Эпицентр - Андерсон Кевин Джей - Страница 6

Окленд, Калифорния.

Госпиталь Памяти Ветеранов.

Вторник, 15.27

Сотрудники отдела техники безопасности и специалисты по радиации в Центре Тэллера дружно заверили Скалли, что остаточное излучение в трупе доктора Эмила Грэгори не представляет серьезной угрозы жизни. Тем не менее, к удивлению Скалли, никто из персонала госпиталя присутствовать при вскрытии желания не изъявил.

Впрочем, ее это ничуть не огорчило: она медик, на ее счету не одно вскрытие, и она предпочитает работать одна. Тем более когда речь идет о таком сложном деле.

Ей приходилось делать показательные вскрытия для слушателей академии ФБР, но на этот раз ей бы не хотелось, чтобы ее отвлекали вопросами или, чего хуже, глупыми шутками:

труп в таком состоянии, что трудно справиться с собой, и, слава Богу, она может побыть наедине со своими мыслями и чувствами.

Скалли выделили специальный бокс, которым пользовались при вскрытии трупов умерших от редких инфекционных заболеваний, таких, как тропическая чума или необычный вирус гриппа, все необходимое для работы здесь было. Скалли сняла простыню с трупа и инстинктивно сглотнула, хотя во рту было совершенно сухо. «Приступим!» — сама себе приказала она.

Скалли доводилось вскрывать трупы в более жутком состоянии, но, глядя на полуобгоревшее тело старика Грэгори и представляя его мученическую смерть, она не могла не вспомнить ночные кошмары, преследовавшие ее, когда она училась на первом курсе в Беркли. В то время все только и говорили что о грядущем ядерном Апокалипсисе, и, начитавшись днем пропагандистских брошюр, стращавших ужасами ядерной зимы, впечатлительная Скалли в холодном поту просыпалась среди ночи.

Перед вскрытием Скалли специально пролистала патологоанатомический справочник, и его четкий язык и бесстрастные иллюстрации помогли ей отвлечься от воспоминаний и настроиться на рабочий лад. Начали!

Скалли глубоко вдохнула через маску респиратора. По обеим сторонам лица, словно мандибулы насекомого, свисали баллоны воздушного фильтра. Она была в защитных очках, чтобы в глаза случайно не попали брызги трупной жидкости. Скалли заверили, что уровень излучения ничтожен и респиратора с маской вполне достаточно, но ей казалось, что кожа зудит от невидимой заразы, как от укусов гнуса. Ей очень хотелось поскорее закончить с этим, но сейчас главное — поскорее начать.

Скалли проверила хирургические инструменты на подносе рядом со столом для вскрытия — все на месте. «Хватит тянуть время! — одернула она себя. — Кого ты обманываешь? Чем раньше начнешь, тем раньше уйдешь отсюда».

С каким бы удовольствием она сейчас присоединилась к Малдеру и опросила коллег доктора Грэгори! Но ничего не поделаешь, она медик, и вскрытие — ее работа.

Скалли включила магнитофон. Интересно, влияет ли излучение на магнитную ленту? Будем надеяться, что нет.

— Труп: Эмил Грэгори. Мужчина, белый. Семьдесят два года, — диктовала Скалли. Стол был залит светом: хирургические лампы, светильники дневного освещения со специально установленными кривыми зеркалами — чтобы не падала тень — здесь все на виду, ничто не скроется.

Кожа Грэгори почернела и отслоилась, а лицо превратилось в сморщенную маску, плотно приставшую к черепу. Сквозь открытые обугленные губы белел оскал зубов. В момент мощной тепловой вспышки мышцы сократились, и конечности так и остались скрюченными, Скалли дотронулась до трупа, и на стол упали почерневшие лохмотья кожи. Она тяжело сглотнула.

— По-видимому, смерть наступила в результате экстремального теплового воздействия. Однако, кроме поверхностных слоев, которые обуглились полностью, — она нажала пальцем, и под обгоревшей кожей показалась красная влажная ткань, — мускулатура и внутренние органы на первый взгляд не пострадали. На теле есть некоторые повреждения, характерные для жертв пожара, но вместе с тем многие обязательные признаки отсутствуют. Как правило, при пожаре резко увеличивается температура всего тела, в результате чего повреждаются внутренние органы, наносится серьезная травма всему организму и разрушаются мягкие ткани. В данном случае тепловое воздействие было настолько сильным и в то же время непродолжительным, что оно испепелило наружный слой, но не успело повредить ткани и внутренние органы.

Окончив предварительный осмотр, Скалли взяла с подноса большой скальпель и начала вскрывать брюшную полость. У нее было такое ощущение, что она режет хорошо прожаренный бифштекс.

Затрещали счетчики Гейгера, словно кто-то застучал ногтями по оконному стеклу. Задержав дыхание, Скалли ждала, пока они наконец утихнут.

Направив поудобнее лампу над столом, она продолжила работу, надеясь, что ей удастся найти ключ к тайне смерти доктора Грэгори. Она удалила внутренние органы, осмотрела, не забыв подробно описать их состояние, и шаг за шагом в ней росла уверенность, что здесь что-то не так.

Закончив и даже не сняв перчаток, Скалли подошла к висевшему на стене внутреннему телефону и, взглянув через плечо на останки Грэгори, вызвала онкологическое отделение.

— Говорит специальный агент Дана Скалли из бокса номер… — она подняла глаза на табличку на двери, — 2112. Мне необходима консультация онколога. Прямо сейчас. Я тут кое-что нашла, но мне бы хотелось выслушать мнение специалиста. — Впрочем, Скалли почти не сомневалась в том, что сейчас услышит.

На том конце провода большого энтузиазма не выразили и неохотно попросили немного подождать. Скалли представила себе, как там кто-то вдруг вспомнил, что еще не обедал, кто-то заторопился в гольф-клуб, ну а остальные, надо думать, бросают на пальцах, кому «повезет» составить компанию ей и обгоревшему трупу.

Скалли вернулась к столу и, стараясь держаться подальше, посмотрела на труп. Пар дыхания вырывался из респиратора, как пламя из пасти дракона.

Задолго до взрыва, оборвавшего жизнь доктора Эмила Грэгори, зловещие щупальца опухолей уже подорвали его организм изнутри.

В любом случае, жить ему оставалось не больше месяца: у него была последняя стадия рака.

База ВВС Ванденберг, Калифорния.

Бункер управления ракетной системой «Минитмэн»

Вторник, 15.45

Ну что за тоска смертная — изо дня в день сидеть заживо погребенным в камере бункера! Тоже мне служба…

А ведь поначалу капитану Франклину Месте его профессия даже нравилась: сидишь себе в подземной крепости, одно движение пальцем — и начался ядерный Армагеддон. Набираешь координаты, нажимаешь кнопки — судьба всего мира в твоих руках, вот он трепещет в ожидании команды «ПУСК».

На самом же деле служба в ракетных войсках оказалась сродни одиночному заключению… только без уединения и покоя.

Места и впрямь ощущал себя узником в камере. Правда, иногда с ним работал напарник, но у них не было ничего общего. Сорок восемь часов без дневного света, без морского ветра. Ни тебе потянуться, ни размяться как следует…

Какой прок, что их база расположена на живописном побережье в Калифорнии, если целыми днями сидишь под скалой? С таким же успехом можно горбатиться где-нибудь в Северной Дакоте. Бункеры везде одинаковые — наверняка их сработали по одному проекту, по какому-нибудь дешевому государственному заказу.

Может, стоит попроситься в службу артиллерийско-технического снабжения? Там хотя бы общаешься с живыми людьми.

Обернувшись, он взглянул на своего напарника, Грега Луиса, сидевшего в таком же рабочем кресле с обшарпанной обивкой из красного кожзаменителя. Кресла стояли на стальных направляющих таким образом, что ракетчики постоянно находились под прямым углом друг к другу. Согласно инструкции, оба были все время пристегнуты.

В углу висело круглое зеркало, и они могли смотреть друг другу в глаза, но дотронуться друг до друга не могли. Капитан Места не сомневался, что было немало случаев, когда в конце смены ракетчики, одурев от длительного сидения без движения, пытались задушить друг друга.