Берег скелетов - Бабкин Борис Николаевич - Страница 41

Волк лег.

«Их двое, — понял он. — Один за моей спиной, другой слева и немного дальше. Деревьев там нет…» Он мизинцами дотянулся до торчавших из рукавов тонких шнуров и вытянул рукоятки узких коротких ножей, рывком перевернулся на спину и бросил ножи. Державший его на прицеле милиционер успел нажать на курок. Нож воткнулся ему в живот. Второй упал с врезавшимся ему в глаз ножом. Волк попытался подняться, но не смог. Что-то пробормотал и перевернулся на спину. Цепляясь за траву, пополз к приготовленному костру, но потерял сознание.

— Помогите, — держа в окровавленной руке сотовый, прохрипел сержант. — Лосиный остров…

Волк Пустыни из последних сил дополз до кучи хвороста с лежащим наверху телом брата. Сунул голову в хворост и, протяжно застонав, вытащил зажигалку, сунул ее в хворост и снова потерял сознание. Из хвороста потянулась тонкая струйка дыма. Огонек стал расползаться по сухой ветке и перекинулся наверх.

— Где они? — Остановив «уазик», старший сержант милиции выглянул в окно.

— Хрен их знает, — глядя по сторонам, ответил капитан.

— Дым, — сказал сидящий сзади прапорщик. — ОМОН туда поехал.

Раненый сержант, расширив глаза, смотрел на разгорающийся костер с трупом наверху.

— Вот он! — раздался крик.

Индира пошатнулась. Пытаясь удержаться, схватилась за угол узкого шкафчика. Шкаф покачнулся, с него полетели две вазы. Одна ударила Индиру по макушке. Вторая догнала затылок падающей женщины.

— Папа, — недовольно сказала Катя, — снова футбол?..

— С испанцами играют, — не отрывая взгляда от экрана, отозвался Александр Иванович.

— Ухожу! — Катя засмеялась. — Но вы слишком не болейте, а то соседка снова жаловаться пойдет.

— Что здесь? — спросил вошедший Иван Евгеньевич.

— Успел! — Женя вбежал в комнату.

Катя, улыбаясь, пошла к себе. На кухне мать смотрела какой-то сериал.

— Вы, мужики, самое то, — заплетающимся языком говорил плешивый мужичонка. — У меня беда-горе, а тут вы. Две бабы в гости напрашивались, а не пришли, крысы! Я…

— Давай еще врежь, — поднес ему стакан водки Гладкий.

«Почему никто не идет? — думал Исао. — Они там уже десять минут. Как вымерли все…» — пробормотал он по-японски.

— В чем дело? — послышался за его спиной женский голос. Обернувшись, он увидел пожилую женщину с маленькой собачкой на поводке.

— Я говорю, не видно никого, — по-русски повторил Исао.

— Так футбол сегодня. Я потому и вышла из дома. Орут соседи со всех сторон. А ругаться… — Она махнула рукой. — За Россию же болеют. Я сначала жаловалась, а потом поняла, что там наши футболисты за родину сражаются. Оказывается, лет двадцать не пробивались наши никуда. Ну вот я и гуляю с Тишкой. А ты чего тут стоишь? — подозрительно спросила она.

— Мне надо к Мирославским, а я не знаю как попасть. Они, видно, отключили телефон.

— Тоже болельщик. Вон Тишкин с собой шестерых привел. Болельщики, а водки набрали — на свадьбу хватит. У Мирославских сейчас не слыхать ничего. — Достав связку ключей, женщина пошла к двери. — Мужики футбол смотрят, а Ольга в сериалы уставилась. Катя наверняка работает с компьютером и тоже ничего не слышит. Заходи… — Она отперла кодовый замок. — А что-то я тебя раньше не видала. — Женщина хотела закрыть приоткрывшуюся дверь. Исао ткнул ее пальцем в шею, подхватил падающее тело, взял поводок собаки и затащил женщину в подъезд.

— Извините, но мне очень надо посмотреть футбол, — проговорил он, аккуратно подстелил свою куртку, положил женщину на пол и бросился вверх по лестнице.

— Ништяк, — кивнул Фомка, — футбол зырят. Сейчас отворим дверь и работаем. Бабы, наверное, по своим комнатам сидят. Ты старую, ты доченьку, — сказал он парням. — Мы делаем мужиков. Молодого валите сразу, он каратист.

— Открывай, — поторопил его Гладкий с финкой в руке.

— Не играли ни хрена! — зло восклицал Женя. — Где великий мастер Аршавин?! Где проходы Жиркова? Уже два — ноль. Проиграли! — Махнув рукой, он встал.

Ольга Павловна, вытирая слезы, всхлипнула.

— Неужели ты не понимаешь, дурак, что она твоя дочь?..

Дверь распахнулась, и в кухню ворвался парень. Ольга Павловна повернулась, и это спасло ей жизнь. Удар ножа вспорол ей плечо. Вскрикнув, она упала. Убийца снова взмахнул ножом, но, вздрогнув, упал на завизжавшую женщину.

Катя, потягиваясь, встала. В комнату вбежал парень с ножом и бросился к ней. Она отскочила в сторону, поймала руку бандита с ножом, ударила коленом по локтю, одновременно дернув руку на себя. Парень взвыл, и Катя уложила его ударом в живот.

Женя, отбив руку с ножом, локтем ударил бандита в висок.

Александр Иванович с трудом удерживал пойманную руку верзилы с ножом.

Иван Евгеньевич пытался попасть ключом в замок сейфа. Фомка, согнувшись, матерился. Старый боевой офицер пнул его ногой в колено. У двери стоял Гладкий с пистолетом в руке.

— Да кончайте вы их! — заорал он. Звездочка воткнулась ему в плечо. Выронив пистолет, он упал.

— Как вы, графиня? — заглянув в открытую дверь спросил Исао. Он успел пригнуться, и Катина нога пронеслась над его головой.

— Вижу! — Исао метнулся к гостиной, у двери которой лежал мужчина с пистолетом. Катя бросилась следом.

Удар пяткой в затылок уложил парня, бросившего Жене в глаза горсть измельченного табака. Исао ударил его ногой. Острие ножа достало плечо Александра Ивановича, и тот выпустил захваченную руку противника. Парень упал. Исао прыгнул к нему и приземлился на его живот. Фомка, услышав шум, обернулся. Иван Евгеньевич наконец сумел открыть сейф и схватил пистолет. Повернувшись, он с силой опустил рукоятку ТТ на голову Фомки.

— Что с тобой? — Катя подбежала к брату.

— Глаза промойте, — послышался голос незнакомца.

— Исао? — не удержалась она.

— Глаза промойте, — с улыбкой повторил тот. — Надо узнать, кто их послал.

Он присел около лежащего бандита. Катя, обняв стонущего от рези в глазах брата, повела его в ванную. Гладкий, открыв глаза, нащупал рукоятку лежащего рядом ПМ. Схватил оружие и поднял руку с пистолетом. Исао рыбкой прыгнул к нему. Приглушенно хлопнул выстрел. Исао обмяк. Катя, обернувшись, закричала.

— Что случилось? — воскликнул брат.

Плача, к ним бежала мать с окровавленным плечом.

— Глаза ему промой! — крикнула ей Катя и бросилась к Исао.

— Если бы не он, — связывая руки Фомке, пробормотал Иван Евгеньевич, — нас бы убили. Как ты, сынок? — посмотрел он на Александра.

— Живой. Я не смог руку его удержать, — поморщился тот.

— И этого надо связать, — подошел к сыну Иван Евгеньевич.

— Не надо, он мертв. И тот, который Женьке что-то в глаза сыпанул, тоже. Надо звонить в милицию.

— Нет, — возразила Катя. — Необходимо узнать, кто их послал. А его надо перевязать. Он спас мне жизнь. — Она вошла в гостиную. — Из них живой кто-нибудь есть?

— Да, — удивленно глядя на нее, ответил дед. — Вон тот, он без сознания…

— Помогите Исао. — Катя подошла к замычавшему Фомке и ногой перевернула его на спину. — Кто вас послал? — спросила она.

— Я ничего не знаю, — простонал тот. — Я ранен, и мне нужен лепило.

— Кто ему нужен? — спросил Александр Иванович.

— Врач, — ответил отец. — На жаргоне «лепило» — врач.

— А что случилось с Катей? — тоже удивленно глядя на дочь, спросил Александр Иванович.

— Она все делает правильно, в милиции они ничего не скажут.

Катя воткнула в розетку вилку утюга.

— Надо спасителя перевязать, — вспомнил Иван Евгеньевич.

— Ты чё делаешь, зараза? — промычал Фомка.

Катя приложила утюг к его оголенному животу.

— Сейчас нагреется, и я после того, как ты начнешь визжать, сниму с тебя брюки и трусы и приставлю утюг к яйцам. Кто вас послал?

— В кармане Гладкого телефон! — завизжал Фомка. — В нем последний звонок от того фраера.

— Кто это — Гладкий? — спросила Катя.

— Он с пушкой! — чувствуя, что утюг нагревается, заорал Фомка.