Северная война (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 6

  Кроме того, на границах с католиками и в глубине наших материковых территорий построены мощные крепости, и это еще один неприятный сюрприз для крестоносцев. Только у бодричей за последние четыре года появилось семь новых замков, а приморский Дубин, где ставятся большие каменные башни с батареями катапульт и стрелометов, укрепляется дополнительно. Так что все земли князя Никлота, который после войны с датчанами сильно разбогател, превращаются в один огромный укрепрайон. Да и остальные венедские князья от своего соседа не отстают. Три дополнительных крепости появилось у лютичей и три у поморян. Плюс еще одна каменная твердыня строится в землях материковых ранов, как раз напротив Руяна, в том самом месте, где по зиме иногда замерзает море и на остров можно перейти по льду.

  Еще одно преимущество это наши огромные финансовые запасы. Западные славяне, как я уже отмечал, живут гораздо богаче, чем их восточные родственники с берегов Днепра. Ну, а после удачных походов в Швецию, Данию и Ла-Манш, разгрома трех католических армий и захвата целого ряда германских городов, среди которых наиболее богатыми были Ольденбург и Любек, серебра и золота в Венедии появилось столько, что оно стало дешеветь, и этим сразу же постарались воспользоваться новгородцы. Республиканские купцы поставляли нам товары по завышенным ценам и отправляли на родину десятки пудов драгоценного металла, который в не имеющей своих золотых и серебряных рудников Киевской Руси, совершенно естественно, стоил намного дороже, чем на западе. Взять как пример большую морскую лодью. В Венедии она стоит около ста гривен, в Новгороде шестьдесят, а в Киеве сорок. Разница видна сразу, и такие примеры можно привести по очень многим товарам.

  Впрочем, речь не о разнице в ценах. Драгметаллы потоком утекали из Венедии всегда, начиная с Рюрика, да и сейчас в Киевскую Русь через Новгород уходят. Просто у нас на Монетном дворе в Ругарде, в дополнение к медному 'трезубцу', стали печатать серебряную монету, весом в пять грамм с изображением Святовидова коня, и золотую, опять же пятиграммовую, с боевым кораблем на одной стороне и мечом с другой. При этом Монетный двор принимает любое серебро и золото, оценивает его по чистоте и разменивает на венедские деньги, а в прошлом году нашим номинальным главой великим князем Прибыславом, с подачи волхвов-советников, был выпущен указ о фиксировании цен на продовольствие, железо, медь, соль и еще некоторые товары, которые можно назвать стратегическими.

  Все это сильно ударило по купцам-спекулянтам (или честным предпринимателям, кому и как нравится), но не настолько, чтобы они отказались от своего ремесла и торговли в венедских землях. Ну, а после этого по слову Векомира в общую казну нарождающегося государства перешла часть золотого запаса из храмовой сокровищницы в Коренице, и на эти деньги было закуплено много продовольствия и вооружение на несколько тысяч человек. И хотя это только начало и до идеала далеко, задел на будущее появился. В единстве -сила, и отныне у венедов есть нечто общее, что принадлежит всем четырем племенам. Это деньги, казна и запасы. Теперь бы еще армию-флот общими сделать и создать государственный аппарат. Но пока это невозможно, князья с боярами и варяжскими вождями не допустят, да и народ к подобным шагам еще не готов.

  Далее я перешел к воинским формированиям, которые в грядущей войне выступят на стороне Венедии.

  Во-первых, есть боевые ватаги вольных морских вожаков. Примерно восемь-девять тысяч воинов, из которых только половина этнические венеды, а все остальные бойцы пришлые: новгородцы, киевляне, пруссы, литовцы, шведы, норвеги, суомы и карелы. Народ в этих отрядах хваткий, злой и умелый, потому что слабаки и гнилые людишки в таком обществе не выживают и не приживаются. Это сила, но ее надо правильно использовать. Держать в одном кулаке как бронированную пехоту, либо выпускать в море для налетов на вражеские берега. Ну, а поскольку с морскими походами пока придется завязать, значит, моряки станут тяжелой пехотой, которая в решающем сражении, если таковое произойдет, примет на себя основной удар противника.

  Во-вторых, имеются постоянные дружины четырех венедских князей, не менее пяти тысяч профессиональных вояк. У Никлота это конница, которая по выучке и снаряжению не уступит лучшим европейским рыцарям. У Прибыслава отряды смешанные, есть тяжелая кавалерия, пехота и сотня отборных лесовиков, своего рода спецназ. У Рагдая в дружине всего двести всадников, а остальные воины собраны в элитный пехотный батальон (мое обозначение), четыре длинные сотни копьеносцев по сто двадцать человек в каждой. Что же касается Мстислава, то у него сплошь варяги, самые лучшие и сильные представители племени ранов.

  В-третьих, в крупных венедских городах, таких как Волегощ, Щецин, Радогощ, Гданьск, Ральсвик, Зверин, Колобрег и Волин, имеются отряды стражников, как правило, бывшие дружинники или вернувшиеся в родные края пожилые морские бродяги. Большую часть городских охранителей, которых почти две тысячи воинов, в решающий момент тоже можно кинуть в бой, и я уверен, что если до этого дойдет, они покажут себя хорошо.

  В-четвертых, в общий учет идут воины разросшихся храмовых отрядов. Это не менее пятнадцати сотен человек, из которых лишь четверть может называть себя витязями. Ну, а остальные бойцы это либо потерявшие все люди, которые ищут смерти, либо артиллеристы, либо созданные в прошлую военную кампанию группы метателей 'греческого огня'.

  В-пятых, обязательно будет проведена мобилизация племенного ополчения, которое подсчитать можно лишь примерно. Бодричи, если напрягутся, выставят десять тысяч человек, лютичи столько же, поморяне минимум пятнадцать, да раны семь-восемь. Подготовка у вчерашних крестьян и рыбаков, охотников и лесорубов, бортников и корабелов, солеваров и ремесленников, строителей и моряков с торговых судов, конечно же, слабая. Наши князья это прекрасно понимают, точно так же как и то, что ценные кадры, тех же кузнецов и корабелов, необходимо беречь. Однако если прижмет, то вся эта толпа выйдет в поле и встанет насмерть, или будет сидеть по лесам, наблюдать за уничтожением своих городов и вести партизанскую борьбу.

  В-шестых, нельзя забывать про новгородских ушкуйников, которые вместе с варягами и свеями так славно погуляли в Гетланде, что там только треть населения уцелела. А недавно они получили подкрепления с родины и сейчас почти в полном составе зачищают от католиков окрестности озера Веттерн. Однако по весне ушкуйники должны выйти к морю, погрузиться на свои расшивы, а затем прибыть в Волегощ и будет их не меньше полутора тысяч. Само собой, если не случится чего-то непредвиденного, и вольные люди не сорвутся куда-нибудь в другое место. Ведь с них, кстати сказать, станется. Соберутся в круг, пошумят, погуторят за жизнь и ринутся Европу грабить или вернутся домой, добычу по кабакам спустят и в Волжскую Булгарию за хабаром пойдут. Впрочем, вольные атаманы заверили князя Мстислава, что свое слово сдержат, а значит, они не подведут.

  В-седьмых, рядом с нами встанут язычники с восточных берегов Венедского моря. Пруссы, литовцы, ятвяги, латгаллы, куроны и прочие лесовики. Сколько их будет, только боги знают. Однако двадцать тысяч воинов, ставший в родной Помезании великим вождем Пиктайт из Трусо обещал привести. Войско у него многоязыкое и разное по качеству, есть ветераны, которые с нами датчан в Большом Бельте крошили, а есть настоящие дикари, которые железный нож за чудо считают и имеют общий словарный запас в полсотни слов. Руководить ими трудно, но Пиктайт как-то справляется, видать, привык. Так что до поля боя он орду доведет. Кстати, помимо этого, пруссы собираются привести к нам свою превосходную конницу и витязей Перкуно. Пойдут они от города Трусо через земли поморян к Щецину и появятся под его стенами примерно в конце весны.

  В-восьмых, венедам обещана помощь со стороны Хунди Фремсинета. Сил у шведского короля-язычника, после жестокой и опустошительной войны с гетами и свеями-католиками, не очень много. Но десять-пятнадцать кораблей и восемь-десять сотен воинов он соберет. Народ у него жесткий и ненавидящий христиан лютой ненавистью. Поэтому драться скандинавы станут, словно настоящие берсерки. В этом я уверен, слишком много крови в последние годы пролилось в Швеции и очень уж большой счет у поклонников одноглазого водителя дружин Одина к носителям креста.