Крепость стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 22

– Вы? – Такая инициатива определенно удивила капитана. – Но с какой стати? Вам-то зачем в это впутываться? Заняться больше нечем?

– Моя работа, сэр. Я – помощник капитана Торранса.

– Вот же бедняга, – сочувственно молвил капитан. – Не завидую я вам.

– Почему, сэр?

– Потому что капитан Торранс это я. До свидания, прапорщик. – Торранс резко повернулся и зашагал прочь. Толпа расступилась.

– Ах ты, ублюдок! – пробормотал Шарп, поняв вдруг истинную причину странной кровожадности кавалериста.

Он плюнул ему вслед, но делать было нечего, украденное следовало вернуть на армейский склад, и Шарп отправился на поиски быков и повозок. Мало было Хейксвилла, так вот теперь еще одним врагом обзавелся. Врагом по имени Торранс.

* * *

Дворец в Гавилгуре представлял собой внушительное одноэтажное здание, стоявшее на самом высоком месте во Внутреннем форте. К северу от него, вдоль берега самого большого из водохранилищ крепости, раскинулся сад. Цветущие деревья и каменные ступеньки, ведущие от дворца к небольшому каменному павильону, превратили водохранилище в радующее глаз озеро. Тревожащие водную гладь игрушечные волны отражались на сводчатом потолке павильона, создавая ощущение безмятежности и покоя, но нынешний сезон выдался засушливым, озеро съежилось, отступило от берегов, и уровень воды понизился по сравнению с обычным на восемь-девять футов. Воду и обнажившиеся берега покрывала зеленоватая, дурно пахнущая пена. Дабы побороть неприятную, оскорбительную для обоняния важных особ вонь, Бени Сингх, занимавший должность килладара Гавилгура, распорядился расставить вдоль берега низкие плоские жаровни и жечь на них ароматические травы. Так что носы собравшихся в павильоне двенадцати мужчин не чувствовали мерзкого запаха.

– Будь здесь раджа, – вздохнул Бени Сингх, – мы бы знали, что делать.

Килладар крепости был невысокого роста, полноват и носил черные завитые усики. Темные бегающие глазки выдавали нервное напряжение. Назначенный командовать силами гарнизона, он был по призванию и характеру придворным, а не солдатом, а потому и высокую должность рассматривал прежде всего как дарованную сверху милость и возможность увеличить собственное состояние, а вовсе не как обязанность сражаться с врагами раджи.

Князь Ману Баппу нисколько не удивился тому обстоятельству, что его брат предпочел не отступить в Гавилгур, а удрал подальше, в горы. Раджа, как и Бени Сингх, не отличался крепостью духа и не был рожден для воинской славы, тогда как сам Баппу наблюдал за передвижениями британцев по раскинувшейся внизу равнине с нескрываемым облегчением.

– Нам не нужен мой брат, чтобы решить, что мы должны делать. Будем драться. – Остальные присутствующие, командиры разных частей, нашедших убежище в Гавилгуре, единодушно выразили поддержку такому мнению.

– Стены британцев не остановят, – сказал Бени Сингх, поглаживая пристроившуюся у него на коленях пушистую белую собачку, испуганные глаза которой выражали чувства ее хозяина.

– Остановят. И не только стены, но и мы сами, – стоял на своем Ману Баппу.

Килладар покачал головой.

– Разве их остановили стены Серингапатама? Разве их остановили стены Ахмаднагара? Они преодолели все препятствия, будто перелетели их на крыльях! Британцы все равно что – как это говорят арабы? – да, джинны! – Бени Сингх оглядел сидевших кругом членов военного совета, но не увидел никого, кто соглашался бы с ним. – Должно быть, джинны на их стороне, – добавил он в качестве последнего аргумента.

– И что вы предлагаете? – осведомился Ману.

– Договориться с ними. Предложить куле.

– Куле? – В разговор вмешался полковник Додд. Маратхский он выучил недавно и тонкостей языка еще не освоил, а потому говорил коротко и ясно. – Я скажу вам, какие условия предложит Уэлсли. Никаких! Он возьмет вас в плен и закует в цепи. Разрушит стены. И заберет сокровища раджи.

– Здесь нет никаких сокровищ, – вставил Бени Сингх, но ему никто не поверил. Резкий голос англичанина напугал собачку, и килладар с трудом успокоил несчастное животное.

– А ваши женщины станут игрушками его солдат, – злорадно добавил Додд.

Бени Сингх поежился от ужаса. Его жена, наложницы и дети находились в Гавилгуре, и все они были дороги ему. Он баловал их, нежил, холил и обожал.

– Может быть, мне лучше увести своих людей из форта? – неуверенно предложил килладар. – Например, в Мултаи? До Мултаи британцам никогда не добраться.

– Хотите сбежать? – возмутился Додд. – Не получится! – Последние слова он произнес по-английски, но их поняли все. Полковник подался вперед. – Если вы уйдете, гарнизон падет духом. Остальные солдаты не могут спрятать своих женщин, так с какой же стати это позволительно вам? Мы будем драться здесь и здесь остановим врага. Остановим тем, что уничтожим! – Додд поднялся, прошел в дальний конец павильона, плюнул в выплеснувшуюся на берег зеленоватую жижу и вернулся на место. – Здесь ваши женщины в безопасности. Я могу удерживать эту крепость до скончания века, имея в своем распоряжении всего лишь сотню солдат.

– Мы имеем дело с джиннами, – прошептал Бени Сингх, поглаживая дрожащую от страха собачонку.

– Никакие они не джинны! – бросил Додд. – Джиннов не существует! Их просто нет!

– Крылатые джинны, – продолжал скулить килладар. – Невидимые джинны! Они в воздухе! Они уже здесь!

Англичанин снова сплюнул.

– Чертовщина, – пробормотал он и снова повернулся к Бени Сингху. – Я тоже британец. Я – демон. И я здесь. Я! Понимаете? Я – крылатый джинн, и если вы уведете своих женщин, я последую за вами. Я приду к ним ночью и наполню их чрева черной желчью.

Он оскалил желтые зубы, и индиец содрогнулся от ужаса. Белая собачонка жалобно тявкнула.

Ману Баппу поднял руку, призывая полковника сесть. Додд был единственным офицером-европейцем у него на службе, и, хотя Баппу признавал военные способности англичанина, временами полковник вел себя совершенно неуместно.

– Если джинны существуют, – обратился он к килладару, – они будут на нашей стороне. – Подождав, пока Бени Сингх успокоит напуганную собачку, князь продолжил: – Скажите мне, могут ли британцы взять крепость, воспользовавшись ведущими на гору дорогами?

Бени Сингх задумался. К Гавилгуру вели две дороги, и обе они проходили под самыми стенами крепости. Подняться по этим узким, петляющим тропам под огнем защитников, под градом камней не смогла бы ни одна армия в мире.

– Нет, – признал он.

– Раз так, то остается только один путь. Только один! Через мост. Мои люди будут защищать Внешний форт, а полковник Додд позаботится о Внутреннем.

– И никто, ни одна живая душа не пройдет мимо моих Кобр, – твердо добавил англичанин. Резкость его объяснялась отчасти еще и тем, что ему, командующему прекрасно обученным полком, не доверили защиту Внешнего форта. С другой стороны, он признавал и правоту Ману Баппу, указывавшего на стратегическую важность именно Внутреннего форта. Даже если британцы каким-то чудом захватят внешние укрепления, Внутренний форт им не взять никогда. – Мои люди еще ни разу не терпели поражение! – прорычал Додд. – И никогда не испытают его.

Ману Баппу постарался успокоить встревоженного килладара мягкой улыбкой.

– Вот видите, вам суждено умереть здесь, в крепости, от старости.

– Или от перенапряжения сил в постельных схватках, – пошутил кто-то, и все рассмеялись.

На северных укреплениях Внешнего форта выстрелила пушка. За ней другая. Чем был вызван огонь, никто не знал, а потому члены совета поднялись и проследовали к выходу из павильона за Ману Баппу. Расположившиеся на ветках серебристые обезьянки встретили военных встревоженными криками.

Ворота в сад раджи охраняла арабская стража. Наипервейшая ее обязанность состояла в том, чтобы не допускать простых солдат в сад, где по берегам озера имели обыкновение прогуливаться женщины килладара. В сотне шагов от ворот находилась выдолбленная в камне яма с отвесными краями, глубиной в два человеческих роста, и Додд, проходя мимо, задержался, чтобы заглянуть в ее мрачный зев. Каменные стены были отесаны и гладко отполированы, так что выбраться из ямы представлялось невозможным. На дне ее белели кости.