Король Нимф (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 8

— Почему ты не просишь меня удовлетворить тебя?

— Ты что, издеваешься? — выдохнула она. — Я смотрю, что кому-то нужно провериться в «Эго Аноним». А теперь отпусти меня!

— Ты не ответила на мой вопрос.

— И не собираюсь. Ради Бога, отпусти же!

— Я бы предпочел обнимать тебя. Всегда.

Девушка крепко сжала губы и на этот раз не ответила.

— Я хотел бы тебя отпустить, как и ты просишь, — сказал Валериан, — но мне слишком нравиться обнимать тебя. — Одна сторона ее тела была прижата к его груди, и везде, где их кожа соприкасалась, он пылал. — Возможно, я мог бы поторговаться с тобой. Ты могла бы попробовать убедить меня, что я должен выполнить твою просьбу.

Наконец-то она посмотрела на Валериана. Когда их взгляды встретились, он вдохнул. Страсть вскипела в нем с новой силой.

«Такая красивая...»

Его ноздри раздувались, зрачки расширились, а плоть болезненно затвердела.

Она сглотнула, а ее и так бледная кожа стала белее снега.

— Я не торгуюсь. Просто отпусти меня. Или ты и твоя команда придурков на стероидах планируете изнасиловать нас?

— Изнасиловать? — переспросил Валериан, повторив незнакомое слово. Судя по ее тону это было что-то плохое. — Объясни мне, что значит изнасиловать.

Она и объяснила. Притом самым противным голосом, какой он когда-либо слышал.

Валериан снова усмехнулся. Равнодушный боров? Против воли женщины?

— Мой сладкий Лунный Лучик, как же ты меня смешишь. Я никогда не принуждал ни одну женщину, в этом нет надобности. Нет, когда я заполучу тебя в свою постель, ты будешь отчаянно хотеть меня. Ты будешь нуждаться во мне.

Глава 4

«Когда я заполучу тебя в свою постель, ты будешь отчаянно хотеть меня. Ты будешь нуждаться во мне».

Столь уверенно произнесенные слова испугали Шей больше громкого крика. Она почувствовала себя так, словно восхитительный жар запылал у нее в крови. Огонь, умоляющий прекратить сопротивление и наслаждаться каждым прикосновением, каждым нежным мужским вздохом, так чувственно ласкающим кожу.

И неважно, что другие женщины в палатке осыпали воинов ласками, словно невинных домашних кошечек. Эти дурочки видели в них только безвредных сексуальных игрушек. Они умоляли — да, именно умоляли — воинов заняться с ними любовью. Шей окружали непрерывно звучащие восторженные охи и стоны.

«Сдайся», — умоляло предательское тело. — «Вкуси его. Это не убьет тебя».

Ее решимость ослабла. Ослабла! Запаниковав, Шей извернулась и кулаком ударила своего похитителя в нос. Его голова откинулась, а кровь тонкой струйкой потекла на губы.

— Зачем ты это сделала? — спустя несколько секунд спросил потрясенный воин.

К счастью, из-за травмы его влияние на девушку ослабло. Пытаясь отодвинуться, Шей выгнула спину, а мужчина изо всех сил старался удержать ее. Сильно извиваясь, девушке удалось вырваться и стать на ноги.

«Надо убираться отсюда!» — кричал здравый смысл, заглушая все возрастающие вопли ее тела с мольбами остаться. Она шагнула вперед, затравленно оглядываясь по сторонам и высматривая в толпе свою мать. Дыхание Шей сбилось и стало поверхностным, она часто и тяжело дышала.

Девушка увидела Престона, лежащего на полу без сознания. Когда он возразил воинам, один из них ударил его. Коннор, новый муж матери, в отчаянии оглядывал толпу. Но не было никаких признаков ее мамы. Проклятье! Где она сейчас? У них, возможно, и были разногласия, но Шей не могла и не хотела оставлять ее здесь с этими мужчинами.

Шей шагнула вперед, намереваясь последовать примеру Коннора и начать разыскивать мать, но как только она начала проталкиваться сквозь толпу, стоящий позади воин схватил ее за запястье, сжав его словно тисками. От чувственного прикосновения ее кровь вскипела, а затем застыла в жилах от страха.

Он спросил ее, чувствует ли она его запах, и девушка ответила отрицательно. Ну, она вообще-то солгала. Всякий раз, когда этот мужчина оказывался рядом с ней, и Шей вдыхала его эротичный, мужественный аромат, ее гормоны начинали безумствовать. Кстати, это происходило с ней и сейчас.

— Ты ударила меня, — сказал воин. Он был так сильно удивлен, словно прежде никто и никогда не смел поднять на него руку. — Зачем ты это сделала?

Шей молча развернулась и коленом ударила его в пах. Просто подняла ногу и ударила. Есть контакт! Он согнулся пополам, напряженно хрипя и задыхаясь.

— Ты теперь не так горяч, а? — пробормотала девушка, продолжая оглядываться в поисках Тамары.

— Это… больно, — прошипел мужчина.

— Конечно, больно, и я еще не то сделаю, если ты схватишь меня еще раз.

Не сказав больше ни слова, Шей метнулась прочь, высматривая в толпе мать... где же она... Там! Наконец. В углу ее новый отчим обнимал вырывающуюся Тамару, удерживая ее на месте.

Шей перепрыгнула через упавшие стулья и обошла вокруг перевернутых столов, скользя вдоль реки из красного пунша. Кто-то обнял ее за талию и прижал к каменной груди — и это был не ее воин. У этого мужчины запах был другим, не столь экзотичным. Даже его кожа ощущалась по-другому, была не такой горячей. А его руки поросли редкими темными волосками.

Девушка вскрикнула и с силой откинула голову, попав мужчине в подбородок. От силы удара все ее тело завибрировало. Воин буркнул что-то, и Шей не нужно было знать его язык, чтобы понять, что он ругнулся. Мужчина убрал руки, и девушка резко повернулась к нему, готовая бороться.

Она никогда не должна была приезжать сюда, никогда не должна была входить в самолет. Ничего хорошего не выходило из свадеб ее матери. Только боль и страдания, и это было хуже всего.

Настоящий мачо смотрел на нее большими голубыми глазами.

— Я только хотел поцеловать тебя, — сказал он на сей раз по-английски, но с таким сильным акцентом, что Шей с трудом разобрала слова. Когда ее обезумевший разум, наконец, понял их значение, девушка ударила воина.

— Ой!

— Никаких поцелуев.

Да что ж такое творится с этой командой мальчиков на стероидах и их плотской одержимостью?

«Позволь мне удовлетворить тебя. Ты будешь отчаянно нуждаться во мне».

Нет, нет и нет! Но это не относится к их предводителю. По крайней мере, Шей предположила, что тот мужчина был их предводителем. Ранее, когда воины только вошли в палатку, он сказал что-то на этом странном языке, и его люди кинулись выполнять приказ.

Она его так по-дурацки хотела.

Когда девушка представила себе нереально красивое лицо воина, ее глаза сузились. Его «трахни-меня» глаза и губы. Его «я-буду-долго-трахать-тебя» тело. Она сильно укусила себя за внутреннюю часть щеки и почувствовала терпкий привкус крови, это помогло не надолго избавиться от наваждения. Как может он обладать над ней такой опьяняющей, обольстительной властью? Даже сейчас, когда Шей шипела от злости, она тосковала и страстно стремилась к нему.

Один из гостей, очевидно гей, одетый в розовый расшитый блестками топ и черные бархатные брюки, подошел к стоящему перед ней воину, и, не спрашивая разрешения, обнял и поцеловал его в плечо, покрытое бронзовым загаром.

Воин застыл и угрюмо стиснул губы.

— Я же приказал тебе остановиться. Не. Трогай. Меня. Ты же мужчина. Веди себя соответственно!

Шей не собиралась и дальше торчать здесь, выслушивая остальную часть беседы. Она отскочила от своего потенциального тюремщика и побежала к матери и Коннору.

— Двигайтесь, мы должны выбраться отсюда.

Но Тамара думала иначе.

— Если ты не отпустишь меня, Коннор, я убью тебя во сне и вырежу твое сердце!

Слишком тонкие губы жениха сжались в скорбную линию, а в глазах замерцали беспокойство и страх.

— Что мне делать? — спросил он, обращаясь к Шей.

Они должны спешить.

— Просто перебрось ее через плечо, словно ты пожарник, и убирайтесь отсюда. Пока не поздно.

— Уже поздно, — услышала девушка за спиной.

Знакомый хрипловатый голос заставил Шей вздрогнуть. Ее мышцы сжались, готовясь к грандиозной расплате. Она растаяла. Нет, напряглась. Рука предводителя воинов заскользила по обнаженному животу девушки, загорелая и крепкая против бледной мягкости. По ее коже побежали мурашки. Другая его рука скользнула по плечу красавицы, затем по ее ключице, и остановилась правой груди, покрытой морской раковиной. Двумя руками он мягко прижал Шей к своему мускулистому торсу. Она почувствовала восхитительный аромат мужества и темных, залитых лунным светом ночей.