Крепость стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 25

– Как скажете, сэр.

– Вижу, мои попытки исполнить роль Купидона обречены на неудачу, – вздохнул Торранс. – Ладно, перейдем к делу. Завтра утром предлагаю вам отправиться в Деогаум. Что это за дыра и где она находится, о том меня не спрашивайте.

– С быками, сэр?

Капитан выразительно поднял брови.

– Вы же офицер, а не погонщик. Животными пусть занимаются туземцы. Выезжайте пораньше, на рассвете. И первым делом найдите мне подходящее жилье.

– У меня нет лошади, сэр.

– У вас нет лошади? Нет лошади? Господи, Шарп, какой же от вас толк, если у вас даже нет лошади! Тогда отправляйтесь пешком! Завтра днем я найду вас в Деогауме, и да поможет вам Бог, если вы к тому времени не найдете мне подходящее жилье. Комната для Дилипа, где он мог бы вести дела. Большая комната для меня. И какой-нибудь угол для Брик. И еще там должен быть огороженный дворик с деревьями и прудом.

– Где находится этот Деогаум?

– К северу, сахиб, – ответил Дилип. – Почти у самых гор.

– Около Гавилгура? – догадался Шарп.

– Да, сахиб.

Шарп посмотрел на капитана.

– Могу попросить вас об одолжении, сэр?

Торранс вздохнул.

– Ну, если уж вы так настаиваете.

– В Гавилгуре, сэр, я бы хотел получить разрешение участвовать в штурме.

Капитан ответил долгим, пристальным взглядом.

– Вы действительно этого хотите?

– Хочу попасть в крепость, сэр. Понимаете, там укрылся человек, который убил моего друга. У меня с ним свои счеты.

Торранс даже мигнул от удивления.

– Только не говорите, что вы еще и мститель! Боже мой! – Выражение ужаса промелькнуло вдруг на его лице. – Вы, случаем, не методист?

– Никак нет, сэр.

Капитан вынул изо рта трубку кальяна и указал ею в угол комнаты.

– Там, в ящике, моя одежда, видите? Поройтесь в ней и найдите пистолет. Возьмите его, избавьте меня от своего присутствия, приставьте дуло к виску и спустите курок. Если уж хочется умереть, то так будет быстрее и почти безболезненно.

– Так вы не станете возражать, если я пойду на штурм?

– Возражать? Надеюсь, у вас не создалось ложного впечатления, что мне есть до вас какое-то дело и что ваша смерть станет для меня тяжкой утратой? Уж не возомнили ли вы, что я, едва познакомившись с вами, стану вас оплакивать? Боюсь, ваша смерть не исторгнет из моих глаз ни единой слезинки. Сомневаюсь, что я когда-либо вспомню, как вас зовут. Разумеется, вы можете участвовать в штурме. Делайте что хотите! А теперь предлагаю вам пойти и выспаться. Не здесь – я предпочитаю приватность. Найдите какое-нибудь деревце, и, может быть, под его кроной на вас снизойдет сон. Доброй ночи, Шарп.

– Доброй ночи, сэр.

– И не напустите мошек!

Справившись с муслиновой занавеской, Шарп вышел из дому. Когда шаги его затихли, Торранс вздохнул печально и покачал головой.

– Какой нудный человек. Ты согласен, Дилип?

– Да, сахиб.

Капитан приподнялся.

– Ты позволил ему заглянуть в книги учета?

– Он не спрашивал у меня разрешения, сэр! Сам открыл и посмотрел.

– Ты дурак, Дилип! Чертов идиот! Пустая голова! Я бы побил тебя, да уж очень устал. Может быть, займусь этим завтра.

– Не надо, сахиб, пожалуйста!

– Проваливай к чертям, Дилип! Убирайся! – рявкнул Торранс. – И ты тоже, Брик. Уходи.

Молодая женщина метнулась к двери в кухню. Индиец собрал письменные принадлежности, бумагу, пузырек с чернилами, перья.

– Какие будут указания, сахиб? На завтрашнее утро?

– Выметайся! Я от тебя устал, – взревел Торранс. – Ты мне надоел! Пошел вон!

Индиец исчез за другой дверью, и капитан опустился на подушку. Он и впрямь устал. Устал от безделья и скуки. Делать нечего, пойти некуда. Обычно вечерами он отправлялся в зеленую палатку Найга, где пил, играл и забавлялся с женщинами, но идти туда сейчас, после скорой расправы с хозяином заведения, было бы неразумно. Черт бы все побрал! Торранс скользнул взглядом по столу, на котором лежала подаренная отцом и ни разу не открытая книга. Первый том «Размышлений о Послании апостола Павла ефесянам» преподобного Кортни Мэллисона. Скорее в аду выпадет снег, подумал Торранс, чем он откроет сей устрашающий фолиант. Достопочтенный Мэллисон был его наставником и проявил себя злобнейшей скотиной. Палачом. Любил угощать учеников розгами. Торранс уставился в потолок. Деньги. В конечном итоге все сводится к деньгам. Как ни крути, а решают все они. Добыть денег, вернуться домой и превратить жизнь Кортни Мэллисона в сущий ад. Поставить ублюдка на колени. И его дочь тоже. Уложить эту чопорную сучку на спину.

В дверь постучали.

– Я же сказал, чтобы меня не беспокоили! – крикнул он, но дверь все равно открылась, муслиновая занавеска колыхнулась, и в комнату хлынул рой мошкары. – Да что же это за чертовщина! – застонал Торранс и осекся.

Осекся потому, что первым порог переступил джетти, великан с обнаженным, блестящим от масла торсом, а следом за ним вошел высокий хромой индиец. Тот самый, что умолял сохранить Найгу жизнь. Звали его Джама, и был он братом Найга. В его присутствии капитан почему-то вдруг ощутил свою наготу и беззащитность. Он вывалился из гамака и потянулся за халатом, но Джама уже сбросил одежду со спинки стула.

– Капитан Торранс – Гость поклонился.

– Кто вас впустил?

– Я ждал вас сегодня в нашем веселом заведении, – сказал Джама. В отличие от брата, шумного и хвастливого толстяка, он был сухощав, немногословен и осторожен.

Капитан пожал плечами.

– Может быть, зайду завтра.

– Будете желанным гостем, капитан. Как всегда. – Джама вытащил из кармана пачку бумажек и помахал ими, как веером. – Желанным на все десять тысяч.

Десять тысяч рупий. Именно столько стоили бумажки в руке Джамы. Бумажки, подписанные Торрансом. Вообще-то долговых расписок было больше, но часть долга удалось покрыть украденным армейским имуществом. Брат Найга пришел напомнить, что другая, большая, часть осталась неоплаченной.

– Насчет сегодняшнего... – начал капитан.

– Ах, да! – Джама закивал, как будто лишь теперь вспомнил о цели позднего визита. – Насчет сегодняшнего. Расскажите, что случилось.

Джетти ничего не говорил и стоял в сторонке, прислонясь к стене и сложив руки на груди, поигрывая мышцами и не сводя с капитана темных глаз, в которых отражался неверный свет одинокой свечи.

– Я уже говорил. В том, что так вышло, моей вины нет, – со всем достоинством, какого только можно ожидать от человека без одежды, ответил Торранс.

– Это ведь вы потребовали, чтобы моего брата повесили, разве нет?

– А что еще мне оставалось? После того как в его палатке нашли краденое?

– Но, может быть, краденое потому и нашли, что вы показали, где искать?

– Нет! Неправда! – запротестовал Торранс. – Зачем мне это? Какая выгода?

Джама немного помолчал, потом кивнул в сторону молчаливого силача.

– Его зовут Притвираж. Однажды я видел, как он оскопил человека голыми руками. – Брат Найга с улыбкой показал, как именно это происходило. – Вы удивитесь, когда увидите, как сильно растягивается кожа, прежде чем лопнуть.

– Ради бога! Перестаньте! – Торранс побледнел. – Повторяю, я ни при чем!

– Тогда назовите того, кто виноват в смерти моего брата.

– Его зовут Шарп. Прапорщик Шарп.

Джама подошел к столу, открыл «Размышления о Послании апостола Павла ефесянам», перевернул пару страниц.

– Прапорщик Шарп... А разве прапорщик не должен выполнять приказы капитана?

– Он мне не подчиняется!

Джама пожал плечами.

– Мой брат вел себя неосмотрительно, – признал он, – излишне самоуверенно. Полагал, что дружба с британским капитаном защитит его от любого расследования.

– Мы занимались делом. Никакой дружбы не было, – возразил британский капитан. – И я не раз говорил вашему брату, чтобы спрятал оружие получше.

– Да, – согласился индиец. – Я говорил ему то же самое. И все же, капитан, мы не из простой семьи. Мы – гордые люди. И я не могу сидеть сложа руки, когда брата убивают у меня на глазах. – Он снова помахал бумажками. – Я верну их вам, когда вы доставите мне прапорщика Шарпа. Живого! Я хочу, чтобы Притвираж отомстил за Найга. Вы меня понимаете?