Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Бог Плодородия - Монтегю (Монтег) Маделайн (Маделаин) - Страница 26


26
Изменить размер шрифта:

Обычно она была очень терпеливой по отношению к другим людям. Но теперь чувствовала себя неуютно, словно неприятель вторгсяна ее территорию.

Она решила, что неприятное чувство вызвано тем, что она не привыкла делить свое жилище с другими. А если быть совсем уже точной, то просто забыла, как это делается. Подростком у нее не было своегоугла. Мало того, что ей пришлось делиться всем с бесконечной чередой незнакомцев, поскольку дети постоянно то уходили, то приходили, ей никогда не удавалось ощутить того, что приют был ее домом. Она не помнила, чтобы жила где-то еще, но всегда твердо осознавала, что приют был всего лишь государственным учреждением.

«Анка прав», - подумала она невесело, настраивая душ и заходя в кабинку. Ей очень трудно угодить.

И, по правде говоря, Габи не могла понять, в чем ее проблема. Ей нравилось быть с ним. Нравилось его присутствие в ее квартире, даже когда он просто смотрел телевизор, а она занималась своими делами. Или когда он спал рядом с ней ночью. Ей становилось уютнее при мысли, что он был дома, даже если его самого не было рядом.

А секс с ним был просто потрясающим!

И Габи не могла пожаловаться, что он давит не нее своим присутствием. Он как будто знал, когда она не хотела разговаривать, или когда хотела побыть одна, чтобы почитать или поработать.

Наконец, она поняла, что это был страх. Она боялась, что привыкнетк такой жизни, и, когда он уйдет, ей придется привыкать к одиночеству.

Это так типично для нее, думала Габи с отвращением. Она никогда не умела наслаждаться жизнью, не беспокоясь при этом о последствиях или, наоборот, слишком переживала уже потом, когда ничего нельзя было исправить. Она хотела знать, была ли она «белой вороной» или другие тоже хоронили себя заживо, страшась неизвестности. Она ничего не могла с собой поделать, и ненавидела себя за это. Она знала, как много потеряла в жизни, только потому, что не умела жить одним днем.

Или, может быть, она просто была жадная? Отказывалась надкусить здесь, откусить там, раз уж не получалось заполучить весь пирог целиком.

Как бы там ни было, но эта черта ее характера явно была не в ее пользу и мешала их отношением. Она словно находилась внутри огромного пузыря, в любой момент, ожидая, что пузырь лопнет, а она даже не успеет насладиться его теплом и уютом!

Глубоко вздохнув, она решила попытать счастья. Даже если придется заниматься медитацией, самовнушением, и при этом подбадривать себя на каждом шагу, она проведет с ним так много времени, как сможет.

Габи едва успела намылить волосы, когда Анка присоединился к ней в душе. Она почувствовала, как его руки скользят по ее ягодицам и встала под струю воды, чтобы смыть с лица мыльную пену.

Глава 9

- Ты уже стал шеф-поваром? - с иронией спросила Габи, повернувшись. Она посмотрела на Анку и одновременно наклонила голову под струю воды, чтобы прополоскать волосы.

Его взгляд был прикован к мыльным пузырям, скользившим по ее груди.

- Я считаю, для этого надо много практиковаться, - пробормотал Анка рассеянно, приподнимая ладонями полукружья ее грудей и потирая большими пальцами соски, пока те не набухли и не затвердели.

Внизу живота разлилось тепло, как только он, наклоняясь, потянулся к ней, чтобы поцеловать. Закрыв глаза, Габи привстала на цыпочки, встретив его на полпути, и приоткрыла рот в безмолвном приглашении. Прикосновения его рта и губ, толчок его языка оказались нежными и чувственными, а не жадными и требовательными, как обычно.

Немного удивленная такими изменениями Габи почувствовала, как тепло превращается в жар. Они приблизились друг к другу, и он углубил поцелуй, изучая ее рот так тщательно и неторопливо, что ее сердце не выдержало и пустилось вскачь. Она застонала от удовольствия и обняла его за талию, в то время как он, подхватив руками под ягодицы, притянул ее выше к своей эрекции зажатой между ними. Она ритмично крутила бедрами, и терлась сосками о его грудь, чувствуя, как с каждым движением разгорается в ее теле огонь страсти.

Когда Анка прервал поцелуй, Габи с трудом подняла отяжелевшие веки и посмотрела на него. В его затуманенном взгляде застыло желание и ожидание. Она встала на ноги и ее губы проложили дорожку поцелуев вниз от его шеи и груди, пока, наконец, она не опустилась на колени и, взяв обеими руками его член, принялась дразнить головку губами и языком. Он заурчал от удовольствия, вплетая пальцы в ее волосы и притягивая ее голову ближе, в то время как она целовала и посасывала его, не забывая проводить язычком вокруг чувствительного местечка расположенного возле головки.

Пик ее возбуждения приближался, пока она ласкала его напряженную плоть, доводя его игрой губ и языка до умопомрачения. Повинуясь этому безотчетному чувству, она принялась с большим пылом гладить его член руками и ртом, каждый раз погружая его все глубже и плотнее обхватывая губами. Нежно подхватив мошонку рукой, она поочередно ласкала член и яички, затем опустилась еще ниже, чтобы захватить яички в рот целиком. Он дрожал, его руки вцепились ей в волосы. Его желание нарастало, дыхание стало прерывистым и затрудненным, воздух со свистом вырывался из легких.

Габи была разочарована, когда он внезапно отдернулся, отстраняя ее, но недовольство длилось недолго. Быстро подняв, он прижал ее спиной к стенке кабинки и начал целовать с ожесточенностью голодающего, руками лихорадочно лаская ее тело.

Она ослабла от силы собственного желания, и едва держалась на ногах, когда Анка, наконец, отстранился от нее, выключил воду, и, выйдя из кабинки, потянул ее за собой. Вручив ей полотенце и, взяв одно для себя, он слегка обтерся и затем подхватил ее на руки. Оба были все еще влажными, когда упали в кровать. Габи потянулась к нему, как только он полулег рядом, поглаживая его мускулистое тело, в то время как он ласкал ее руками, ртом и языком, не оставляя своим вниманием ни одного чувствительного местечка.

- Сейчас, пожалуйста, - задыхаясь, прошептала она, чувствуя, что достигнет оргазма еще до того, как он войдет в нее. - Хочу, чтобы ты был во мне.

Он проигнорировал ее мольбу, продолжая неторопливый спуск от ее груди к животу, затем ниже, покусывая по очереди внутреннюю сторону то одного, то другого бедра. Она знала, куда он двигался, и ее душу раздирали противоречия. Она хотела чувствовать его рот, там, внизу, и, в то же время, не желала отказываться от глубокого проникновения. Но он не оставил ей выбора. Он развел ее бедра шире и накрыл ее пульсирующую плоть ртом. Его дерзкий язык томительно прошелся по влажной расщелине, раздвигая ее и вызывая внутри пожар. Тело пронзило дрожью возбуждения, когда он добрался до клитора и сжал его губами, играя с ним кончиком языка до тех пор, пока Габи не подумала, что теряет рассудок.

Она выгнулась, задыхаясь и извиваясь под ним, с огнем сжигающим ее изнутри. Ее тело боролось с неминуемой разрядкой и одновременно жаждало ее. Желание стало невыносимым, но она хотела чувствовать его внутри.

Он внезапно остановился и, переместившись, направил член в ее влажные глубины, врываясь в ее тело с лихорадочной поспешностью, что свидетельствовало о приближении его собственной разрядки. Она стонала, чувствуя как он, погружаясь короткими рывками, заполнил ее полностью и моментально подвел к краю, Когда первая волна оргазма накрыла ее, она вонзила ногти ему в спину, крича от наслаждения.

Она услышала, скрежет его зубов, словно он боролся за контроль над своим телом. Чувственная дрожь сотрясала его, пока он пытался выдерживать заданный темп и ритм. Стон, казавшийся больше стоном отчаяния, чем удовольствия вырвался у него. Он содрогнулся, войдя глубоко в последний раз, и она почувствовала, судорожные толчки его члена внутри нее в мучительно-сладких спазмах собственной кульминации.

Блаженство затопило Габи, когда ее собственный оргазм догнал его и достиг пика, посылая трепещущие волны тепла и растворяясь в трепете наслаждения. Она вцепилась в него, задыхаясь. Вместе с последними силами напряжение постепенно покидало ее разгоряченное тело.