Столкновение желаний - Элизабет Сьюзан - Страница 10

Не в силах вынести ощущение вины за опустошенное выражение лица Сисси, Джозеф повернулся к Холли. Она смотрела на него ледяным взглядом, который говорил, что любая попытка контроля с его стороны будет отныне всегда встречаться в штыки. Холли медленно поднялась из-за стола.

— Ты мне никто, — процедила она сквозь зубы. — И только какой-то дурацкий клочок бумаги заставляет меня жить с тобой. Но это не значит, что ты когда-нибудь станешь мне отцом!

Прежде чем Джозеф успел извиниться за свой взрыв, Холли выскочила из комнаты, хлопнув дверью. Он со страхом посмотрел на Сисси. Ее крошечный подбородок дрожал. Джозеф протянул к ней руку, чтобы восстановить мир, но у нее из глаз фонтаном хлынули слезы.

Джозеф в отчаянии уставился в закопченный потолок. Все его надежды на мир в семье рухнули. Стенания Сисси заполняли комнату, заставляя мускулы Джозефа судорожно сжиматься.

5

Первым, что увидела Тесс, проснувшись утром, были зеленые глаза Джозефа Магайра, глядящие на нее через решетку камеры.

Она быстро села, приглаживая спутавшиеся волосы.

— Доброе утро.

Он не ответил, продолжая как-то странно рассматривать ее. Его лицо было непроницаемо.

— Извините, что пришлось вытащить вас из дома в столь ранний час, мистер Магайр. — Она встала и расправила плотную синюю юбку, прилипшую к ногам. — Но я не знала, к кому еще можно было бы обратиться в таких обстоятельствах.

— Штраф пять долларов, — объявил шериф, сидя за столом.

Тесс подошла к своему суровому прекрасному спасителю, который стоял, не двигаясь и не отрывая взгляда от нее. Он был в легкой цветной рубашке, обтягивающей его широкие плечи и подчеркивающей мощный торс. Его лицо ничего не выражало, и ей захотелось протянуть руки и схватиться за его черные подтяжки, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание.

Он выпрямился, лицо его посветлело, и ускорившийся стук ее сердца подсказал Тесс, что эффект, произведенный им на нее вчера, не был лишь игрой ее воображения. Джозеф действительно был великолепен, но, к сожалению, совершенно непонятен для нее. Его молчание начинало действовать ей на нервы.

— Это не зоопарк, Магайр. Вы пришли, чтобы помочь мне или нет?

Он прищурился, но по-прежнему не проронил ни слова.

— Послушайте, я попала в очень неудобное положение и буду очень признательна, если вы по крайней мере дадите хоть какой-то ответ. Я шла в банк не за тем, чтобы грабить его. Я лишь пыталась снять немного денег со своего счета, а этот… этот идиот… кассир неправильно понял меня. По-моему, это он должен сидеть за решеткой…

— Вам дали какое-нибудь место? — спросил наконец Джозеф.

Это был не тот вопрос, какой Тесс хотела бы услышать, но по крайней мере этот человек заговорил.

— Нет. Пока нет.

— Тогда нам с вами нужно кое-что обсудить.

— Кое-что?

— Я плачу за вас штраф… и вы будете жить у меня.

Пораженная, Тесс отступила назад:

— Простите?

— У вас будет крыша над головой, я буду кормить вас три раза в день, а за это вы будете работать…

— Работать?! Вы не в своем уме, мистер!

— Вы будете работать на ферме, помогать мне с девочками, чтобы вернуть мне долг, — продолжал он невозмутимо. — Таково мое предложение. Вы можете принять его или отвергнуть.

— Нет, вы можете взять и засунуть его…

Шериф прочистил горло:

— Похоже, мэм, это почти единственное предложение, которое вы получили.

Тесс уставилась на двух мужчин, негодуя и отказываясь понимать, когда и почему мир вдруг ополчился против нее.

— Почему я? — закричала она. — Я ничего не знаю о фермах… И еще меньше о детях!

— Потому, что Сисси беспрестанно плачет по вас со вчерашнего дня, — нетерпеливо ответил Джозеф. — Я едва смог уложить ее спать вчера и отправить в школу сегодня утром.

Сисси. Унылое лицо маленькой девочки возникло перед мысленным взором Тесс, и ее сердце захлестнула волна теплого чувства. Но как она, Тесс Харпер, женщина, которая не знала пеленок, могла заботиться о детях?

— Мистер Магайр, хотя я могу представить себе ваше положение, боюсь, я не совсем та…

— Таково мое предложение, — перебил он. — Как я уже сказал, вы можете принять его или отвергнуть.

Она уставилась на него:

— Вы говорите, если я не поеду к вам на ферму и не стану няней, вы оставите меня здесь, в тюрьме? Вы это имеете в виду?

— Именно это.

— Ужасно! — воскликнула она. — Меня похитил тролль из другого времени и шантажирует фермер!

— Даю вам пять секунд на размышление.

О, у Тесс уже был готов ответ: пусть он поцелует ее в круглый белый зад и убирается ко всем чертям! Но, по вполне понятным причинам, она чувствовала, что сейчас ей все равно не предложат ничего лучшего. Наконец, она была в ста десяти… годах! от дома без пенни в кармане; ее имя никому ничего не говорило, и этот человек, похоже, был ее единственной надеждой получить пищу и кров.

— Хорошо, я согласна. Я поеду с вами и буду помогать вам с детьми. Но не ждите от меня слишком многого, парень с фермы, потому что, как только я найду ту маленькую ведьму, которая перенесла меня сюда, я уйду!

— Как только отработаете пятидолларовый штраф, который я почти уплатил за вас, можете идти на все четыре стороны.

Тесс расправила плечи и презрительно взглянула на Джозефа Магайра. Она и в мыслях не работала ни дня в своей жизни, но ведь даже недоразвитая обезьяна способна отработать пять долларов.

— Это займет у меня всего минут десять, — заявила она.

— Ваша плата составит два бита в день.

— Два бита?

— Двадцать пять центов.

Она открыла рот в изумлении:

— Но ведь это двадцать дней! Я не останусь с вами на три недели!

Джозеф Магайр пожал плечами:

— Тогда, думаю, мне больше не о чем с вами говорить.

Он отвернулся, в мозгу Тесс прозвучал сигнал тревоги.

— Подождите! Вы не можете просто так оставить меня здесь на месяц!

Он опять повернулся к ней:

— Ну, и?..

Тесс стиснула зубы, зная, что этот бой ей не выиграть:

— Я принимаю это предложение.

— Простите, что?

Прекрасно понимая, что он хорошо расслышал ее с первого раза, она повторила свой ответ не громче, но более злобно:

— Я сказала, что принимаю это чертово предложение.

— На три недели?

— На три недели, — проворчала она.

Он снова прищурился — это, очевидно, привычка, и Тесс представила его в красивых толстых очках в роговой оправе, сидящих на кончике носа.

— Если вы опять будете доставлять мне неприятности, — сказал он, — я верну вас сюда, леди. Надеюсь, мы понимаем друг друга?

Тесс смотрела сквозь него, заранее кляня каждый из тех двадцати дней, что ей придется прожить у него. Он ждал ее ответа, и она коротко кивнула.

— Держите свои черные мысли при себе, и мы с вами прекрасно поладим.

Джозеф полез в карман, достал деньги и передал их шерифу.

— Черта с два, — проворчала Тесс. Меньше всего на свете ей хотелось «поладить» с этим ничтожеством.

Шериф выступил вперед с ключами от камеры, и через несколько секунд Тесс была на свободе. Ей даже вернули подсвечник, по-прежнему завернутый в ночную рубашку.

— Надеюсь, вы двое будете держаться подальше от неприятностей, — предостерег шериф.

Тесс открыла было рот, чтобы ответить, но тут до нее дошло, что это предупреждение касается не ее одну. Пока она удивлялась этому, фермер Джо посмотрел на нее с вызовом.

— Я прослежу за этим, — ответил он шерифу.

Ладно. У Тесс было что сказать этим двоим. Никто никогда не задерживал ее. Никто не указывал ей, что надо делать, когда и как. При первой же возможности она оставит Суит-Брайэр и Джозефа Магайра за темным облаком пыли двадцатого века!

После нескольких безуспешных попыток подпрыгнуть Тесс удалось забраться в фургон Джозефа — разболтанную колымагу с кривыми бортами, испещренными щелями, — и усесться на шаткой скамье, подрессоренной ржавыми скрипучими пружинами. Люди останавливались поглазеть на них, но ее не волновало, что они думают о ней и верят ли они, что она ограбила этот банк. Тесс была совершенно нормальна и абсолютно невиновна, а, насколько она понимала, это было все, в чем ее могли обвинить.