Тайна Алой Руки - Бакли Майкл - Страница 14

— Что здесь случилось? — спросила Сабрина.

— Ничего особенного! — с сарказмом произнес Шарманьяк. — Просто ты и твоя вонючая сестра сорвали единственное ежегодное мероприятие, на котором жители города жертвовали средства в мой благотворительный фонд.

Дафна подняла руку, понюхала подмышку и, сморщив нос, быстро опустила руку.

— Не так уж от меня и пахнет, — сказала она.

— Вы ворвались на частную вечеринку, куда вход был только по особым приглашениям, да еще привели за собой великана, который чуть не разрушил мой дом и раздавил несколько машин на стоянке, — заявил мэр. — Больше того, вы выставили меня полным идиотом перед самыми уважаемыми горожанами, теми, что обычно больше всех жертвуют на благотворительность. Мы не собрали ни пенни. Городская казна пуста.

— Знаем мы, для чего вам на самом деле эти деньги, — ответила Сабрина. — Для того, чтобы скупить всю землю в городе. Почему бы вам не взять из тех денег, что вы накопили за прошедшие двести лет, обобрав всех?

— Как ты смеешь сомневаться в моей честности? — вскипел Шарманьяк. — Я из городской казны не взял ни гроша, а слухи о моем финансовом благополучии сильно преувеличены. Рельда, уж вы-то не думаете, что это так? Имей я все эти богатства, разве жил бы в таких условиях?

Бабушка Рельда оглядела зал.

— Нет, не думаю, — ответила она.

— Пришлось урезать расходы на городские службы, на транспорт, на образование. Я даже рассчитал рабочих, которые полировали мою статую у меня в парке. Мистер Семерка согласился, чтобы я и ему существенно урезал зарплату, а свою я уже давно не получаю. Пришлось временно отстранить от работы три четверти городских полицейских, а их-то и было всего четверо, так что теперь из представителей власти лишь я да Свинсон. Шериф очень усерден и соображает быстро, но ведь он — только один из трех поросят. Нас совсем мало, и у нас нет возможности расследовать даже обычные преступления. Я уже не говорю о том, что творит Алая Рука. Поэтому мне просто позарез нужна ваша помощь, а поскольку почти все произошло по вине вашей семьи, то помочь вы просто обязаны.

— А-а… выходит, Алая Рука существует, да? Почему же в школе вы солгали? — спросила Сабрина.

— Потому что не хочу, чтобы в городе началась паника. Если станет известно, что какие-то террористы убивают людей, на улицах воцарится хаос. Свинсон и так едва справляется — столько штрафов ему приходится выписывать: за превышение скорости, за переход улицы в неположенном месте… Вы же оказались отменными детективами, — продолжал Шарманьяк. — Вы настойчивы, упрямы и удачливы. Так что если уж выне остановите силу, которая погубила учителя, ее не остановит никто.

— Почему это вы заботитесь о каком-то человеке? — спросила Сабрина. — Я думала, вы людей терпеть не можете.

Шарманьяк не ответил.

— А-а, вы не хотите, чтобы беда случилась с мисс Белоснежкой, — вмешалась Дафна. — Вы влюбились в нее. Вы хотите целоваться с ней и обниматься!

— Чушь! — воскликнул мэр. — Я не имею права позволить убийцам творить в школе бог знает что, даже если те, кого они убили, лично мне не нравились.

— Вы хотите писать ей любовные записочки, — не унималась Дафна. — Хотите держать ее за руку, гуляя в парке, и вместе разглядывать щенков и котят в зоомагазине.

— Где у нее выключатель? — обратился Шарманьяк к бабушке.

— Вы не ответили на вопрос, — сказала та, усмехнувшись.

— Ну ладно, хорошо! — сдался мэр. — Просто Снежка вечно попадает в беду. Да, я буду спать спокойнее, зная, что она в безопасности.

— Конечно, мы сделаем всё, что сможем, — заверила его бабушка Рельда.

— А что нам за это… — начала Сабрина.

—  Liebling! —ужаснулась бабушка. — Мы никогда не берем денег за помощь людям.

— Ба, но поиски убийцы займут уйму времени, — возразила Сабрина. — А время дорого: мы могли бы заниматься поисками мамы и папы…

— Что поделать! — сказал Шарманьяк. — Не могу же я, в самом деле, послать Свинсона обыскать каждый дом?

— Нет, конечно, но у вас есть связи, которых у нас нет, — возразила Сабрина. — С вами люди будутговорить. Может быть,есть что-то такое, чем мы могли бы воспользоваться, что-то волшебное, о чем мы и не догадываемся. Включите воображение, Билли.

Шарманьяк на минуту задумался.

— Даю слово. — Он поднял правую руку.

— Этого достаточно, — сказала Сабрина, тоже поднимая правую руку.

Бабушка Рельда и Дафна сделали то же самое.

— Торжественно клянусь защищать обитателей… — начал мэр.

— А что такое «обитатели»? — прервала его Дафна.

— Это люди, которые живут в каком-то определенном месте, — ответила сестра, уловив нетерпение на лице Шарманьяка.

— Почему бы не сказать просто — люди? — спросила Дафна.

— Дай ему закончить, Liebling, — остановила ее бабушка Рельда.

— Торжественно клянусь, — снова начал Шарманьяк, — служить людямиз Феррипорт-Лэндинга и защищать их, не щадя сил. Клянусь защищать их мир и покой, обеспечивать безопасность и соблюдать закон.

Гриммы повторили за ним клятву слово в слово и опустили руки.

— Теперь вы официально признаны представителями закона в Феррипорт-Лэндинге, — сказал мэр, вытаскивая из кармана связку ключей и передавая ее бабушке Рельде.

— Это от чего? — спросила бабушка, разглядывая ключи.

— От школы, — сказал Шарманьяк. — Вам они понадобятся, чтобы войти.

Бабушка улыбнулась и вернула ключи мэру.

— Спасибо, у меня свои.

Шарманьяк нахмурился и сунул ключи обратно в карман.

— Я бы хотел продлить нашу встречу до утра, но вы же знаете, что я терпеть не могу людей, — сказал мэр, провожая их до двери. Уже дотронувшись до дверной ручки, он повернулся и посмотрел девочкам прямо в глаза. — Снежка для меня так много значит. Пожалуйста, присмотрите за ней.

— Не вопрос, Билли! — ответила Дафна и обняла мэра. — Это же та-а-ак романтично!

Шарманьяк усмехнулся, открыл дверь и силой выставил Гриммов на улицу.

— Вы непременно должны сказать ей, что любите ее! — успела вставить Дафна, прежде чем мэр захлопнул дверь прямо у нее перед носом.

За последние полтора года Сабрина поменяла много школ, но везде было одно и то же: несколько зануд учителей, главный задира, главный козел отпущения, чокнутая тетка на раздаче в столовой, туалет, в который все боялись заходить, и библиотекарша, поклонявшаяся чему-то со странным названием Десятичная система Дьюи [3]. Но ни в одной из этих школ, однако, не было чудовища, убивавшего учителей. Выходит, зря говорят, что в Нью-Йорке есть всё.

Бабушка Рельда была убеждена, что мистера Брюзгнера убил какой-то монстр, действующий, возможно, заодно с Алой Рукой. Они не знали точно, как это чудовище выглядит или где оно сейчас, поэтому по спине Сабрины бегали мурашки, пока бабушка вела их по полутемным коридорам школы. Длинные тени от лучей заходящего солнца были похожи не то на динозавров, не то на инопланетян, и даже легкий скрип казался в тишине ужасными шагами снежного человека или какого-нибудь чудища болотного. Но хуже всего было то, что, стоило Сабрине закрыть глаза, как перед ней тут же возникало обескровленное, посиневшее лицо Брюзгнера. Больше всего на свете ей хотелось броситься бегом к машине и спрятаться там под пледом, рядышком с Эльвисом. Бабушка же решила, что надо бы еще раз осмотреть место преступления. Если хотя бы мистер Канис был с ними, но этот тощий старик предпочел остаться и медитировать, сидя на крыше автомобиля, несмотря на пронизывающий холод. Хорошо еще, что бабушка пожалела скулившего Эльвиса, и теперь огромный дог трусил рядом с ними.

— Мистер Канис так плохо выглядит, — сказала Сабрина бабушке, — а ему ведь это неприятно.

— Просто прежде он мог заряжаться энергией волка, не теряя себя, — объяснила бабушка. — А в тот раз он превратился в него полностью и, что хуже всего, попробовал человеческой крови. Последний раз такое с ним было давным-давно, и теперь волк не сдастся просто так, без борьбы. Но не бойтесь, дети. Мистер Канис победит и в этой схватке.