Охота на президента - Жуков Вячеслав Владимирович - Страница 78

Еще вчера, перед тем, как разойтись по домам, он сказал Греку с Ваняшиным такую фразу:

– Все решится завтра.

И вот завтра, наступило.

Федор достал из сейфа вполне обычную на вид авторучку. Для несведущего в тонкостях радиоэлектроники человека, она не вызвала бы подозрения. Он бы мог ее разобрать, вытащить стержень, все пересмотреть и собрать опять, и ни о чем бы, ни догадался. И только узкий круг специалистов работающих в техническом отделе управления, знали о вмонтированном в колпачок микрофоне, способном передавать сигнал на большое расстояние. Она была похожа на ту авторучку, с которой старший лейтенант Ваняшин сидел в ресторане, записывая разговор директора Орликова о переправке за рубеж самолетов. Теперь такая ручка понадобилась самому Туманову.

Чтобы меньше было подозрений, Федор вместе с авторучкой вложил в карман старый блокнот, которым уже давно не пользовался. А не выбросил его только по той причине, что имел привычку долго хранить ненужное. Теперь вот и ненужный блокнот пригодился.

В оперативную кобуру под пиджак, сунул табельный пистолет с полной обоймой патронов. Не раз этот старый дружок выручал майора в разного рода ситуациях сопряженных с риском для жизни его самого, либо же кого-то из товарищей оперов. И Федор любовно погладил его потертую рукоять, в надежде, что и сегодня, если это понадобится, друг «Макаров» не подведет своего хозяина.

Капитан Грек со старшим лейтенантом Ваняшиным появились в кабинете вместе, точно сговорившись, ровно в девять. И если Грек выглядел малость взволнованным, то старлей Ваняшин напротив, как говорится, был спокоен, как удав. В какой-то степени предстоящий денек даже радовал его.

С бесшабашной веселостью глянув на Туманова, Ваняшин сказал:

– Николаич, ну что, дадим им?

– Дадим, – ответил Федор, пожимая крепкую руку амбала старлея.

Грек, кажется, этот диалог пропустил мимо ушей. Поздоровавшись с майором, он спросил, испытующе заглядывая Федору в глаза:

– Ну что, значит, ты все-таки, решился? Рискуешь, майор, – В глазах самого капитана отчетливо проглядывалось некоторое осуждение и одновременно скрытая зависть. Вряд ли бы он вот так, как Туманов, решился на такое. А майор их – очень смелый человек, и жаль будет, если его пристрелят. Такое Грек не исключал и потому как мог, отговаривал Федора, предлагая разного рода варианты, которые майор один за другим отверг. И когда уже больше подходящих слов для убеждений не было, Грек сказал:

– Ну, раз по-другому нельзя, то давай.

– Нельзя, Саня, – сказал Туманов.

Грек в сердцах махнул рукой.

– Эх, майор, майор. Сложишь ты когда-нибудь свою буйную головушку ни за грош, – замечание было высказано с такой заботой, что Федор невольно улыбнулся, приобняв приятеля Сан Саныча. И сказал:

– Будем надеяться, что случится это не вот сейчас.

– Будем, – согласно кивнул Грек и спросил: – Он тебе не звонил?

– Нет. Но я думаю, скоро обязательно позвонит. Ты главное, не подведи с прослушкой. Поедешь на машине за мной. Только близко не приближайся.

– За меня ты можешь не беспокоиться, – клятвенно заверил Грек. – Не знаю, как другие, – покосился он на старлея Ваняшина, – а Сан Саныч как железо, – похлопал он себя по груди. При этом в груди что-то засипело, и Лешка Ваняшин улыбнувшись, сказал:

– А железо-то, оказывается, ржавое.

Грек метнул на него сердитый взгляд.

– Ты на себя посмотри, салажонок.

Федор хлопнул ладонью по столу, и почти тут же зазвонил телефон. Греку даже подумалось, что если бы майор не хлобыстнул своей ручищей по крышке стола, телефон бы ни за что не зазвонил.

Наверное, о нечто подобном сейчас подумал и Ваняшин, потому что уставился на телефонный аппарат так же как Грек, словно ожидая, что вот-вот он прекратит звонить.

Но телефон с патологическим упрямством оглашал кабинет своими настойчивыми звонками.

Отложив недокуренную сигарету на край пепельницы, майор снял трубку и четко, как это уже было не раз, произнес:

– Майор Туманов. Слушаю?

Нетерпеливо заерзав на стуле, усатый капитан вытянулся к столу и зашептал:

– Николаич, это он?

На секунду, прижав мембрану микрофона ладонью, Федор ответил:

– Полковник Самохин, – и уже убрав ладонь, произнес бодро в трубку: – Здравия желаю, товарищ полковник.

– Чтоб черт его побрал, этого Самохина, – произнес Грек. И произнес довольно громко, за что Федор Туманов погрозил ему пальцем.

– А что так официально, Федор Николаич? – с усмешкой спросил полковник ФСО, тут же добавив: – Я бы предпочел, если бы вы обращались ко мне по-простецки, без напыщенной официальности.

– На следующее, учту, – с улыбкой пообещал Туманов.

– Правильно, – одобрительно произнес полковник Самохин. – Вот-вот, учтите. Уважьте меня старика. А пока скажите-ка мне вот чего…

– Все, что угодно, – весело проговорил Туманов.

Вот так со стороны могло показаться, что мило беседуют два старых друга, и из-за уважения один другому готов пообещать все, что только душа того пожелает. Но только Грек с Ваняшиным знали, какое напряжение кроется у майора за этой видимой доброжелательностью.

– Да мне многого и не надо, дорогой Федор Николаич, – ответил вежливо Самохин на вежливость майора Туманова. – Единственное, хотелось бы узнать, как там идут дела по следствию. Возможно, появились новые детали. Что-то вы забыли про нас, и не звоните. А ведь я просил вас, не забывать, позванивать нам. Так сказать, информировать по ходу расследования, – напомнил Самохин о не таком уж давнем разговоре, который происходил в машине Ваняшина. И когда Федор попытался убедить полковника ФСО, что никакими новыми данными не располагает, Самохин рассмеялся и сказал:

– Знаете, Федор Николаич, все, о чем мы с вами сейчас говорим, далеко не телефонный разговор. Согласитесь?

Федор Туманов согласился. Для себя уже давно сделал соответствующие выводы, что по телефону стоит говорить не обо всем. Особенно, если ты опер по особо важным делам. Говорят, что у стен есть уши. Тогда интересно, сколько пар ушей имеет средство связи – телефон.

Словно подумав о том же, Самохин предложил:

– Знаете что, а давайте-ка с вами встретимся через полчасика, ну скажем возле метро «Театральная»? Вас это устроит? – деликатно поинтересовался фсошник.

Федора это устраивало, и он согласился:

– Да, устроит.

– Ну и прекрасно. Значит, через час я вас жду, – напомнил Самохин и не стал прощаться.

В трубке уже давно слышались частые гудки, а Туманов все еще держал ее возле уха, словно ожидая, вдруг Самохин что-то забыл еще сказать, и вот сейчас гудки прервутся его голосом с хрипотцой.

Так прошло не меньше минуты, пока сидевший напротив Туманова капитан Грек сказал:

– Николаич, ты заснул с трубкой возле уха?

Федор взглянул на Грека и помотал головой.

– Нет, Саня, я не заснул. Просто задумался.

Грек понятливо кивнул головой.

– Со мной так тоже бывает, когда на толчке сижу. Ты лучше решай, чего этому козлу фсошнику скажешь. Вот гнида, навязался на нашу голову.

Федор был не согласен с Греком.

– Ты не прав, Саня. Он для нас ключ, с помощью которого мы откроем нужную дверь. А ты его гнидой называешь.

Грек был тверд в своем мнение.

– А кто же он еще есть. Почему вы нам не звоните, – передразнил он Самохина, скорчив ехидную физиономию. – Во, гитару ему. На наших плечах прокатиться хочет. Не получится.

– Ладно, Сан Саныч, успокойся, – Федор посмотрел на часы, напомнив помощникам о том, что расслабляться им, не следует и говорить сейчас следует по теме. – Запомните главное, работаем по оговоренному плану. Если нет вопросов, то разбегаемся. Ты – Грек, сейчас же едешь к метро. Туда ты должен приехать раньше меня. Осмотрись хорошенько, что да как там. Если что не так, дашь знать мне по сотовому. Сиди в машине, наблюдай, слушай, – сказал Туманов усатому капитану, кивнувшему в ответ о своей готовности.

Когда дошла очередь до старшего лейтенанта Ваняшина, Федор сказал ему: