Я выжил, начальник! - Бабкин Борис Николаевич - Страница 12

- Перестаньте, Вячеслав Андреевич, - засмеялась она. - Все эти трюки мы знаем. Когда Вулич выйдет из изолятора, он придет на прием. Все-таки я лечила его. И наверняка начнет искать сочувствия…

- А вот здесь я с вами не согласен. Однако все-таки интересно, кто его мог отравить? Хотя он на удивление быстро пришел в себя.

- Доза совсем маленькая. К тому же он выпил много жидкости и вызвал рвоту. Помогло ему то, что утром он ничего не ел. Неужели его действительно пытались отравить?

- Это дело оперативной части. Ну ладно, а как вы съездили?

- Неплохо. Были медики из пяти управлений. Тема одна и та же. А кроме того, я повидала свою школьную подругу. Потом мы вместе учились в институте. Я вышла замуж и уехала с Виктором сюда. Знаете, поначалу было страшно и в то же время очень интересно. Но я не ожидала, что порой будет так противно.

- Понимаю. Я мужик и то все это испытал. Знаете, я бы свою жену сюда работать не привел. Хотя если бы…

- Я боялась, что Вулич отравился в столовой, - сменила тему Вера.

- Я тоже очень не хотел наплыва больных с отравлением, - ответил фельдшер.

- Ну, - Седых кивнул стоявшему в двери Кусту, - проходи и садись.

Тот, облизнув пересохшие губы, несмело шагнул вперед и сел на стул.

- Знаешь, - сказал начальник оперативной части, - я вот думал, что с тобой делать? Отдать Вуличу? Или…

- Нет! - испуганно перебил его Куст.

- Чифирнешь? - спросил капитан.

- Слушай сюда, гнида! - Бармин подошел вплотную к сжавшемуся на стуле Ломику. - Или колись, или я тебе такую жизнь устрою!..

- Да не знаю я ничего, - покачал головой тот. - Какая отрава?

- Ну вот что! - Схватив за грудки, майор рывком поставил его на ноги. - Тебя видели в…

- Я тут ни при чем! - закричал Ломик.

- Так и пиши, - кивнул Седых. - Ты думал, что это какая-то шутка, слабительное. Порошок принес Горохов. Написал? Хорошо… А где он, кстати, его взял?

- У мастера, - ответил Кустов.

- Да не при делах я! - кричал Ломик, которого двое контролеров вытаскивали из кабинета начальника режимной части. - Сукой буду, начальник!

- Кустов раскололся. - В кабинет вошел Седых. - Надо брать мастера сварщиков. Он сейчас числится кладовщиком на складе и продал крысиный яд за два самодельных браслета и выкидной нож. Его фамилия Сухариков.

- Точно?

- Вот показания. - Седых положил на стол исписанные листки.

- Что делать будем? - прочитав, спросил Бармин.

- На тюремный режим всю троицу. А вот возбуждать ли дело…

- Пусть прокуратура решает, - перебил его Бармин. - Все-таки они пытались убить, так что заводим дело.

- Тоже верно, - согласился Седых. - Тут все о комиссии из столицы говорят. Я вот и думаю, как бы нам это не подпортило…

- Наоборот. Предотвратили убийство. Разоблачили преступника из вольнонаемных, оборотня на чистую воду вывели. - Бармин рассмеялся.

- Уж тебе ли не знать, оборотней у нас хватает, - хмыкнул Седых.

- Ну-ну! - усмехнулся Бармин. - Если с умом, то и не оборотень вовсе.

- А почему Котова раскручивать не стали? И сестра его сразу приехала. Ты, наверное, себе в карман чтото положил?

- Перестань, Владимир. Коньяк вместе пили.

- Заев французский пил, - усмехнулся Седых.

- Все это мелочи. А вот Вулич… черт бы его побрал! Следствие продолжается. Поэтому и надо передать это дело в руки прокуратуре. А то у нас будут неприятности. Узнает следователь, и, считай, мы крупно влипли.

- Тьфу ты! А я как-то об этом и не подумал. Действительно, могут быть неприятности. Но, как я понял, ты Горохова не расколол?

- Молчит, сучий потрох. А ты-то как Кустова кольнул?

- Да я его уверил, что он чистым будет, но пойдет со всеми вместе. Его по запарке запихают в хату к блатным. И они из него половину выбьют. Он сразу пойдет в отказ. А значит, наш договор расторгнут.

- Ты тот еще лис, - добродушно поддел его Бармин.

- А Чепурных вроде как неровно дышит в сторону Вулича, - неожиданно сменил тему капитан.

- Перестань! - Бармин махнул рукой. - Вот ты в ее сторону очень даже неравнодушно поглядываешь. Предупреждаю, Витька мужик спокойный, но коснется дела - физиономию враз попортит. Он за нее кому хошь башку отвернет. Она ведь, как декабристка, с ним в глухомань поехала. Сам понимаешь, здесь не каждый мужик выдержит. Ну ладно наши бабы, на них воду возить можно. Они вполне вписываются в это дерьмо. А Чепурных - дама утонченная, да и, что говорить, красивая. Когда приехала Элеонора, зубничка, мы и то все в шоке были. Тоже баба видная. А Чепурных настоящая женщина. Так что не мути воду насчет Вулича. Он по-мужски поступил. Фельдшер же рассказал, как дело было. А Заев его от греха сунул в изолятор. Не думал, что мы найдем…

- Не поэтому, - возразил Седых, - а чтобы бабы визг не подняли. Они из зависти о Чепурных говорили. А Вулич вмешался. Все-таки есть в нем что-то особенное.

- Вот это и плохо, - пробормотал Бармин - Чувствую, попортит он нам кровь. Сам по себе живет и близко никого не подпускает. За ним глаз да глаз нужен.

- Авантюрист, - покачал головой Седых.

- «Я хотел, чтоб меня убили», - вспомнил Бармин слова Вулича. - Короткое последнее слово. Я дважды перечитывал дело. Особенно там, где говорится о побеге. Лихо ушли. А столовая у нас возле запретки. Как только что-то в его поведении покажется подозрительным, надо его упаковывать в БУР. Я строго-настрого приказал обращать внимание на малейшие детали. Хорошо еще, реки рядом нет.

- Как здоровье? - заглянул в открытую кормушку Вячеслав Андреевич.

- Бывает лучше, - ответил сидящий на полу под зарешеченным окном Борис.

- Вот таблетки, - фельдшер протянул лекарство, - прими.

- Спасибо. - Борис взял три таблетки, сунул в рот и запил водой из-под крана.

- Будь здоров, - подмигнул ему фельдшер и захлопнул кормушку.

- Что-то ты, Андреевич, впервые к зэку доброжелательно настроен, - усмехнулся контролер.

- Куст! Сука! - надрывно орал Горохов. - Сдал, паскудина?! Я тебя, пес комолый, достану!

- Слышь, Кустик, - посмотрел на стоявшего у двери Куста сутулый детина, - выходит, ты стукач.

- Да вы чё, мужики, - испуганно забормотал тот. - Я…

Коренастый парень, заметив кивок сидевшего в углу пожилого мужчины с выколотыми на груди тремя богатырями, поднялся и подошел к двери. Еще двое, переглянувшись, усмехнулись. Куст, увидев это, отчаянно закричал:

- Начальник!

Коренастый ударом локтя в живот согнул его и толкнул к двоим парням. Те, заломив Кусту руки, уткнули его лбом в бетонный пол и стянули с него штаны. Коренастый, встав перед дверью, загородил глазок.

- Давай, Пан, - кивнул исколотому толстяку один из парней. Тот, оскалясь, взглянул на пожилого и стянул с себя штаны.

- Собаки поганые! - раздался громкий голос в дежурке шизо. - Гяуры! Я вашу родню, псы, сделаю! - Трое контролеров с трудом удерживали рвущегося Исмаила. - Я вам, шакалы, устрою Буденновск!

Худощавый дежурный ударил его кулаком в живот.

Словно подавившись, чеченец повис на руках контролеров. Его швырнули на пол и, застегнув наручники, стали бить ногами.

- Отставить! - рявкнул дежурный. - В камеру в браслетах, но не бить!

- Уж больно ты добрый, Владимир Семенович! - покачал головой плотный контролер. - Может, его в хату к мужикам? - усмехнулся он. - Там четверо в Чечне воевали.

- В одиночку! - Дежурный быстро вышел.

- Во, блин, - пробормотал старший сержант. - Первый раз увидел, как Пепеляев зэка ударил.

- У него племянника в Гудермесе убили, - объяснил плотный прапорщик. - Он чеченцев на дух не переносит.

- А кто их переносит? - проворчал старший сержант. - Только начальство иногда им поблажку дает.

- Шакалы! - снова заорал Исмаил. - Я ваших…

- Заткнись, дух! - Прапорщик ударил его ногой в живот. Подхватив чеченца под руки, контролеры потащили его по гулкому коридору.

- Давай нам чеха! - кричали в одной камере.