Проклятие индийского мастера - Бабкин Борис Николаевич - Страница 27

— Разумеется, — сказал мужчина. — Но почему ты только теперь стала говорить об этом?

— Потому что я не верю вам, но решила, что с вами…

— Правильно, Тина. И поверьте, — мужчина перешел на вы, — вы получите большую часть сокровищ, потому что ваш предок создал эту тайну. Конечно, мы и себя не оставим без призовых, но большая часть принадлежит вам. А теперь вот что вам надо сделать.

— Значит, сокровища? — вздохнул полный полковник индийских ВВС. — Ну что ж, это нетрудно, учитывая наши возможности и помощь полиции, — он взглянул на полковника полиции, — мы сумеем…

— Сейчас Манук Уманша договорится с ней, тогда решим, что делать. О сокровищах что-то знает святой старец Урашан. Но странно, что он молчит об этом. Я посмотрел его дело и склонен думать, что ему действительно что-то известно. Поэтому надо подыграть Тигру, который хочет вытащить старца из тюрьмы. Но сделать это так, чтобы он ни о чем не догадался. Неплохо было бы узнать, кто будет помогать Тигру. Без помощи кого-то из охранников побег из тюрьмы невозможен.

— Надо вести наблюдение за старцем, и все. Дать ему возможность выйти и поговорить с Саакашем, а потом убить обоих. Но сначала необходимо выяснить, что именно говорил старец Саакашу.

— Тогда можно сделать все гораздо проще, — хмыкнул вернувшийся в комнату человек, который разговаривал с Тиной по телефону. — Вы забыли, в какое время мы живем, уважаемые! — Он рассмеялся.

Сагар, тюрьма «Джугун»

— Корна! — крикнул подошедший к решетчатой перегородке охранник. — Тебе письмо, наверное, от покойной любимой! — Он противно засмеялся. Молодой длиннобородый мужчина приблизился к решетке. Схватил руку охранника с письмом и сильно рванул. Охранник ударился о решетку.

— Если еще раз повторишь такое, — стиснув горло охранника, прошипел Корни, — я убью тебя! — Он взял конверт.

Охранник под улюлюканье и хохот заключенных мешковато опустился на пол. На четвереньках быстро отполз подальше от решетчатой перегородки.

— Сын собаки! — взвизгнул он.

— Пакистанец тебя убьет, — усмехнулся надзиратель. — Он не любит, когда упоминают его любимую и мать. Правда, Корни?

— Иди с миром, использованная пища осла! — Хохот грянул с новой силой. Корни сел в угол и стал читать письмо. — Очень вовремя, — прошептал он. Сложив письмо, он сунул его в нагрудный карман, прислонился спиной к решетке и закрыл глаза.

— Корни, — обратился к нему седобородый плотный мужчина, — как правильно — Палестинец или Пакистанец?

— Корни, — не открывая глаз, ответил он. — Это имя дали мне родители. Но если тебе удобно, Шихар, звать меня Палестинцем, зови… Послушай-ка! — оживился Корни, — мне надо в одиночную камеру.

— Сказал «надо» — значит, пойдешь. Вечером тебя устроит?

— Вполне.

— Хочешь говорить со святым старцем? Но ты имей в виду, что с ним разговаривал Тигр-людоед. И я знаю, что тот будет вытаскивать святого старца. Ему что-то известно о сокровищах пирата, и Людоед хочет заполучить их. Ему повезло, он сумел уйти от Шахи живым. Его спас начальник тюрьмы. Но Тигру-людоеду не миновать ножа Шахи. Он убьет тигра с душой шакала! — Мужчина подал знак. К нему сразу подошел худой заключенный. — Этого человека вечером после смены должны перевести в одиночную камеру на восточный уступ.

— Все сделаю, уважаемый, — поклонился тот.

Сагар

— Я думал, будет хуже, — усмехнулся Джон. — А здесь приличные девушки и неплохой бар.

— У тебя одно на уме, — проворчал Чарли.

— Почему одно? — ответил Дэн. — Два — девочки и бар. Кстати, население Индии перевалило за миллиард. Вот где надо высматривать маленького Ковбойчика, — подмигнул он Джону. — Ты сколько раз был в Индии?

— Три, — засмеялся тот.

— Значит, по крайней мере трое могут быть. И кто знает, может, именно благодаря Ковбою население страны перевалило за миллиард. Обалдеть можно — миллиард!

— А что? — усмехнулся Койот. — Может, и орден дадут Ковбою как папе-герою. В Советском Союзе, например, было почетное звание мать-героиня. Только вот что мне не совсем понятно — почему не учитывают то, что она по крайней мере получала удовольствие. А мужчина, который делал…

— Медицина весьма авторитетно заявляет, — перебил его Чарли, — что боль, которую женщина испытывает при родах, не вынесет ни одна особь мужского пола. Кроме того, вы представляете себе девять месяцев беременности? Я склоняю голову перед всеми беременными женщинами и считаю, что беременная женщина — это феномен.

— И тем не менее в Нигерии ты расстрелял одну с довольно большим животом, — напомнил Дэн.

— Она, сучка, в машину с нашими ранеными бросила гранату, — сказал Чарли. Остальные рассмеялись. — Не вижу ничего смешного, — фыркнул он.

— Так, — Ковбой развернул карту, — давайте прикинем обстановку и расстановку. Мы не знаем, где находится старик, поэтому берем кого-то из охраны, выясняем и действуем. Надеюсь, Корни прочитал наше письмо.

— Надо учитывать, что нет, — высказался Койот.

— Ларри, — недовольно заметил Ковбой, — у тебя всегда неприятные крайности. Я уверен, Корни прочитал любезное послание и все понял. Там шифр примитивный. Хотя если кто-то читал письмо, то наверняка отметил, что женщина, писавшая его, полная идиотка. Но Корни наверняка все понял.

— Сегодня осматриваем плацдарм, — сказал Чарли. — Часовые, оружие, пути подхода и отхода. И как далеко находится охрана, которая пойдет по следу. Неплохо что-то придумать из твоих козырей, Ларри.

— Да есть парочка сюрпризов, — улыбнулся Койот. — По крайней мере минут двадцать я гарантирую. Им будет не до преследования.

— Но чтобы не было жертв, — предупредил Чарли, — иначе подключат службу безопасности и армию.

— Все будет на высшем уровне. Шуму много — и все без крови. Правда, они поймут это не сразу.

— Просто я хочу вдохнуть ночной свежести, — тихо произнес худой старик, — и перейти к своим давно ушедшим родным и друзьям. Я хочу принять смерть как награду. Двадцать два года я не видел неба и звезд. Я знаю, что Тигром руководит стремление разбогатеть. Но мастер Радж проклял сокровища, и они приносят только смерть. Уже много людей погибло из-за них, а погибнет еще больше. Капитан Бадензе на себе испытал проклятие мастера. И никто не знает, что только человек с чистым сердцем и чистыми руками сможет увидеть сокровища, но взять их не сумеет никто. Я хотел продать тайну камня и теперь несу за это наказание. Я убил уже девять человек, а надо убить десять… — Сегодня приходил начальник. Говорили обо мне, не зная, что я рядом. Думали, я ничего не слышу и не понимаю. Они завтра вечером поставят на меня уши дьявола, чтобы слышать все, что я скажу Саакашу. Знаешь, Корни, ради смерти под звездным небом или ясным солнцем я расскажу о проклятии мастера. Я хочу умереть не среди решеток и камня, а на свободе, чтобы мой прах разнесся по миру, попал в воду, в горы, лег на зеленый лист, на распускающийся бутон дикого цветка. Дикий Тигр-людоед убьет меня, но я согласен и на это, лишь бы принять смерть на свободе. Мои часы сочтены, я знаю это. Больше я ничего говорить не буду, потому что мне поставят уши дьявола, но я могу обмануть и их. Помоги умереть на свободе, и ты узнаешь тайну проклятия, тайну ключа и камня. — Старик замолчал.

«Значит, старику будут ставить прослушку, — догадался Корни. — И они знают, что его будут освобождать. Кто-то предал Саакаша, — усмехнулся он. — Завтра ставят, значит, послезавтра, хотя скорее всего завтра ночью святого старца будут освобождать. Надо выяснить, кто из охраны куплен Тигром, и дать знать своим».

Вашингтон

— Это не розыгрыш? — строго спросил Аллен.

— Обижаете, сэр, — усмехнулся в ответ Ковбой. — По крайней мере мы очень надеемся, что Корни не шутит. Он вообще-то не умеет шутить. Так получилось, что мы…

— Знаю, — сухо перебил генерал, — поэтому и не поддерживаю вашу акцию. Но если Корни говорит правду, это меняет дело. Говорите сразу, что вам нужно. Ведь поэтому вы позвонили мне и сообщили о святом старце. Но предупреждаю — если это дезинформация, вы будете…