с утра. Составлю список того, что мне необходимо на первое время, и съезжу в Хейвуд. Начну, пожалуй, с фундамента. Жучков я не нашел, но кое-где подгнило.

— Еще бы! Дому ведь почти сто лет.

Фромм кивнул мне.

Рука Басса лежала на столе. Я положила на нее свою руку:

— Вам понадобится помощь?

От моего прикосновения его охватила дрожь. Я заметила, как Квинелл с трудом удержалась, чтобы не выразить взглядом свое крайнее удовольствие от того, как я воздействую на Басса.

— Я работаю один. Но спасибо за предложение.

— Просто я подумала, что можно было бы навести справки в городе, не хочет ли кто-нибудь подработать. Ведь дел тут много.

Он убрал руку и замолчал, глядя в окно столовой. Была темная ночь. В окне я видела одни лишь наши отражения.

Лайла поднялась и стала убирать со стола. Беря у меня тарелку, она что-то проворчала мне в ухо.

«Мама» откашлялась:

— Так что же, Басс, привело вас в наши края?

Басс выпрямил спину и допил вино. Я налила ему еще.

— Не знаю. Любопытство. Я подумал, что если так далеко есть дом, значит, он, наверное, нуждается в ремонте. Если б я не увидел по дороге ваш дом, то поехал бы дальше.

— Вам, наверное, приходится много ездить.

И, закидывая одну свою длинную ногу на другую, я коснулась его ноги. Он почувствовал это.

— М-м… ну да. Но работаю я больше, чем езжу.

— И вам нравится ездить далеко?

— Не знаю. Наверное. Я люблю тишину. Природу. В городе такого нет. Даже в пригороде.

— Да, здесь нам очень повезло.

Фромм, поглядывая то на Басса, то на меня, поковырял трубочную золу тампером [26]из слоновой кости.

— Челси, почему бы тебе не показать мистеру Бассу его комнату наверху? Ту, что рядом с ванной, пожалуй. В передней части дома.

Басс взглянул на меня.

— Я и правда немного устал. Обычно я не… — Он указал на вино.

— Ну, вот и хорошо. Пожелаем друг другу доброй ночи.

Все поднялись.

— Спасибо, было правда очень вкусно. Лучше домашней еды не бывает. — Он улыбнулся.

Вошла Лайла, чтобы взять еще тарелок со стола. Кинув взгляд в сторону Басса, она облизнулась.

— Идемте, Басс, я покажу вам вашу комнату.

Я взяла его за руку, поспешно уводя от лишних разговоров и от надежд Лайлы.