Тигр стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 63

Все оставалось по-прежнему. Британские орудия продолжали бить по груде щебня, но солдат видно не было, и единственными указателями на близкий штурм оставались белые флажки на реке.

– Им нужен еще один день, чтобы расширить брешь, – высказал мнение один из офицеров.

Полковник Гуден покачал головой.

– Штурм будет сегодня.

Типу кивнул. Он стоял чуть севернее пролома, рассматривая вражеские позиции через подзорную трубу. Снаряды ложились в опасной близости, и адъютанты неоднократно пытались убедить султана перейти на более безопасное место, но он не тронулся даже тогда, когда белую холщовую тунику забрызгало осколками вдребезги разбитого камня.

– Сегодня они ударили бы на рассвете, – вынес свой вердикт султан.

– Это уловка, – возразил Гуден, – они хотят, чтобы мы так думали, хотят усыпить нашу бдительность. Штурм будет сегодня. Британцы не дадут нам еще одной ночи. К тому же они уже расставили флажки на реке.

Типу отступил от края парапета. Неужели удача изменила ему? Он сделал дары врагам Аллаха в надежде, что небеса в ответ даруют ему победу, но тревога не улеглась. Он бы предпочел, чтобы противник отложил наступление еще на день, тогда можно было бы еще раз посоветоваться с предсказателями, но, кажется, Аллах распорядился иначе. И почему он должен полагать, что победа не придет сегодня?

– Будем исходить из того, что они начнут сегодня. Всех на стены, – приказал Типу.

Теперь на стене не было свободного места. Одна рота мусульман выразила желание встретить врага первой, и смельчаки, вооруженные саблями, пистолетами и мушкетами, уже укрылись в проломе за грудой щебня. Они шли на верную смерть если не от рук противника, то от взрыва, но твердо верили в то, что место в раю им уже обеспечено, а потому не испытывали ни малейшего страха. Пушкари встали к скрытым от противника орудиям, чтобы ударить по наступающим с флангов. Ракетчики приготовили свое оружие.

Лучшие части заняли позиции по обе стороны от бреши. Их задачей было не дать британцам подняться, заставить их сосредоточиться в пространстве между внешней и внутренней стенами. Пусть приходят, молил Аллаха Типу, но только пусть сгрудятся внизу.

Султан уже решил, что возглавит войска на северном участке, отдав южный батальону Гудена. Сам же полковник имел задание первостепенной важности – подорвать мину. Огромной мощности заряд был обложен камнями и деревом с таким расчетом, чтобы вся сила взрыва пришлась на пространство между стенами. Ведя наблюдение сверху, Гуден должен был в нужный момент подать сигнал сержанту Ротье, а тот – поджечь запал. Ротье и запал охраняли два лучших солдата батальона Гудена и шесть джетти султана.

Снова и снова Типу убеждал себя, что все возможное сделано, все меры приняты. Город приготовился к отражению штурма, султан в преддверии победы над неверными украсил себя драгоценностями и предался в руки всемогущего Аллаха. Оставалось только ждать. Солнце, взбираясь все выше и выше, превращалось в палящий белый круг на индийском небе, в котором парили на распростертых крыльях стервятники.

Британские орудия не умолкали. Несколько стариков мусульман молились в мечети. Индусы взывали к своим богам. И только женщины не молились. Женщины готовились по-своему: надевали тряпье и лохмотья, посыпали одежду пылью и пачкали лица грязью, чтобы, если враг ворвется в Серингапатам, не привлекать к себе ненужного внимания.

Наступил полдень. Город изнывал от жары. Орудийный огонь стал реже. Эхо каждого выстрела глухо отскакивало от стен, осыпались кирпичи, в воздух поднималось облачко пыли, и наступила тишина. Солдаты Типу затаились на стенах, а другие, по ту сторону реки, млели от духоты в траншеях, ожидая приказа.

Расстелив коврик и обратившись лицом к врагу, Типу опустился на колени и склонился в молитве. Он молил о том, чтобы расчеты полковника Гудена казались ошибочными, чтобы враг дал ему еще один день и чтобы, проснувшись на следующее утро, он получил с небес другое, обещающее победу послание. Он раздал дары, но не принес жертву. Типу приберегал эту жертву для того, чтобы отметить ею победу, но, возможно, победа приходит лишь к тем, кто готов всем пожертвовать ради нее. Удачу можно умилостивить, а смерть способна изменить самый неблагоприятный расклад. Он сделал последний поклон, прикоснувшись лбом к плетеному коврику, и поднялся, уже зная, что должно делать.

– Пошли трех джетти, – сказал Типу адъютанту, – и пусть приведут пленных британцев.

– Всех, ваше величество?

– Кроме сержанта. Того, который дергается. Пусть джетти приведут остальных.

Победа требовала еще одной кровавой жертвы, и кровь должна пролиться прежде, чем Кавери потемнеет от нее.

Глава десятая

Аппа Рао был человеком талантливым, искусным и ловким, в противном случае он никогда бы не получил под свое командование одну из бригад Типу, но при этом генерал был еще человеком осторожным и скрытным. Именно эти качества помогали ему сохранять верность свергнутому радже из династии Водеяров, оставаясь в то же время на службе у султана.

Сейчас, получив приказ привести своих людей к стенам Серингапатама, чтобы сражаться там ради сохранения мусульманской династии, Аппа Рао оказался в трудной ситуации выбора. Он, разумеется, выполнил приказ Типу, и его кушуны заняли свое место на городских укреплениях, но сам генерал, стоя над Майсурскими воротами под знаменем с изображением солнца, снова и снова спрашивал себя, что он хочет от этого мира. У него было все – семья, высокое звание, богатство, – однако ж он склонял голову перед чуждым ему монархом, а арабские надписи на знаменах, развевающихся над его людьми, прославляли чуждого ему бога. Его законный повелитель и господин жил в бедности, под угрозой расправы, и вполне вероятно, рассуждал Рао, что, одержав сегодня победу, Типу вознесется столь высоко, что уже не будет нуждаться в тех небольших преимуществах, которые давало ему сохранение живым бывшего правителя. В священные для индусов дни раджу предъявляли народу как куклу, назначение которой умиротворять подданных-индусов, но если у Майсура не останется врагов в Южной Индии, то зачем кого-то умиротворять? Раджу и всю его семью просто задушат втихомолку, а тела их, как и тела тех двенадцати британцев, завернут в тростниковые коврики и похоронят в безымянной могиле.

Но если Типу проиграет, тогда управлять Майсуром будут британцы. Если – опять это если! – они сдержат слово, то раджа займет свое законное место во дворце и взойдет на древний трон, но реальная власть все равно останется у чужестранных советников, и радже придется самому оплачивать пребывание в Майсуре британских войск. Если же Типу победит, вместо англичан придут французы, а чем они лучше?

Аппа Рао стоял над южными воротами, ожидая, когда же невидимый враг поднимется из траншей и устремится к городу, и чувствовал себя зажатым между двумя противоборствующими, неумолимыми силами. Будь генерал менее осторожен и рассудителен, он, возможно, приказал бы своим людям поднять мятеж и открыто выступить на стороне британцев, но такой шаг представлялся слишком рискованным. С другой стороны, как посмотрят британцы – в случае, если они возьмут верх, – на того, кто до конца оставался верным их врагу? Какое будущее ждет его тогда? Кто бы ни вышел из сражения победителем, размышлял Рао, он проиграет. Однако из поражения еще можно было извлечь некоторую выгоду. Он вышел на выступающий в сторону противника кавальер и, знаком удалив стоявших у орудия пушкарей, подозвал к себе Кунвара Сингха.

– Где твои люди?

– В доме, господин. – Кунвар Сингх был солдатом, но служил не в кушуне Типу, а охранял Аппа Рао и его семью.

– Возьми шестерых, – сказал генерал, – и пусть они наденут туники Типу. Потом ступай в тюрьму, найди полковника Маккандлесса и отведи в мой дом. Он знает наш язык, поэтому напомни, что ты приезжал со мной на встречу с ним к храму в Соманатапуре. Скажи, я хочу, чтобы он позаботился о моей семье. – Отдавая инструкции, генерал смотрел на юг, но теперь повернулся и заглянул Кунвару Сингху в глаза. – Если британцы вступят в город, Маккандлесс защитит наших женщин, – добавил он в оправдание своего приказа. Тем не менее молодой человек колебался. Он всегда был верен господину, но сейчас тот требовал от него открыто выступить против Типу. Сингх сознавал, что во исполнение приказа ему, возможно, придется убить людей султана. Аппа Рао понял, что творится в душе его родственника. – Сделай это ради меня, и я верну тебе семейные земли.