Охота на президента - Жуков Вячеслав Владимирович - Страница 65

– Ну и почему? – спросил Грек, устало, потирая, красные от недосыпания глаза.

– А потому, что тот, кто стоит за ними, движется к главному и любой ценой не хочет, чтобы ему помешали. А балласт, он при желании новый наберет. Кстати, из всех четверых погибших в «шестерке» никого нет из Москвы и области. Вообще, все они издалека. Я отправил на них ориентировки в федеральный розыск, с просьбой помочь установить личности. Так вот личности трех уже установлены. Причем, все трое из разных городов России. Смекаете?

Грек решил не утруждать себя смеканием. Раз майор начал, пусть и заканчивает. Старший лейтенант Ваняшин попытался, что-то обмозговать.

– Может, служили вместе? – предложил он свою версию, на что майор Туманов отрицательно покачал головой.

– Ничего подобного. По какому принципу велся их отбор, я не знаю. Но полагаю, здесь отчасти играло свою роль то, что они должны быть незнакомы друг с другом. Всякое знакомство, исключалось, чтобы не было утечки информации.

– Н да, – призадумался Грек над сказанным Федором Тумановым.

– Вчера я встречался с гаишниками. Так вот в ту ночь, когда были расстреляна «шестерка», они блокировали район так, что ни одна машина не могла проскочить. А через пару часов на окраине дороги, недалеко от Малахитовой улицы, была обнаружена красная «Нива» без номеров. Судя по всему, убийца приехал в тот двор именно на этой машине. Кстати, он оказался человеком сообразительным, и как будто знал, что на машине ему не уйти, потому и бросил ее. Но самое интересное, это то, что когда гаишники до того, как обнаружили эту «Ниву», проезжали по улице, видели мужчину с ребенком.

– Ночью?.. С ребенком?.. – недоуменно произнес Грек.

– Именно, ночью. И с ребенком. Тот шел по тротуару, держа за руку мальчика лет десяти.

Грек посмотрел на Ваняшина, который сидел с глубоко задумчивым лицом и хмыкнул.

– Херня какая-то. Мужчина с ребенком. Может он здесь совсем и не при чем? Чего его сюда приплетать?

Туманов пожал плечами.

– Кто знает. Останавливать они его пешего не стали. Искали машину, на которой уехал со двора убийца…

– А могли бы, и остановить, проверить документики, – прозорливо заметил на это Ваняшин.

Грек хмуро поглядел на него.

– Ну не все же у нас такие умники как ты, – сказал он сердито.

Ваняшин посчитал это оскорблением. Сказал настойчиво:

– Ты бы, конечно, не стал проверять. А вот я бы остановил и проверил. Вдруг, этот мужик как раз и есть тот человек.

– Тот? – холодно уставился на него Грек своими черными глазами. – А ребенок? Он что, стал бы мочить этих пятерых при ребенке? У-у, недотепа, – постучал усатый капитан по своей голове, показав Ваняшину, кто он.

На это Ваняшин надулся и отвернулся, чтобы не видеть усатую харю Грека перед собой. Впрочем, самого Грека это оставило вполне равнодушным. Он даже подвинул к себе, лежащую напротив Ваняшина его пачку сигарет, и наглым образом вытянул из нее сигаретку, и как ни в чем не бывало, сунул ее в рот.

Ваняшин ничего не сказал, но пачку со стола убрал себе в карман, чтобы она больше не соблазняла Грека.

– Вчера я ездил на улицу Малахитовую, – сказал Туманов. – Заходил едва ли не в каждый двор. Так вот в одном дворе, женщина, которая там подметает, рассказала мне, что возле пятьдесят четвертого дома в тот вечер она видела красную «Ниву». А это, между прочим, совсем недалеко от того двора, где была расстреляна «шестерка». Так вот из нее как раз вылез мужчина с ребенком и пошли, только не в тот подъезд, где стояла «Нива», а в другой. Как вам это, господа сыщики? – спросил Туманов, видя, что сумел заинтриговать Грека с Ваняшиным. Оба сидели с такими физиономиями, будто пропустили нечто важное, о чем сейчас оставалось лишь сожалеть, и это теперь сполна отражалось на их лицах.

Понимая, что не следует слишком затягивать с продолжением, чтобы у приятелей окончательно не утратился интерес, Федор Туманов продолжил:

– В том подъезде есть одна квартирка. В ней несколько лет назад жил старикашка. Потом он помер, но квартира государству не отошла, потому что приватизирована.

Грек налил из графина еще стакан воды, но перед тем, как выпить ее, покосился на Ваняшина, заметив на лице того коварную улыбку. Выпив и обтерев рукой влажные губы, сказал Туманову:

– Я думаю, надо выяснить, кто теперь владелец этой квартиры.

Федор Туманов кивнул.

– Как раз это я и пытаюсь узнать. Поэтому я и сказал тебе, что весь собранный материал по этому криминальному трупу, – ткнул майор пальцем в папку, которую ему Грек положил на стол, – посмотрю позднее. А сейчас, извини, мне некогда.

Грек настаивать не стал. Тут же забыв о словесной перепалке, попросил Ваняшина, чтобы тот подвез его до дома.

– Как Николаич, – сказал Ваняшин. – Если отпустит, так и быть, подвезу тебя, – прозвучало как одолжение, которое сам Грек воспринял без обиды.

– Разрешаю, – сказал Федор, не забыв предупредить Ваняшина, чтобы не позднее чем через два часа тот вернулся.

Но просмотреть, как того обещал Греку, собранный им материал по криминальному трупу, Федор так и не успел. Закрутился и позабыл. И вспомнил о своем обещании только вечером дома. Хорошо, что все переложил в свою папку, захватив ее с собой. Хоть это и не приветствовалось руководством управления, но Федор Туманов иногда, когда не успевал, что-то просмотреть на работе, брал домой и, выкроив час, другой из личного времени, отдавал его рабочим делам. Конечно, жене Даше такое не совсем нравилось. А точнее, не нравилось совсем.

– Ты хотя бы на время можешь забыть про свою работу? – каждый раз просила Даша, едва заметив, что майор пришел домой опять с папкой. – Надеюсь, ты не забыл, что у тебя есть сын.

Федор на это только вздыхал. Про сына он не забывал, но и про работу тоже. Да и как забудешь про нее, когда вот она папка, перед глазами и раз не успел заглянуть в нее в кабинете, значит, надо это сделать дома.

Посадив сына Алешку на диван, чтобы он пока забавлялся с игрушками, Федор Туманов подсел к столу и раскрыл папку. Завтра утром, Грек наверняка, первым делом спросит, смотрел ли Туманов материал. И что ему сказать, если не смотрел. Обманывать нельзя. За это даже детей ругают, пытаясь изжить в них пагубную привычку врать. А взрослому человеку и вовсе должно быть стыдно.

И Федор подсев к столу, раскрыл папку. Думал до ужина успеет просмотреть, но оказалось, не тут-то было. В комнате неожиданно появилась Даша. Сначала посмотрела на сына, который старательно и громко колотил погремушкой по надувному шарику в форме божьей коровки, потом на мужа.

В отличие от Алешки, Федор Туманов сидел за столом тихо, как провинившийся ученик, опять схвативший двойку и Даша, нахмурившись, строго взглянула на своего майора.

– Федор, ну ты что не слышишь? Я тебя зову с кухни, а ты ни слова в ответ.

Федор вздохнул, сожалея в душе, что Даша появилась в самый неподходящий момент. Ну чтобы на пять минут позже. За это время он хотя бы успел прочитать каракули Грека.

Даша подошла к столу, мельком глянула на фотографии человека, лежащего возле машины.

– Ой, какая жуть, – сказала она, вглядываясь в одну фотографию, потом в другую. При этом на ее лице появилось удивление.

– Что это? – вдруг спросила она, беря одну фотографию в руки.

– Да понимаешь, Саня Грек дежурил вчера, ну и выезжал, – Федор хотел по привычке сказать на труп, но вовремя одумался и нашел соответствующую замену, – на преступление. – Он хотел взять у жены из руки фотографию, зная, что Даша как человек впечатлительный и ранимый, может расстроиться. Но Даша остановила его.

– Подожди, – сказала она, внимательней вглядываясь в лицо погибшего.

– Даша, положи. Не надо тебе смотреть на это, – запротестовал Туманов, сердясь на жену. Но тут же у Федора, как опытного сыщика, появилось убеждение, что Даша кажется, знает этого человека. О чем он тут же и спросил ее.

– Да. Я его знаю. Это же – Николай. Ник, как он себя называл, – несколько растерянно проговорила Даша и тут же спросила: – Так его что, убили?