Сердце Дракона (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 28

Дарий не мог позволить себе такого. Смягчиться значит уничтожить Атлантиду.

Раздражение бушевало в нем за то, что он не мог иметь, за то, чего ему не следовало желать. Как простые прикосновения губ и тела Грейс могли уменьшить жгучей огонь внутри него, сосредоточенный исключительно на ощущениях? И как, лишь находясь с ней, он смог увидеть все то, чего ему недоставало в жизни? Теплота. Любовь. Спасение от тьмы.

Позволить себе познать сладостное наслаждения нахождения в ее объятиях, в ее теле, значит разрушить все, что он так непреклонно стремился построить. Она была жизнью и светом, а он был смертью и тенью. Единение их тел будет более безумным, чем позволить ей жить со знанием о Тумане.

- Мы должны остановиться, - сказал он, выплюнув эти слова. Он призвал все свои силы, всю свою решимость.

- Нет. Не останавливайся, - она медленно села, хмурый взгляд омрачил ее черты. Ее веки были все еще тяжелыми после сна, до сих пор расслабленными из-за заклинания спокойствия, и она заморгала. - Я хочу, чтобы ты любил меня. Мне необходимо, чтобы ты занялся со мной любовью. Я так близка. Близка, к оргазму.

- Прикройся, - сказал он, слова прозвучали даже резче, чем прежде. Если она этого не сделает, он может попросить ее раздеться полностью.

Полы ее рубашки разошлись, показывая эти прекрасные, изумительные изгибы. Когда она не поспешила подчиниться, он наклонился вниз и схватил ее футболку, стараясь не коснуться ее кожи. Его выносливость переживала не лучшие времена, и еще одно прикосновение... «Было ли причиной его слабости то, что он находился вдалеке от Атлантиды или же это все Грейс», он не знал. По его лбу струился пот, когда он связывал вместе полы футболки, что отчасти прикрыло ее груди, но соблазнительно открывало ложбинку между ними.

- Что ты делаешь? - спросила она, смотря вниз на его руки и видя тоже, что и он сам. Его смуглость против ее бледности. Его сила против ее женственности.

Он отстранился, не дав ответа.

Грейс моргнула. Встряхнула головой. Головокружительная страсть до сих пор держала ее в изумительном тумане. Она жаждала. О, Боже, она жаждала. Первое, что она сказала себе, что Дарий был не более, чем плодом ее воображения, но она знала правду. Теперь она знала ее. Он был реален, и он был здесь.

Он обещал, что придет за ней, и он сделал это.

Дрожь прокатилась вдоль ее позвоночника. Она не знала, как могла убеждать себя, что несколько часов с ним в Атлантиде были не более, чем ее воображением, лишенным логики. И теперь это не имело значения. Не важно, почему он пришел. Имело значение лишь то, что он был здесь и тоже хотел ее.

Взгляд Грейс блуждал по телу Дария. Он носил те же черные кожаные штаны, как и прежде. Но теперь вместо того, чтобы быть без рубашки, на нем была черная футболка, которая открывала ее взору каждый мускул, каждую выпуклость его сухожилий.

Пока она наблюдала за ним, спокойствие и усталость, так восхитительно сплетенные в ее крови, начали меркнуть. Уголки ее губ опустились вниз, когда одинокий луч луны ударил Дарию в лицо, заставляя сверкнуть золотисто-коричневый цвет его глаз. Она замерла. «Золотой?» Прежде, в Атлантиде, его глаза были голубыми. Голубой лед глаз был настолько холодным, насколько мог допускать цвет. Теперь они были теплыми, золотисто-коричневыми, с намеком на невообразимое наслаждение, но и с ошеломляющей внутренней болью, что она поразилась, как он не прогнулся под ее бременем.

Черты его лица напряглись, глаза сверкали. Сверкали до тех пор, пока холодный, прозрачный взгляд не занял свое привычное место. «Как странно», подумала она, встряхнув головой.

- Нам нужно многое обсудить, Грейс, - сказал он. Грубость и резкость его голоса прервали ее размышления. - Когда ты закончишь одеваться, мы начнем.

«Вот она, предлагает ему себя несмотря ни на что, а он же не хочет и части ее». Отказ глубоко ранил.

Она должно быть долго колебалась, потому что он добавил:

- Сделай это. Сейчас же, - его челюсть напряглась.

Беспокойство нарастало, позволяя другим эмоциям пробудиться, ослабляя расслабленность. Этот мужчина угрожал причинить ей боль. Это тот мужчина, который преследовал ее и запер. Он не был тем мужчиной, который так нежно ее держал, так страстно целовал.

- Дарий? - произнесла она с толикой неуверенности.

- Прикройся простыней, - сказал он.

- Дарий, - повторила она, игнорируя его приказ.

Он устремил взгляд к потолку, как будто молясь о божественном вмешательстве.

- Да, Грейс?

- Что происходит? - это был глупый вопрос, но она не могла придумать ничего иного.

- Я говорил, что приду за тобой, и вот я здесь.

Она сглотнула. - Зачем?

Прежде, чем она успела моргнуть, он обнажил маленький клинок из-за пояса брюк на талии и провел острым концом по ее шее. Контакт был легким, не достаточно сильным, чтобы пустить кровь, но достаточным, чтобы острая боль пронзила ее. Она ахнула и всхлипнула, звуки смешались и отразились эхом от стен.

Дарий выгнул бровь. - Мы собираемся поговорить, ты и я.

- Ты проделал весь этот путь не для того, чтобы поговорить, - сказала она. Также, он пришел сюда не для того, чтобы заняться с ней любовью. Она сглотнула огромный ком, образовавшийся в горле. «Что именно он хочет от нее?»

- На данный момент, разговор - это все, что мне требуется от тебя, - его клинок оставался в воздухе еще доли секунды прежде, чем он убрал его обратно в ножны. - Не забывай, насколько я опасен.

Да, он был опасен. И если сейчас настало время для беседы, то, что же будет дальше?

Борясь с холодным потом и робкой дрожью, она вскочила вверх. Ее простынь и стеганое одеяло свалились комом у ее ног. Дарий оставался на месте, будто не боясь ничего, что она могла сделать. Будучи преисполненной решимости, она дотянулась до рюкзака на ночном столике, сбив в спешке пустые бокалы.

Она схватила свой газовый баллончик и без каких-либо колебаний, распылила ему в глаза. Пока его рев отзывался в ее ушах, она уносила ноги из спальни.

ГЛАВА 11

Все случилось за долю секунды.

В одно мгновение она мчится через свою гостиную, и уже в другое - Дарий хватает ее сзади. Он врезался в нее, бросая вниз лицом. Они приземлились на ее диван, и этот удар вышиб каждую молекулу кислорода в из ее легких. Пока она боролась с дыханием, он перевернул ее и сжал запястья, задрав их над головой. Очевидно, его любимая позиция. У нее даже не было времени, чтобы паниковать.

- Моя душа принадлежит тебе, а твоя - принадлежит мне, - проговорил он, его голос был странным, гипнотическим. Его взгляд столкнулся с ее, ледяной голубой смешался с неуверенным бирюзовым. Его глаза были покрасневшими и опухшими, но, как она могла убедиться - весь намек на токсичный спрей исчез.

- Что ты делаешь? - выдохнула она, более мене восстановив дыхание.

- Мы связаны, - продолжил он, - начиная с этой луны и до следующей, которая освободит нас.

По ее венам забурлила кровь, как будто в нее ворвалась странная, темная и непреодолимая сущность. Темная, такая темная. Через нее промелькнули обрывки мысленных образов, неподвижные черно-белые изображения ужаса ребенка, боль и поиск любви, которую он никогда не найдет. Изображения опустошения и конечное избавление от эмоций.

Этим ребенком был Дарий.

Она колебалась на краю видения, глядя на кровавою бойню. Мужчины, женщины и дети лежали неподвижно в лужах собственной крови. Мальчик Дарий стоял на коленях над одним из детей. Маленькой девочкой. Длинные черные волосы образовали чернильную реку вокруг ее головы и плеч, смешиваясь с кровью, капающей из шеи. Она была одета в платье сапфирового цвета, которое сбилось в кучу вокруг ее талии. Ее глаза были закрыты, но было обещание красоты в каждой черточки ее нежного, округлого личика.

Дарий осторожно одернул подол платья до самых лодыжек, накрывая ее обнаженную плоть. Он оставался на коленях, смотря вверх на кристальный купол. Он ударил кулаком по земле и завыл, звук был, более животным, нежели человеческим, настолько душераздирающим, чем мог бы вынести когда-то любой ребенок.