Я выжил, начальник! - Бабкин Борис Николаевич - Страница 39

- Уже полковник? - усмехнулся закрывавший дверь контролер. - А чего не генерал сразу?

- Попал ты, Вулич, по самое некуда, - сказал ждавший у выхода дежурный. - Не позавидуешь тебе.

Борис усмехнулся:

- А кто вообще нам завидует? На свободе-то лучше во всех отношениях.

- Топай вперед, Полковник! - засмеялся дежурный.

- Как же так? - удивилась Вера. - А почему Вулича забрали в…

- Так решили в управлении, - перебил ее муж. - Либертович дал направление, и его поддержали в областной больнице, считают, что Вуличу место именно там.

- Но он же не душевнобольной.

- Успокойся, - поцеловал ее Виктор, - а то я уже ревновать начинаю. Вулич свое получит.

«Значит, Заев сумел договориться и там», - подумала Вера.

- Послушай-ка, - Борис посмотрел на сидевшего рядом зэка, - но Лесной в другой стороне.

- Так на Киров этап, - ответил тот. - А ты в больничку собрался?

«Значит, просто зону меняют», - понял Борис. Посмотрел на светофор. Тот горел зеленым светом. Перевел взгляд на светофоры в другом направлении. Они горели красным. Он тихо выматерился.

- Отлично! - улыбаясь, кивнул державший телефонную трубку Заев. - Это именно то, что надо. Надеюсь, медицина его вылечит? - засмеялся он.

- Обязательно, - весело ответили ему.

«Что за черт? - думал Борис. - Почему я снова один? Ничего не понимаю. Может, из-за разговоров, что я фуфлыжник? Но фуфлыжников не сажают поодиночке. Так, - он приподнялся на нарах, - должны были отправить на Лесной. Вместо этого везут в Киров. Зачем?»

- Начальник! - Увидев проходившего мимо старшего лейтенанта, он подошел к решетке. - Почему меня одного?…

- Не буянь, - ответил старлей, - а то свое получишь. Вместо простыней у нас, правда, браслеты, - рассмеялся он и пошел дальше.

- Ничего не понял! - Борис сел.

Омутнинск

- Вот и все! - вытирая окровавленное лезвие ножа об одежду лежащего на полу с перерезанным горлом Кощея, усмехнулся парень. - А говорили, крутой! - засмеялся он.

- Надо было телку другим ткнуть. - Блондин сунул нож в карман. - Валим, Лысый!

- Сработаем под гоп-стоп.

- Привет, землячок! - В открытую солдатом дверь вошел крепкий молодой мужчина с потрепанным рюкзаком. - А я думал, один покачу. Лохматый, - протянул он руку.

- Борис, - пожал ее Вулич.

- А погоняла нет, что ли?

- Афган.

- Афган? Погоди, так это ты с ментами кипиш сотворил? Кран захватил и…

- Да. Но давай не будем об этом…

- Понятно, - засмеялся Лохматый. - А тебя, значит, в дурдом? Лихо! Отмазались, суки. Иначе начальству крышка. Во-первых, узнали о побеге, когда уже все было готово. Значит, опера хреново работают. Во-вторых, не имел он права один тебя вязать. Тем более обожженный… Бармин, кажется. Ведь именно поэтому ты сумел…

- Хватит! - недовольно перебил его Борис. - А почему ты уверен, что меня в дурдом везут?

- Так почему меня к тебе сунули? Я ведь в дурдом еду. Ништяк там! Жрачки, базарят, от пуза и делов тьфу. Ну поколют трохи. Зато лежишь на беленьком и хаваешь прилично. Если бабки маешь, можешь и сестрицу какую-нибудь поиметь. В общем, не жизнь, а малина.

- Я так не думаю, - пробормотал Борис.

- Да я тебе говорю, - убежденно заявил Лохматый.

* * *

- Видал? - спросил блондин. - Зэков везут. Очень бы не хотел я когда-нибудь оказаться пассажиром столыпинского вагона. Потому что повезут меня на пожизненное. А там очень и очень невесело. Я бы лучше вышак получил. А то, блин, сделали доброе дело - расстрел отменили, не гуманно это. Значит, пожизненное гуманнее? Да лучше пулю поймать лбом или затылком, и все дела.

- Я так же думаю, - кивнул Лысый.

Котчиха

- Но почему вы подписали бумагу о направлении Вулича в психиатрическую больницу? - спросила Вера.

- Знаете, Вера Георгиевна, - ответил Либертович, - при всем моем уважении хочу сказать следующее: не стоит так относиться к зэку. Почему-то вы уж очень волнуетесь о нем.

- Я не желаю быть пособницей убийства! - отрезала она. - Надеюсь, вы понимаете…

- Вера Георгиевна, вы уже спасли ему жизнь, закрыв своим телом. Халат отстирался? - улыбнулся главврач. - Я ничего не подписывал. Так решили в управлении. И мне кажется, ему там самое место.

- Он там погибнет. - Вера вышла.

- Вера Георгиевна, - позвал ее с лестницы санитар, - вас Виктор Петрович ищет.

Она быстро поднялась наверх и вошла в кабинет мужа.

- Что случилось? - спросила она.

- Ты, оказывается, спасла Вулича, - недовольно ответил тот. - Удержала его, когда он падал.

- И что? Он потерял сознание.

- Да ничего он не терял. Хвастался, как щупал тебя, и очень жалел, что не мог дотронуться до твоей груди. Об этом рассказал его сосед по палате…

Договорить ему не дал смех жены.

- И ты поверил ему? Он заявил, что Вулич украл у него ручку с позолоченным пером. Вулича обыскали и ничего не нашли. Этот тип просто пытается отомстить Вуличу, вот и все.

- И все-таки не надо подхватывать падающих больных. Они зэки, и от них можно ожидать всякого.

- Есть, товарищ начальник! - усмехнулась Вера. - Подобного больше не повторится.

Киров

- Ну что, дальше едем? - усаживаясь на нары, подмигнул Борису Лохматый. - А вы, земляки, с каких зон? - спросил он у троих попутчиков. Четвертый, хихикая, лежал на верхнем ярусе. - У него, похоже, в натуре крыша съехала.

- С пятерки, - сказал пожилой мужик в полосатой робе особо опасного рецидивиста. - Мента подрезал, ну и закосил. А ты, братишка, откуда?

- Может, похаваем трохи? - подсел к ним смуглый здоровяк. - Меня Султаном кличут. С четверки я. Бучу в санчасти устроил. Хотели дело завести, но пахан откупил, и начальник меня в дурдом на время списал, - хохотнул он. - Жрать будешь? - спросил он Бориса.

Тот молча кивнул. - Он что, - обратился к Лохматому Султан, - не по масти?

- Свой мужик, - ответил тот. - Слышал про кипиш на единичке? Он устроил ментам головную боль.

- Так это ты с крана прыгнул? - посмотрел на Бориса «особняк». - Молоток мужик! Надо было мента прихватить, но суки не лазали, видно? - рассмеялся он.

- Почему не залезали? - усмехнулся Борис. - Сигареты и чифир подавали. Просто не стал я с мусором падать.

- Молоток! - одобрил особняк.

- Куда нас везут? - спросил Лохматый.

- На Казань, - ответил особняк, - потом в дурдом. Я уже в трех побывал. А под Казанью ни разу не был. По-разному жуют. Кто хреново, говорит, кто ништяк. В общем, сами посмотрим.

Москва

- И что я могу сделать? - пожал плечами полковник федерального управления исполнения наказаний. - Вулич совершил злостное нарушение и был переведен в помещение камерного типа. Поэтому ему не разрешили свидание. Попавший в ПКТ лишен всех разрешенных законом…

- Но почему? - вспыльчиво перебила его Лена. - В Кирове нам ничего конкретного не сказали. А вы говорите…

- После вашего визита в Киров вас тоже следовало бы наказать административно. Вы там такое устроили, что вполне могли получить пятнадцать суток. И тем не менее я узнаю, что там случилось, и если по отношению к Вуличу допущено беззаконие, виновные будут наказаны и вам разрешат свидание…

- Значит, в республиканскую психлечебницу? - уточнил по телефону Бескровный.

- Думаю, падение с крана не прошло бесследно, - ответили ему.

- Удивительно, что он еще жив, - сказал Семен Петрович.

В кабинет вошел Солнцев.

- Вы слышали о Вуличе?

- Только что узнал. - Бескровный положил трубку.

- И что думаете?

- А тут и думать нечего, - усмехнулся следователь по особо важным делам. - Начальство нашло выход из положения. Психлечебница в наше время - считай, билет на тот свет. Конечно, там не все так, как они сообщили. Сейчас они пытаются исправить положение. Даже если Вулич сумеет выжить и рассказать о чемто, ему никто не поверит. Есть заключение психиатров, он признан психически больным. И все, теперь его показаниям грош цена. Так что Вулич уже не наш клиент.