Киран. Дочь воина - Звездная Елена - Страница 10

- Как все устаканится, вызову. И на всякий случай…

Открылась дверь, вошел все тот же безмолвный личный слуга шефа, протянул каждой из нас по

коробочке перевязанной алой ленточкой с бантиком.

- Это подарок, от меня, - шеф улыбнулся.

Старательно и торопливо открываем коробочки - в каждой новейшая модель сейра со встроенным

телефоном. Ультратонкие, ультрапрочные, ультрамодные!

- Спасибо! - я подскочила, звонко чмокнула невозмутимого Исинхая в левую щеку. Мика

повторила то же самое поцеловав в правую. И кто-то смутился, и это были не мы.

- Потрясная вещь, - Микаэлла рассматривала сейр с восторгом.

- Люблю женщин, - шеф усмехнулся, - дашь цацку и они про все неприятности забудут.

- Это не цацка, - обиженно заметила Мика.

Исинхай только улыбнулся. Затем напомнил:

- Время.

Мы торопливо допили коктейли, подхватили свои подарочки вместе с упаковочкой, и встали,

собираясь уйти.

Прощаться тут было не принято, мы и не прощались. Однако уже на выходе, услышали:

- Киран, в твоем сейре мой личный номер. Будут проблемы, звони.

Я так и замерла. Ну откуда у меня могут быть проблемы. Повернулась к шефу, встретила его

мрачный взгляд. По спине холодок прошелся.

- А могут быть… проблемы? - тихо спросила я.

Он чуть заметно кивнул и с намеком произнес:

- Наши есть везде, Кир. Даже на Иристане. Идите.

История пятая, папандроознакомительная.

- Иристан, Иристан… Кир, ты эту планету знаешь?

- Первый раз слышу, - ответила я, переименовывая номер, значившийся под цифрой один, в

«SOS».

Точеный прислушивался к нашему разговору, но сам не влезал. А мы точно знали, что и ему на

карточку пришли деньги, как и договаривались.

- Это получается все? - спросил он, подвозя нас к общаге.

- Получается что так, - Мика перегнулась через сидение, обняла его за шею, прижалась, и грустно

прошептала. - Пока.

- Пока, малыш, - Точеный сжал ее ладошки. Когда Микаэлла его отпустила, как бы настал мой

черед, но я не могу, как она обниматься со всеми.- Прощай, пантеренок.

Точеный сам меня обнял, потрепал по плечу, и открыл двери, выпуская нас.

- Пока, - сказала я, пытаясь сдержать эмоции.

А у служебного входа в общагу, нас ждала незнакомая женщина в серой форме.

- Пошли, - приветливо сказала она, и завела нас, в обход систем идентификации. Едва мы

оказались внутри, сообщила. - Вас ищут, переодевайтесь в тренировочные костюмы, спускайтесь

в четвертый зал, он нижний и его еще не обыскивали. Все это время вы тренировались, ясно?

Нам два раза говорить не надо. Хорошо, что косметику смыли у Исинхая. Надев тренировочные

акеши, мы сгрузили одежду в пакет, передали на хранение новой знакомой и босиком рванули по

служебной лестнице вниз.

В четвертом тренировочном зале, подхватив эенги и заняв позицию на матах, начали вяло

изображать тренировочный бой.

- Ну и денек, - сказала Мика, нанося удар сверху.

- И не говори, - принимаю на эенг, и ударяю ногой, в сантиметре от подруги.

В следующее мгновение распахнулась дверь. В так сказать «разгар» нашей тренировки, ворвались

двое полицейских, один препод и собственно наш ректор. Тот самый, который так и не простил

преподнесенного ему перед всеми крема от геморроя, причем мы дарили в фирменной упаковке, с

логотипом всем в рекламе примелькавшимся. Короче мы потом долго просили прощения.

Именно ректор смерил оценивающим взглядом наши тренировочные акеши, обратил внимание на

потные лица и затрудненное дыхание (бежали-то мы быстро). Недоверие, сменилось удивлением.

Атоло Горс стремительно подошел к стене, ввел код, подключился к системе, задал вопрос:

- Студентки Дрейг и МакВаррас, время занятий.

- Пять часов, сорок семь минут, - безэмоционально ответил электронный голос.

Да, спецы Исинхая, это спецы Исинхая. Слов нет, одни восторги.

- Еще вопросы? - ректор повернулся к полицейским.

Те смерили нас недовольными взглядами и молча удалились. А мы остались, и ректор тоже.

- Отбой в десять, - нервно произнес ректор Горс, - что вы здесь делаете?

Ответить решилась я, тем более мне было что сказать.

- Прошу прощения, сэр Горс. К сожалению, мастер Лоджен в последнее время излишне…

взыскателен к моим навыкам боя, вот мы и…

- Два часа ночи, - прорычал глава университета, - марш спать!

А мы и не против. И вернув эенгам прежний вид, поторопились покинуть тренировочный зал.

Вскоре мы уже сладко спали, отправив завалившему звонками Эду сообщение, что у нас все

хорошо.

Проснулась я от надоедливого: «Кира, сообщение от мамы. Кира, сообщение от мамы. Кира,

сообщение от мамы. Кира, сообщение от мамы».

Потянулась к сейру, ругая себя, что уже подключила прежний номер телефона, и прочла: «Киран,

дочь моя, жду дома!».

- Что там? - сонно отозвалась Мика.

- Мама ждет дома, - я села на постели, задумчиво уставившись на ультратонкий подарочек шефа,

- и это очень странно.

- Так выходные, - Микаэлла, в нежно-розовой пижамке, потянулась, - просто соскучилась.

- Когда мама просто соскучилась, она пишет: «Пантеренок, заедь к мамочке», - задумчиво

ответила я, все так же глядя на сейр. - Какое-то совсем не типичное сообщение от мамули… Не

нравится мне это.

- С тобой поеду, - мгновенно приняла решение Мика.

Я послала ей воздушный поцелуй и решила перезвонить маме, узнать, в чем дело.

Не знаю, в чем там было дело, но явно что-то очень паршивое! Когда после девяти пропущенных

звонков мамочка к телефону так и не подошла, я уже не просто волновалась, я начала с ума

сходить от тревоги, я одеяло начала грызть от отчаяния. Мика, тоже сидела и встревожено

смотрела на меня. Потом на часы:

- Восемь, нас до девяти никто из общаги не выпустит, пропусков то у нас уже нет, - прошептала

она.

Я это знала, и потому снова и снова нажимала на кнопку вызова. Решив, что прежний мой номер,

возможно, был заблокирован переговорной компанией, я перешла на новый, который был

прикреплен к сейру подаренному Исинхаем, и позвонила снова. И что невероятно и удивительно -

мама ответила почти сразу.

- Мам! - заорала я, едва родное лицо появилось на экране… Но мой голос упал до шепота, едва я

ее рассмотрела. - Мммама…

Такой я ее никогда не видела! Мы с мамой очень похожи, у меня ее глаза, такие же темно-

зеленые, но у мамы волосы светлее и вьются, мои иссиня черные и прямые. Но суть не в этом - в

маминых волосах я отчетливо разглядела две седые пряди на висках… Один бледный синяк на

скуле, искусанные губы и красные, заплаканные глаза. А самое жуткое - в зеленых маминых

глазах я отчетливо разглядела страх, едва она поняла, что на экране я отражаюсь.

- Не приезжай, - вдруг тихо, едва слышно, сказала мама.

- Не смешно, - на автомате ответила я.

- Не приезжай, - повторила мама одними губами, и отключила телефон.

Я сорвалась к двери, даже не соображая, что делаю, но Мика остановила. Удержала, несмотря на

попытки вырваться.

- Кир, - голубые глаза смотрели с тревогой, - Кир, не делай глупостей. Мы поедем, вместе. И

знаешь что… мы возьмем Эда. Хорошо?

Кивнула, чувствуя, как слезы жгут глаза.

- Кир, твоя истерика сейчас ни к чему, слышишь?

- Слышу,- голос был словно не мой.

- Умойся, и оденься, ты в одной ночнушке.

Мика практически втолкнула меня в ванную и пошла звонить Эду.

Ненавижу это ощущение надвигающейся беды. Тягучее, выворачивающее, сжимающее все в

груди… Жуткое ощущение чего-то неотвратимого, как ноющая зубная боль, только на сей раз

болела душа, и это оказалось так страшно.

Мы мчались в такси по утренней столице. В выходной день все пути были полусвободны, никто

никуда не спешил, и только я продолжала шептать «Быстрее, быстрее, быстрее», как будто