Крепость стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 13

– Опасное дело, – доверительно сообщил Шарпу полковник Уильям Уоллес.

– Так точно, сэр.

– Видели, что случилось в Ассайе? – спросил полковник, снимая треуголку и обмахиваясь ею как веером. Белые перья плюмажа были испачканы засохшей кровью.

– Не видел, сэр, но слышал.

Неприятный инцидент произошел после сражения под Ассайе при подрыве захваченной неприятельской артиллерии. Одно громадное осадное орудие взорвалось преждевременно, что привело к гибели двух инженеров.

– Хороших инженеров не хватает, – заметил Уоллес, – а они нам еще понадобятся, если только пойдем к Гавилгуру.

– К Гавилгуру, сэр?

– Да. Есть такая крепость. Жуткое место. – Шотландец повернулся и указал на север. – Около двадцати миль отсюда. Если у маратхов есть что-то в голове, то отступят они именно туда. – Он вздохнул. – Сам я никогда там не был, и, может быть, все не так и плохо, но помню, что бедняга Маккандлесс называл ее неприступной. Сравнивал со Стерлинг-Касл, только здешняя намного больше и стоит на скале в двадцать раз выше.

Шарп никогда не видел Стерлинг-Касл и понятия не имел, о чем говорит полковник, а потому промолчал. Уоллес прислал за ним утром, и вот теперь они шли по полю, где еще несколько часов назад гремели пушки. Мальчишка-араб следовал за ними, отстав на несколько шагов.

– Ваш? – осведомился Уоллес.

– Думаю, что да, сэр. Вроде как подобрал его вчера.

– Слуга каждому офицеру нужен. Уркхарт говорил, что вы обходились сами.

Ага, значит, капитан обсуждал его с полковником. Ничего хорошего от такого разговора ожидать не стоило. Уркхарт уже несколько раз рекомендовал прапорщику обзавестись слугой, намекая на то, что его форма нуждается в стирке и глажении, однако поскольку запасной одежды у него все равно не было, то и необходимости в слуге Шарп не видел.

– Вообще-то, сэр, я просто не сообразил, что с ним делать, вот и взял пока себе.

Полковник повернулся и заговорил с мальчишкой на одном из индийских языков. Ахмед удивленно уставился на шотландца, потом с серьезным видом кивнул. Шарп не знал, понял ли парнишка что-то или только притворяется.

– Я сказал, чтобы он прислуживал вам, как положено, и что вы ему заплатите. – Полковник, похоже, остался недоволен мальчишкой, хотя, может статься, все дело было в его недовольстве Шарпом. Уоллес старался держаться дружелюбно, но получалось у него это не слишком убедительно. В каком-то смысле лысоватый шотландец был союзником Шарпа, поскольку именно он принял его в свой батальон после Ассайе. Правда, как подозревал сам Шарп, немалую роль в этом сыграло ходатайство покойного полковника Маккандлесса, бывшего другом Уоллеса. И все же в компании командира бригады Шарп чувствовал себя неуютно. – Как ваша женщина? – полюбопытствовал шотландец.

– Моя женщина, сэр? – Прапорщик покраснел.

– Да, та француженка, не помню ее имени. Вы ведь ей сразу понравились, верно?

– Ее зовут Симона, сэр. Симона Жубер. Она сейчас в Серингапатаме, сэр. Решила, что там ей будет лучше.

– Правильно.

Симона Жубер стала вдовой после сражения при Ассайе, во время которого погиб ее муж, французский капитан Жубер – военный советник в армии Скиндии. Еще раньше молодая женщина стала любовницей Шарпа, а затем предпочла остаться с ним. Деваться ей и впрямь было некуда. Но поскольку Уэлсли запрещал своим офицерам брать жен в поход, а Симона к тому же и не была женой Шарпа, ей пришлось отправиться в Серингапатам и ждать его там. С собой мадам Жубер взяла рекомендательное письмо к приятелю Шарпа, майору Стоксу, управлявшему оружейным складом, и несколько мелких брильянтов из сокровищ султана Типу, которых должно было хватить на жилье, служанку и пропитание. Иногда Шарп ругал себя за то, что дал ей слишком много камней, но находил утешение в мысли, что лишнего Симона не потратит.

– Так вы счастливы, Шарп? – спросил вдруг Уоллес.

– Так точно, сэр, – безрадостно ответил прапорщик.

– Дел много?

– Не сказал бы, сэр.

– Трудно, да? – Полковник остановился, наблюдая за пушкарями, закладывавшими заряд в захваченное орудие, громадное чудовище, ядро которого весило, наверно, никак не меньше двадцати фунтов. Жерло его украшали мастерски отлитые и с фантазией расписанные изображения цветков лотоса и танцующих девиц. Канониры уже заложили двойной заряд пороха и теперь забивали в почерневшую стальную глотку сразу два ядра. Инженер принес пару деревянных клиньев, сержант вколотил их в дуло. Инженер достал из кармана моток фитильного шнура, вставил один конец в запальное отверстие и стал отходить, разматывая клубок. – Пожалуй, лучше отойти подальше, – сказал Уоллес. – Не хотелось бы лишиться головы из-за какого-то куска железа, а?

– Никак нет, сэр.

– Да-да, привыкать трудно, – собираясь с мыслями, проворчал Уоллес. – Вы ведь из рядовых, верно? Прекрасно. Похвально. Достойно восхищения. Но трудно, а?

– Наверно, сэр.

Уоллес вздохнул – прапорщик никак не хотел облегчать ему разговор.

– Уркхарт сказал, что вы, как ему представляется, не очень... – полковник помолчал, подбирая подходящее слово, – не очень довольны?

– Со временем привыкну.

– Конечно, конечно. Сразу ничего не бывает. Вы правы. – Шотландец провел ладонью по потной лысине. – Помню, как сам начинал. Много лет прошло... Я и сам тогда совсем еще мальчишкой был. Ничего не понимал! Что? Куда? Как? Говорили повернуть налево, а сами поворачивали направо. Странно. Мне тогда все казалось странным. Первые месяцы голова шла кругом. – Полковник помолчал. – Жарко. Чертовски жарко. Слышали о Девяносто пятом?

– Девяносто пятом? Никак нет, сэр. Тоже шотландский батальон?

– Нет, бог ты мой. Конечно нет. Девяносто пятый стрелковый. Раньше назывался Экспериментальным стрелковым корпусом! Представляете? – Уоллес хохотнул. – Ну и названьице! Сейчас им командует один мой друг. Уилли Стюарт. Достопочтенный Уильям Стюарт. Отличный парень! Но, надо признать, чудаковат. Его парни носят зеленые мундиры. Зеленые! Говорит, его ребятам не хватает твердости. Ха! В зеленых-то мундирах. – Он усмехнулся, показывая, что пошутил. – Дело, Шарп, вот в чем. Я тут подумал, не лучше ли вам будет в зеленом мундире, а? Вообще-то он сам вроде как предложил, понимаете? Прислал письмо. Спрашивает, нет у меня способных молодых офицеров, которые могли бы перенести индийский опыт в Шорнклифф. Я уж было собрался ответить, что нам тут и самим таких парней не хватает, что у нас вроде как постреливают, и его парням как раз этого и недостает, но потом вспомнил про вас.

Прапорщик молчал. Под какой подливкой ни подавай, суть не меняется – его отчисляли из 74-го батальона. Конечно, Уоллес поступал благородно, предлагая перевестись туда, где оценили бы его боевой опыт, но... Скорее всего, решил Шарп, речь идет о каком-то наспех сформированном батальоне, собранном из остатков других частей и новобранцев, от которых отказались сержанты-вербовщики. Уже одно то, что они носили зеленые мундиры, говорило о многом – наверняка в армии просто недостало для них красного сукна. Да такие разбегутся в первом же бою, а потом и в строй некого будет ставить.

– Я написал Уилли, – продолжал Уоллес, – так что место для вас имеется. – Понимать это следовало, очевидно, так, что достопочтенный Уильям Стюарт был чем-то обязан полковнику Уоллесу. – Откровенно говоря, проблема в том, что в Мадрас прибыло свежее пополнение. Мы их раньше весны и не ждали, но что есть, то есть. Через месяц-полтора, думаю, восстановим численный состав. – Полковник помолчал, решая, наверно, в достаточной ли степени он смягчил нанесенный удар. – Поймите, Шарп, – заговорил он, как бы подводя итог, – шотландские части – это, ну, как семьи. Да, как семьи. Моя мать всегда так говорила, а уж она-то в таких вопросах толк знала. Как семьи! В отличие, например, от английских. Согласны?

– Так точно, сэр, – ответил Шарп, с трудом скрывая отчаяние.

– Но пока война продолжается, я вас, конечно, не отпущу, – добродушно продолжал Уоллес, снова поворачиваясь, чтобы посмотреть, как работают пушкари. Инженер уже размотал шнур на всю длину, и канониры кричали всем отойти подальше. – Приятно посмотреть, как работают люди.