Зеркало Кассандры - Вербер Бернард - Страница 86

— У вас слабое сердцебиение, — замечает он.

Комментатор из динамиков тараторит:

— …тые скачки на Приз Триумфальной арки, фаворит Туманный Рассвет, новый чистокровный жеребец эмира Катара. За это животное заплачена сумма, практически равная валовому национальному доходу небольшой африканской страны…

— Не люблю я лошадей, — еле слышно произносит Кассандра ватным языком.

Директор протягивает ей стакан воды, который она с трудом выпивает.

— Нужно перейти порог. Тогда то, что вам кажется отталкивающим, поменяет полярность и сделается притягательным. Чем больше отвращение, тем сильнее станет страсть.

Иди вон отсюда.

— Надо есть, — говорит он, показывая на нетронутую тарелку.

Я становлюсь чистым разумом. Еда утомляет и отяжеляет меня. Я помню, как была лисом и сохранила способность впадать в спячку, я умею замедлять процессы в организме.

Вид у директора школы становится озабоченным.

— Неужели ты способна дать себе умереть, лишь бы не подчиняться мне? Знаешь, пост — удовольствие для мазохистов, а без сахара твой мозг перестанет работать. Если будешь продолжать в том же духе, ты перестанешь мыслить.

Кассандра пытается броситься на него, но ее движения слишком вялы и медлительны. Она пытается его укусить. Он отступает. Она пытается оцарапать его ногтями, он отступает еще дальше.

Она снова ложится на постели. Он гладит ее черные волнистые волосы.

— Я с радостью вижу, что у тебя остается еще немного сил. Ладно, я дам тебе время поменять полярность. Быть может, завтра твой мозг начнет угадывать результаты скачек до их объявления. Ты увидишь, как лошади бегут по веткам Дерева Времени, и поймешь, которые из них придут первыми. Ты мне об этом скажешь, и все будет хорошо.

Кассандра смотрит на часы и видит «34 %».

Средняя цифра, не смертельная. Но и не внушающая уверенности. Просто все идет не слишком хорошо, но это не страшно. Это из-за моего замедленного пульса.

Кассандра пытается улыбнуться.

Во все времена предсказателей просили… увидеть что-то малоинтересное. Просили узнать исход будущей войны, развязку любовной истории, выигрышные числа лото, медицинский диагноз, а он спрашивает меня…

Она сдерживает тихий смешок, потом с трудом произносит:

— …о результатах лошадиных скачек. Это… просто… смешно.

Она опять откидывается на постель и говорит с закрытыми глазами:

— Если бы вы знали, о чем я думала эти три дня…

Она умолкает на секунду, потом продолжает:

— …для полноты картины мне остается узнать, какие изменения родители привнесли в мой мозг. Это последняя недостающая деталь головоломки. Моя жизнь с рождения и до тринадцати лет. Сообщите мне интересующую меня информацию… иначе…

Она запинается на середине фразы и закрывает рот. Филипп Пападакис берет пульт дистанционного управления.

— Этого я и боялся, условия опыта недостаточно жесткие.

Директор школы усиливает звук телевизора до тех пор, пока он не становится оглушительным. Кассандра корчит гримасу и закрывает уши руками.

— Так вам будет проще сосредоточиться на лошадиных скачках, — спокойно говорит он. — Вы преодолеете болевой порог, и вам придется принять мое предложение. Вот увидите, бега — это действительно захватыва…

Не доведя до конца фразу, он широко открывает глаза, на секунду застывает и резко падает вперед.

149

Что ж это за жизнь такая, все пытаются отравить мне существование.

Что-то спасает меня в последний момент от смерти для того, чтобы подвергнуть новым испытаниям.

Я устала.

Я хочу просто отдохнуть и ни с кем больше не спорить.

Я хочу, чтобы от меня ничего не требовали.

Чтобы жизнь продолжалась без меня.

Остановите Землю, я хочу сойти.

Я хочу прервать связь с остальными людьми. Для моей чувствительной натуры они слишком возбужденные и нервные.

Их занятия мне кажутся несерьезными. Они совершают какие-то поступки лишь для того, чтобы притупить свой страх. Никаких достойных целей у них нет.

Успех для них — это деньги, власть над людьми, животными и предметами. Они стремятся к привилегиям и почестям. Они хотят обладать машинами с кнопками, на которые смогут нажимать.

Они накапливают ненужное им добро только для того, чтобы стать богаче остальных.

А что, если бросить их?

А что, если оставить их подыхать, как они того заслуживают?

Я хочу спать.

Спать — вот что самое приятное в жизни. Во сне я встречаюсь с Кассандрой, с предками, с кармой, с интересными людьми, которыми я была когда-то.

Во сне я нахожу мир, из которого вышла.

Спать. Да, долго спать.

150

Ее трясут за плечо.

— Вставай, не время отдыхать! Надо бежать отсюда.

Нет, я лучше буду спать. Я так ослабела. Спать так хорошо.

— Нет, Царевна, открывай глаза! Просыпайся.

Спать.

— Я твой друг. Это я. Маркиз.

Надо же, Ким. Что он здесь делает? Нет, ты не друг. Ты — приятель. Приятель, человек, тебе приятный, слово происходит от древнеиндийского «priyas», что означает «милый, дорогой». Приятелю приятно разделить с тобой кусок хлеба. Надо в Искуплении хлеб печь. Когда вернусь, предложу. Раз уж они живут там первобытной общиной, то надо и печку для хлеба сложить. И у нас каждый день будет свежая еда. А когда-нибудь, может быть, и сладкие пирожки испечем. Да, разделим хлеб и пирожки. С приятными приятелями.

Кассандра чувствует, как кто-то тянет ее за руку, заставляет встать, дает пощечину.

— Пойдем, Царевна. Просыпайся.

Нет, дайте мне поспать, я не хочу спасать мир, я хочу просто отдохнуть.

— Пойдем!

Вы все можете подохнуть, мне наплевать.

— Да вставай же, уходить надо!

Кассандра приоткрывает глаза и пытается посмотреть на часы вероятности. Ее встряхивают еще сильнее, она моргает, видит распростертого на полу Филиппа Пападакиса и корейца с нунчаками в руках.

— Маркиз? — бормочет она.

— Прости за задержку, Царевна! Я знал, что ты здесь, я твои вещи в мусорном баке увидел, но тебя никак не мог найти. Подвал хорошо спрятан. Слава богу, этот кретин громко телек включил, я тогда только догадался.

Он понимает, что Кассандра слишком слаба, чтобы идти самостоятельно. Он закидывает ее руку себе на плечо и помогает ей выйти из подвала. Потом он закрывает Пападакиса в комнате, где комментатор продолжает громогласно перечислять соревнующихся лошадей. Они усаживаются на кухне директорского домика, и Кассандра соглашается проглотить немного пищи. Ни чипсов, ни ореховой пасты нет, поэтому она делает себе бутерброд из хлеба с маслом. Калории действуют, подобно допингу. Каждый съеденный кусок заряжает ее организм, словно электрическая батарейка.

— Ну ты не торопился, — произносит она с набитым ртом. — Я уже начала сомневаться, придешь ли ты когда-нибудь…

Кассандра видит в окно, что на улице ночь. Кухонные часы показывают двенадцать. Она потеряла всякое представление о времени.

— Пойдем отсюда, Царевна.

— Нет, — отвечает она. — У меня тут еще дела.

Она быстро натягивает мужскую одежду, найденную в шкафу, и показывает Киму направление, в котором они должны двигаться. Они идут в южное крыло школы.

Двое молодых людей входят в дортуар для детей-аутистов. Дети спят. Вокруг царит тишина.

Кассандра включает свет и обращается к проснувшимся от неожиданности детям:

— Подъем. Я должна вам сообщить нечто очень важное. Вам нужно выполнить очень серьезное задание.

Она хлопает в ладоши, чтобы стряхнуть с детей сон. Они приподнимаются на локтях и поворачиваются к девушке, недовольно ворча.

— Слушайте. Я такая же, как вы. И я тоже училась здесь. Вы видели в жизни лишь свою семью и потом эту школу. То есть вам, как и мне, знакомы лишь две искусственные среды. Вы похожи на животных из лабораторий и зоопарков. Но снаружи идет настоящая жизнь. Там есть мир людей и мир природы. Там вы встретитесь с теми, кто не станет лечить вас, а начнет обмениваться с вами информацией. Там вы сможете наконец понять, кто вы. Вот увидите, это лучший способ повзрослеть. Вперед! Вы свободны. Уходите отсюда!