Проклятие индийского мастера - Бабкин Борис Николаевич - Страница 24

— А как нас примут там? Наверняка подумают, что это мы…

— «Виновники убийства принца Фушаха Маташуара установлены, — прочитал в газете Ашуар. — Это его родные дочь и сын, которые также готовили покушение на младшего сына принца Ашуара. В настоящее время наследник Маташуара после соблюдения необходимых формальностей будет законным хозяином огромного состояния». — Он рассмеялся.

— Я люблю тебя, милый! — Девушка положила голову ему на плечо.

Вашингтон

— Все складывается удачно, — усмехнулся Аллен. — В России фортуна оказалась на нашей стороне. Хотя, говорят, удача улыбается смелым, но все могло быть гораздо хуже. Я даже предположить не мог, что так свободно выйдут на графиню и задумают похищение. Когда начались убийства, стало понятно, что глобус попытаются получить любой ценой. К сожалению, тех, кто организовал убийства исполнителей, русским взять не удалось. Сейчас в Россию из Тель-Авива вылетела следственная группа по делу об убийстве Лазаря Фишмана, подозреваемые, граждане Израиля, объявлены в розыск по линии Интерпола. Впрочем, это уже не наше дело. Разработка Маташуара прошла более чем успешно. Поздравляю всех, кто был задействован в этой акции. Надо отдать должное Марону Макоссе. К нему поступило предложение убить принца Маташуара, а также его незаконнорожденного сына и племянницу. Макосса сообщил об этом мне, ну а дальше играла наша команда. Решение о ликвидации принца и его детей считаю правильным, все задействованные в акции будут поощрены. Теперь вопрос к вам, полковник Смит, — посмотрел он на подтянутого мужчину. — Что удалось выяснить о Бразилии и о захваченных бандитами людях?

— Только то, — ответил Смит, — что мы знаем от Бруно. Контакт с полицией установить не удалось. Поэтому информация о тех, кто к этому причастен, крайне скудна. Хозяин фермы, куда отвезли Глана и Клер, член наркокартеля «Агижа». Больше об этом ничего не известно. Интерпол объявил его в розыск еще десять лет назад.

— Но хоть что-то Интерпол о нем знает? — раздраженно спросил Аллен.

— Увы, сэр, ничего существенного. Есть даже мнение, что Агижа не фамилия, а группа людей, организация «Меч свободы». Согласитесь, название говорит вроде бы о борьбе какой-то группы угнетенных, но, как показывает практика, преступные кланы, маскируясь, называют себя так звучно. Хозяин фермы Эрно Конвелио ни в чем подозрительном не замечен. По крайней мере претензий к нему со стороны полиции и других служб правопорядка нет. Сообщать о том, что у него находятся…

— Правильно сделали, что не стали, — кивнул генерал. — А что у нас по Монку и Ральфу?

— Ничего существенного, — ответил темнокожий мужчина. — Местонахождение обоих установлено, ведем наблюдение.

— Судя по всему, у них есть свои люди в полиции. И вот что еще… — Генерал нахмурился. — Бруно говорит, что за Монком и Ральфом стоит какой-то человек. Кто именно, он не знает. Этот человек был связан с Тель-Авивом. Значит, о провале своих людей он уже знает. Конечно, они не скажут о нем ни слова. Но тогда выходит, что он сотрудничал и с принцем Маташуаром. Интересно вот что. «Меч свободы» — это наркобароны или организация создана для поисков клада Черного Джона? Я почти уверен, что для поиска сокровищ. Десять лет назад появилась первая заметка Доули о Черном Джоне и капитане Бадензе. Там же вскользь упоминалось о глобусе индийского мастера. И что же получается? Убежище Бадензе мы нашли в Бразилии. И именно там после публикаций Доули появляется организация «Меч свободы». Нас несколько раз проверяли и на воде, и на суше. Если бы не мой знакомый адмирал, неизвестно, чем бы все это для нас закончилось. Надо на чем-то брать Монка и Ральфа, через полицию, разумеется. Создать конфликтную ситуацию с их участием, пусть парни из полиции возьмут хотя бы одного. Ну а дальше прорабатываем вариант «разборка в камере». Специалисты этого профиля свободны?

— Да, — ответил Смит.

— Уорд и Вильямс задерживаются в Москве, — доложил генералу капитан, — нелетная погода. Скорее всего вылетят не раньше чем через сутки.

— Даже погода против нас, — буркнул генерал. — Разрабатываем вариант «разборка в камере».

— Черт! — Монк ударил по стене кулаком. — Все летит к дьяволу. В Москве ничего не вышло. Принц взорван вместе с детьми. Черт! Мне кажется, что к этому приложил руку генерал. Почему бы не попытаться убрать его? — уже в который раз спросил он.

— Даже думать об этом не стоит, — возразил Ральф. — Силовая операция против генерала — самоубийство, а я не намерен кончать с собой. К тому же, надеюсь, ты помнишь, что нам строго-настрого приказали не вступать в боевые контакты с корпусом генерала. Мне перестает это нравиться. Сначала я даже увлекся, но теперь чувствую, что все зря и мы попросту теряем время, деньги и людей. Кстати, о Бруно нет никаких известий. Просто пропал вместе с Жаклин.

— Она беременна, — сообщил Монк. — Я узнал это от ее врача. Но Бруно об этом не знал, когда спасал ее.

— Я почти уверен, что Бруно вместе со своей подругой у генерала. И Аллен уже что-то знает и о нас, и о…

— Бруно сам ничего существенного не знает. Ему неизвестно, где сейчас Глан и Клер. Было бы неплохо, если бы Аллен предпринял силовую акцию по освобождению этой парочки.

— Зачем Аллену нужно их освобождать? Ему достаточно того, что их захватили. Значит, кто-то не желает, чтобы еще кто-то искал сокровища. А раз есть конкуренты, значит, есть то, что они ищут. Я не совсем понимаю Агижу. Платит он, конечно, очень хорошо, ферма Конвелио — надежное прикрытие, но я не могу понять, что он задумал. Например, зачем надо было брать Глана, Клер и Эдварда? Ну фотографировали они, и что? Мало ли кто что и где фотографирует?

— Подожди, ты считаешь, что Агижа…

— Уверен. Совпадением это быть не может. Но к нам у него тоже есть вопросы. Мы до сих пор не знаем, где Уорд и Вильямс.

— Сегодня все узнаем. Кстати, Макосса подписал себе смертный приговор, когда пошел на сотрудничество с генералом. Мы вовремя подключили Вдову. Вариант хорош и по замыслу, и по исполнению. Я уверен, что скоро мы будем иметь агента среди ближайшего окружения генерала.

— Об этом можно только мечтать. У генерала сильная охрана.

— Но все-таки нам удалось узнать о Макоссе, — напомнил Ральф. — И про отъезд…

— Верно, — согласился Монк.

— Как дела, адмирал? — спросил по телефону Аллен.

— Пока дышу и могу выпить бутылку рома, жизнь кажется прекрасной, — послышался в ответ густой бас. — А ты чем сейчас занят, Генри? Может, бросишь все дела и приедешь отдохнуть? Я тебе устрою такое, что будешь вспоминать всю жизнь.

— Спасибо за приглашение, обязательно воспользуюсь, но не сейчас. Я все по тому же вопросу. Что ты узнал об «Агиже»?

— Только то, что знают все. «Агижа» — это, как я думаю, вымышленная организация, которая в действительности не существует. Кто-то прикрывает ею свои темные дела. Есть данные, что люди «Агижа» поставляют наркотик по очень низким ценам на Украину, в Белоруссию и Россию. Кто-то под вывеской «Меча свободы» торгует наркотиком низкого качества в этих странах. Мы, кстати, дважды помогли пограничникам задержать суда с товаром. Но команды, как всегда, ничего не знают о том, кто грузил товар и кто его будет принимать. Им известен только пункт назначения. А теперь позволь спросить: почему ты вдруг заинтересовался «Агижей»?

— Хочу знать о ней как о вполне вероятном противнике. Но к сожалению, информация крайне скудна.

— Я пройдусь по своим каналам и все, что узнаю, немедленно передам тебе. Сколько времени у меня есть?

— Хотелось бы это выяснить быстрее.

— Постараюсь подключить нужных и толковых людей. А теперь о тех, кого захватили. Действительно, на ферме Эрно Конвелио есть два человека, женщина и мужчина. Сейчас они лежат в его больнице. Кстати, о них знает и полиция. Женщина и мужчина, американцы, проникли на территорию Конвелио, убили одного человека и ранили двоих. Есть свидетели, и полиция скорее всего займется этим сама. Правда, я не думаю, что дело дойдет до американского посольства. Во-первых, эта парочка не имеет никаких документов, кроме паспортов граждан США, и, во-вторых, вряд ли они доживут до того момента, когда ими заинтересуется американское посольство. О них никто не знает. И есть ощущение, что они никому не нужны. Я бы мог попытаться помочь им, но не думаю, что это стоит делать. Ведь они не твои люди?