Еретик - Корнуэлл Бернард - Страница 61

— Обманули! Ей-богу! Нас надули! — взревел сэр Гийом. — Так-то в Бера понимают рыцарскую честь?

Гасконец промолчал, и сэр Гийом ударил кулаком по столу.

— Я могу оставить вас обоих здесь как пленных!

Люди, стоящие у стены, одобрительно загудели.

— Можешь, — невозмутимо согласился шевалье Анри. — С точки зрения правил чести это допустимо, и я бы не стал тебя винить. Но имей в виду, граф не станет выкупать даже меня, а уж про него-то, — он указал кивком на вконец перепуганного клирика, — и говорить нечего. Вы только и приобретете, что два лишних рта, которые придется кормить.

— Или два трупа, которые придется хоронить, — буркнул сэр Гийом.

Шевалье Анри пожал плечами. Гасконский рыцарь прекрасно понимал, что предложение получить выкуп за графа де Бера из подвалов золотых дел мастера является бесчестным, но это было не его рук дело.

— Значит, так, — промолвил сэр Гийом, — передай своему господину, что мы покинем этот замок только после того, как получим шесть тысяч шестьсот шестьдесят флоринов. А каждая неделя, которую нам придется провести здесь по его милости, обойдется ему еще в лишнюю сотню.

Лучники и ратники встретили это решение с одобрением, а шевалье Анри не выказал удивления.

— Но имей в виду, — сказал он сэру Гийому, — я приехал, чтобы не дать вам выйти из ворот. Если только вы не согласитесь уйти сегодня или завтра.

— Мы остаемся, — сказал сэр Гийом. Он сказал это не думая. Возможно, будь у него время подумать, он решил бы иначе, но трудно ожидать рассудительности и спокойствия от человека, которого так нагло надули на солидную сумму. — Да, черт побери, остаемся!

Шевалье Анри кивнул.

— Тогда я тоже останусь.

Он подтолкнул пергамент через стол.

— Я отправлю моему сеньору послание и сообщу, что молодому Дугласу было бы разумнее заплатить причитающееся. Это многим сберегло бы жизнь да и обошлось бы в итоге дешевле.

Сэр Гийом взял пергамент и засунул его за пазуху.

— Значит, остаешься, — проворчал он. — И где ты собираешься расположиться?

Шевалье Анри покосился на стоящих у стены бойцов. Он понимал, что этих людей не так-то просто захватить врасплох и взять крепость неожиданным приступом, тем более что находящиеся под его началом воины старого графа, давно привыкшие к спокойной жизни, были не чета этим тертым воякам.

— Замок ты, конечно, удерживать можешь, — сказал гасконец сэру Гийому, — но чтобы оборонять еще и двое городских ворот, людей у тебя не хватит. Ты оставишь их на попечение городской стражи, а уж она-то меня, будь спокоен, надолго не задержит. Ворота я возьму. Ты, конечно, попытаешься выбить меня оттуда, но под арками будут стоять мои ратники, а на надвратных башнях мои арбалетчики.

— Тебе доводилось встречаться с английскими лучниками? — с угрозой спросил сэр Гийом.

Собеседник кивнул.

— Доводилось. Во Фландрии. Скажу честно, удовольствия мне это не доставило. Но долго ли ты протянешь, теряя лучников в уличных стычках?

Сэр Гийом не мог не признать, что противник рассуждает здраво. Если выслать лучников к городским воротам, им придется стрелять из садов, дворов и окон, а арбалетчики неприятеля укроются за своими павезами и зубцами башен. Некоторые их стрелы наверняка достигнут цели, и он рискует в считаные минуты потерять четверых-пятерых лучников. Что в его положении непозволительно, ибо серьезно ослабит гарнизон.

— Ладно, занимай ворота, — согласился он.

Шевалье Куртуа налил себе еще вина.

— У меня сорок два ратника, — сообщил он, — тридцать два арбалетчика, ну а всех прочих, писцов, баб, прислуги, столько, сколько обычно таскается за таким отрядом. Всем им нужна крыша над головой. Зима, знаешь ли, на носу.

— А почему бы вам не померзнуть? — хмыкнул сэр Гийом.

— Можем и померзнуть, — пожал плечами гасконец, — но вам-то с этого какой прок! Я предлагаю тебе предоставить в наше распоряжение дома между западными воротами и церковью Святого Каллика, а я гарантирую, что мы не займем ни одного здания к востоку от улицы Колесников и к югу от Крутой улицы.

— Ты хорошо знаешь этот город? — спросил сэр Гийом.

— Я был здесь когда-то кастеляном. Давным-давно.

— Тогда ты знаешь мельничные ворота?

Сэр Гийом имел в виду маленькую дверцу в городской стене, выходившую к водяной мельнице. Ту, через которую бежали Томас и Женевьева.

— Как не знать, — ответил шевалье Анри, — но они слишком близко от замка, и, если я поставлю там свой караул, твои лучники смогут подстрелить моих людей с башни.

Он умолк, чтобы отпить вина.

— Если хочешь, я, конечно, могу начать регулярную осаду. Окружить замок со всех сторон и дать арбалетчикам пострелять в твоих часовых. А твоим лучникам отстреливаться.

Но мы с тобой оба понимаем, что только перебьем людей, а ты как был, так и будешь сидеть в замке. Провизия у тебя надо думать, есть?

— Более чем достаточно.

Шевалье Анри кивнул.

— Так что я не буду пропускать твоих всадников через большие ворота. А через мельничные — пожалуйста; пока они не трогают моих, я буду делать вид, что ничего не вижу. У вас как, в мельничном пруду сети стоят?

— Закинуты.

— Я их не трону, — пообещал гасконец. — Скажу своим людям, чтобы туда не совались.

Сэр Гийом поразмыслил, барабаня пальцами по столу. Оттуда, где стояли ратники, все время слышалось негромкое бормотание: кто мог, переводил с французского, о чем договариваются начальники.

— Ладно, дома между западными воротами и церковью Святого Каллика твои, — согласился нормандец. — А как решим насчет таверн?

— Важный вопрос, — согласился гасконец. — Для солдата это дело святое.

— Моим людям нравятся «Три журавля».

— Неплохое заведение.

— Так что пусть твои парни держатся от него подальше, — потребовал сэр Гийом.

— Будь по-твоему. Моим подойдет «Медведь и мясник».

— Согласен, — сказал сэр Гийом. — Надо бы еще установить правило, чтобы наши люди не таскались по кабакам с мечами и луками.

— Только ножи, — согласился шевалье Куртуа, — это разумно. — Ни тот ни другой не хотели терять солдат без толку, в пьяных драках. — Ну а если что-то стрясется, — добавил гасконец, — я приду к тебе, и мы с этим разберемся.

Он помолчал, пытаясь что-то припомнить.

— Ты ведь был во Фландрии, верно? С графом Кутансом?

— Я был во Фландрии, — подтвердил сэр Гийом, — с этим поганым безмозглым чертовым ублюдком.

Граф, его феодальный сеньор, предательски выступил против своего вассала и отобрал его земли.

— Все они сукины дети! — сказал шевалье Анри. — Правда, старый граф Бера не был таким уж негодяем. Скупердяем был, это да. И всю свою жизнь провел, уткнувшись носом в книги. Книги! Какой от них прок? Он прочел все книжки в христианском мире, как пить дать, все, причем большую часть из них прочел дважды, но мозги при этом имел цыплячьи. Ты знаешь, зачем его понесло в Астарак?

— Искать Святой Грааль?

— Именно, — подтвердил гасконец, и оба рыцаря расхохотались. — Сейчас там твой дружок, — добавил шевалье Анри.

— Робби Дуглас? — холодно спросил сэр Гийом. Теперь его былую любовь к Робби как отрезало.

— Нет, этот в Бера. Я имею в виду лучника с его еретичкой.

— Томас? — Сэр Гийом не сумел сдержать удивления. — В Астараке? Я же сказал ему, чтобы он возвращался домой.

— Черта с два он вернулся! Отправился в Астарак. Кстати, почему он не сжег ту девицу?

— Влюбился в нее, вот почему.

— Влюбился в еретичку? Да он, никак, вместо башки причинным местом думает. Впрочем, парень скоро лишится и того и другого.

— Лишится? С чего бы это?

— Какой-то сукин сын приехал по его душу из самого Парижа. С целым войском. Явился, чтобы поймать его, а это значит, что в скором времени на рыночной площади Бера заполыхают костры. Знаешь, что сказал мне как-то один священник? Что женщины горят ярче, чем мужчины. Чудно, правда?

Шевалье Анри отодвинул стул и встал.

— Значит, договорились?