Время скорпионов - D. O. A. "Dead on arrival" - Страница 20

— Тогда зачем ты со мной разговариваешь?

Аль-Иллауи сделал движение рукой, точно отмахнулся от этой мелкой провокации:

— То, что некоторые члены нашего руководства могут войти в сношения, скажем коммерческие, со Скорпионами Аллаха, теперь уже не столь невероятно, как в былые времена.

— Вы пытаетесь завязать отношения с исламистами?

— Напрямую нет, но нас уже больше не пугает подобная инициатива. Кое-кто у нас уже продает семейные драгоценности.

— Старые танки, долгие годы находящиеся в плохом состоянии самолеты? Какие-нибудь ржавые АК-47 или, может, гранатомет РПГ-7?

Стабрат не воспринимал его всерьез, и тогда иракец дал первый залп:

— Остатки долгов Мутанны. [74]

Губы француза застыли в мучительном оскале.

Аль-Иллауи насладился его внезапной тревогой и нанес последний удар:

— Чтобы быть совершенно точным, мне следовало бы добавить, что эти долги тянутся от бывшего подразделения Дхиа’а.

Аль-Мутанна. Официально — место, выбранное для размещения комплекса по производству пестицидов, который был построен в начале восьмидесятых годов с помощью ряда западных стран. Франции в том числе. В действительности, там располагалась штаб-квартира программы иракского химического вооружения, проект 299. Дхиа’а представлял собой самую сокровенную тайну этого комплекса.

— Мутанна была разрушена в первые часы операции «Буря в пустыне».

— Верно, но основные производственные запасы к этому времени были уже эвакуированы.

— То есть ты хочешь сказать…

— Да, две партии по тридцать килограммов в каждой, которые выдержали испытание временем, только что проданы.

— Кто-то продал карбоксиметил? Это невозможно! — Стабрат взорвался. — Как вы могли такое допустить?

В соседней гостиной перестали разговаривать и уставились на них.

— Спокойно, друг мой. — Улыбнувшись собравшимся, аль-Иллауи положил руку на плечо своего французского коллеги. — Я тоже, как и ты, страшно огорчен сложившейся ситуацией. Тем более что интересующий нас продукт — это не совсем карбоксиметил. Скорее он представляет собой часть образца, который… Короче, тогда нам его предоставили во временное пользование. Чтобы продемонстрировать, чего нам предстоит достичь. Ты не хуже, чем я, знаешь, сколько времени нам потребовалось, чтобы добиться удовлетворительных результатов в области нетипичного вооружения. Нет смысла уточнять для тебя, кто…

Он выдержал паузу.

Стабрат был мертвенно-бледен. Распространение этих военных химических веществ представляло не только серьезную опасность для гражданского населения всего мира, но и угрозу для репутации страны и ее места в сообществе великих держав. Если это оружие опять всплывет в связи с террористическим актом… Никогда эта новость не могла оказаться более несвоевременной, чем теперь, когда все готовились к борьбе в предстоящей избирательной кампании.

Генерал как можно скорее обязан доложить своему руководству. Он уже предвидел реакцию начальства. Его патрон — человек, близкий к назначенному президентом главе военного Генерального штаба, — сообщит информацию наверх, минуя своего министра, полностью подчиняющегося правительству.

Аль-Иллауи резко прервал размышления своего собеседника:

— Как бы то ни было, товар сменил владельца, и мы, к несчастью, не знаем, где он находится. Хотя мы смогли арестовать человека, стоящего у начала транзакции.

— Надо заставить его говорить!

— Не так громко, Пьер. — Он снова смущенно заулыбался. — Мы пробовали, но не слишком успешно.

Краски постепенно возвращались на лицо Стабрата.

— Тогда доставьте его к нам. Мы получим необходимые сведения.

— Ты не понимаешь. Поверь, я вполне доверяю эффективности ваших методов, но вы добьетесь не больше, чем мы. Он умер во время допроса.

Французский офицер с трудом задал следующий вопрос:

— И не успел сказать ничего, что можно было бы использовать? — Его голос прерывался на каждом слове.

— Успел. Когда дознаватель спросил, кому предназначается товар, он ограничился тем, что несколько раз повторил одно и то же слово: «Хадж».

01.09.2001

Сидя в тени под металлическим навесом убогого бара в приграничном сирийском городишке Абу-Камаль, Насер Делиль смотрел на проезжающие грузовики. Подле него в нетерпении барабанил пальцами по столешнице связной. Он тоже следил за пыльной дорогой, идущей из Кайма, из-за невидимой разделительной полосы с Ираком.

По примеру шейха и его советников Насер не слишком доверял своему соседу, крутому контрабандисту и по совместительству марионетке местной тайной полиции. Впрочем, особого выбора у них не было. В марте прошлого года действия русских спецслужб в Косове создали серьезные помехи функционированию их основного канала в Европу. Поскольку некоторые вещи не могут ждать, они на скорую руку выработали решение заменить его. Эта замена была связана с сирийцем, человеком тривиальных пристрастий и сомнительной надежности. Присутствие Насера, важного колесика в механизме организации, сегодня прибегшей к его помощи, означало для него двойную перспективу, и кругленькую сумму — шейх был великодушен, — и более ответственный вид деятельности, что сильно зависело от системы, которой служил ливанец.

В обоих направлениях непрерывно двигались грузовики. Большая часть тех, что покидали Сирию, в установленном порядке маркированные и проверенные пограничными службами, перевозила медикаменты и продовольствие в рамках проводимой ООН программы «Нефть в обмен на продовольствие». Другие, груженные товарами, ввоз которых в Ирак теоретически был запрещен, проходили без малейшего досмотра. Объединенные Нации следили лишь за пятью пропускными пунктами в стране. Поэтому, несмотря на размахивание руками пограничников и служащих ООН, многое ввозилось беспрепятственно.

А вывозилось и того больше.

В частности, контрабандная нефть по нефтепроводам или в металлических бочках, груженных на поезд, грузовик или корабль. Так что Сирия, Иордания и Турция через Курдистан продолжали беспрепятственно запасаться черным золотом своего иракского соседа. Такая ситуация всех устраивала. Особенно тех, кто проворнее, чем остальные, исправлял ошибки одних и других, тех, кто заинтересован любой ценой купить экономический и политический мир в регионе. Заодно обеспечивая себе существенные выгоды.

Насер с отвращением сплюнул на землю, хотя ситуация, при которой Абу-Камаль неподконтролен ООН, его устраивала. Как только эта последняя формальность на таможне будет улажена, он вернется в Европу, прежде чем всякое передвижение усложнится.

Сириец внезапно поднялся и махнул рукой, чтобы ливанец следовал за ним. Один грузовик отделился от основного потока и остановился на въезде в маленькую улочку.

Иракский пограничник Тарек Сафед был родом из Кайма. Он зашел постричься к родичу, единственному местному парикмахеру. Когда тот заканчивал подравнивать ему волосы, Сафед увидел, что двое мужчин, сидевших на террасе бара напротив, поднялись и перешли на его сторону улицы. Он некоторое время наблюдал за их перемещением, заинтригованный поведением сирийского контрабандиста, знакомого ему как внешне, так и своими делами. Именно его он сначала заметил, а уж потом разглядел его соседа, невысокого толстяка, одетого на западный манер.

Присутствие Тарека было не совсем случайным. Вот уже несколько месяцев его охотно и часто использовали, чтобы он следил за подозрительными перемещениями на своем пограничном посту. Договоренность, о которой не знало его правительство. Объектом его внимания оказалась группа иностранцев, подошедших к сирийцу. Эти новые «друзья» были из тех, кем интересовались и его неофициальные наниматели. Официальные тоже, но они хуже платили.

Сафед занял наблюдательный пост у входа в парикмахерскую и не спускал глаз с двух своих объектов. Они стояли возле кабины груженного бочками грузовика и беседовали с шофером. Несмотря на внешний вид, пограничник незамедлительно узнал и его. Это был офицер иракской армии, как и он сам. В первую войну в Заливе они вместе служили в артиллерийском полку. Что он здесь делает? Почему в штатском?