Настоящая любовь и другие напасти - Гибсон Рэйчел - Страница 9

У нее не было секса с тех пор, как она вышла за Вирджила. Поначалу было трудно, особенно когда Фейт была молода и активна, но после нескольких лет воздержания она больше не переживала по этому поводу и теперь, после смерти мужа, сомневалась, что ее гормоны внезапно дадут о себе знать и ударят ей в голову. Да и просто не могла представить себя с другим мужчиной.

Звонок в дверь отвлек Фейт от ее размышлений о сексе и мужчинах. Она прошла через зал, ощущая босыми ногами прохладу итальянской плитки. Они с Вирджилом приобрели четырехспальный пентхаус в прошлом году, но появлялись здесь лишь в тех случаях, когда удобнее было остаться на ночь в городе. Почти весь дом был отделан мрамором и итальянским кафелем и обставлен в ультрасовременном стиле. Вирджил предоставил жене обставлять жилище, и Фейт остановилась на белой коже и целой горе красных и лиловых подушек. На нижнем уровне была терраса, выходившая на бухту Эллиот, а крыша представляла собой покрытый стеклом солярий, даривший прекрасный вид на город, каналы, полные судов, и национальный парк «Маунт-Рейнир» вдалеке.

Фейт открыла дверь, и мимо нее пролетел комок белой шерсти, стуча коготками по плитке. Хозяйка дома почувствовала нестерпимое желание сделать ставку.

— Мама. — Фейт посмотрела через плечо на белого пекинеса, вскочившего на белый кожаный диван: — И Пебблс. — Самая мерзкая собака в мире. — Ты могла бы позвонить.

— Зачем? Ты сказала бы не приезжать. — Валери Августина вкатила в пентхаус свой большой розовый чемодан, ее чрезмерно накрашенные губы поцеловали воздух рядом со щекой дочери.

— Не потому что я не хочу вас видеть, — возразила Фейт, закрывая за матерью дверь. — Просто у меня и минуты свободной нет. — Она прошла вслед за Валери и указала на кучу раскрытых книг на кофейном столике из стекла и нержавеющей стали.

— Что ты изучаешь? — Мать убрала выдвижную ручку в корпус чемодана и зашагала к кожаному дивану на своих пятидюймовых шпильках. Разумеется, розовых. В тон кожаным брюкам.

Валери взяла книгу и прочла:

— «Хоккей для чайников». Зачем ты это читаешь? Я думала, что ты продала команду.

— Я решила не делать этого.

Большие зеленые глаза Валери расширились, и она покачала головой, нарушая свой тщательно созданный образ Фары. Когда ей было семнадцать, кто-то сказал, что она похожа на Фару Фоссет. И Валери все еще в это верила.

— Что случилось?

Фейт не хотелось вываливать матери всю историю.

— Просто я решила оставить команду себе. — Она вспомнила о Лэндоне, как тот протягивал к ней руки, и о Тае Саваже, который встал у него на пути. Фейт была благодарна, что капитан оказался там. Благодарна, что он вмешался. Так благодарна, что почти простила ему, что Тай назвал ее «Мисс Январь» перед журналистами.

— Что ж, я рада. Теперь, когда старый ублюдок помер, нужно же тебе чем-то заняться.

— Мама.

— Прости, но он был старым. — Ни для кого не являлось секретом, что Валери не нравился Вирджил. Чувство было взаимным. Покойный муж Фейт обеспечил Валери приличное ежемесячное содержание, но существовали дополнительные условия, которые возмущали мамочку, даже когда она обналичивала чеки. Одно из них — не появляться в любой момент, когда ей вздумается. — Слишком старым для юной, прекрасной девушки, — добавила Валери, отбросила книгу на диван и подхватила собаку на руки. Пебблс посмотрела на Фейт черными глазками-бусинками, зарычала и щелкнула зубами, словно та пыталась вырвать у собаки из пасти кусок мяса. — О, тише! — сказала Валери и поджала губа, поднимая собачку, чтобы та облизала хозяйке лицо.

— Фу! Отвратительно.

— Мне нравятся «поцелуи» Пебблс.

— Она вылизывает свой зад.

Валери нахмурилась и сунула собаку подмышку:

— Ничего подобного. Она очень чистая.

— Пебблс писает в кровать.

— Не в мою. И она сделала это всего один раз, потому что ты на нее накричала.

Фейт вздохнула и прошла на кухню:

— Ты надолго?

— Пока ты во мне нуждаешься.

Фейт внутренне застонала и открыла небольшой бар. Не то чтобы она не рада была видеть мать или не любила ее — просто прямо сейчас ей не хотелось ни за кого отвечать. Ни за Валери, и уж точно ни за злобную Пебблс.

Сколько Фейт себя помнила, Валери никогда не была настоящей матерью. Они были «подругами», а не родителем и ребенком. Один из лучших дней в жизни Валери — это когда Фейт достала поддельные права, и они смогли вместе пойти на вечеринку. А когда дочери исполнилось восемнадцать, она пошла по стопам матери, поднявшись на высоких каблуках на сцену стриптиз-бара.

Фейт достала с полки идеально охлажденную бутылку шардоне и закрыла дверцу. Зная: мать считает, что любую проблему можно решить с помощью бутылки доброго вина, хорошего скандала и нового любовника. Хотя эту философию Фейт больше не разделяла, она верила, что все становится вкуснее, если подается в стекле «Уотерфорд» — знание, которое она почерпнула у покойного мужа. Поэтому сейчас поставила пару хрустальных бокалов на стойку из черного гранита.

— Я видела Рики Клемента в «Цезаре» на прошлой неделе. Он спрашивал о тебе, — сказала, перебирая розовыми ногтями шерсть собаки, Валери.

Ее дочь не знала, что страшнее: то, что мать болтала с «Крысой Риком», парнем, который изменил ей с половиной танцовщиц в Вегасе, или то, что Валери была в «Цезаре». Фейт, откупоривая бутылку самого лучшего вина из коллекции Вирджила, взглянула на мать.

— Не смотри на меня так. Я обедала с Ниной и Месой Гриль. И не подходила к автоматам.

Хотелось бы поверить, но не верилось. Мать столько раз влезала в долги в казино. Она была искательницей удовольствий. Она нуждалась в них, как в воздухе, и игровые автоматы были для нее чистым блаженством. Слава Богу, Валери не испытывала столь нежных чувств к картам и игре в кости.

— Рики просил тебя перезвонить.

Фейт с отвращением фыркнула, разливая вино по бокалам.

— Если не Рики — кто-нибудь другой. Тебе нужно снова оседлать жеребца. Совершить пару заездов. — Валери взяла бокал и поднесла к губам: — Ах, хорошая штука! Ты почувствуешь себя лучше.

— Я в порядке, и еще слишком рано, чтобы бегать на свидания.

— А кто говорит о свиданиях? Я про то, что тебе надо совершить пару заездов с кем-то веселым. Мужчиной близким тебе по возрасту.

— Не хочу я ни с кем совершать заезды.

— Это избавило бы тебя от грустного выражения на лице.

— Мой муж только что умер.

— Ага. На прошлой неделе. — Валери спустила Пебблс на пол. Собака заковыляла к двери шкафа и принюхалась. — Тебе нужно пойти куда-нибудь. Повеселиться. Я здесь, чтобы удостовериться, что ты сделаешь и то и другое.

Большинство матерей появилось бы с запеканкой в руках и посоветовало бы дочерям не ввязываться ни во что слишком поспешно. Делать все постепенно.

Но не Валери. Она хотела веселиться.

— Завтра мы идем по магазинам и в какое-нибудь милое местечко, чтобы пообедать.

— Завтра я должна встретиться с бывшим ассистентом Вирджила. — Дарби связался от ее имени с Джулианом Гарсия, и тот согласился поговорить. Если он еще и согласится на нее работать — и Фейт захочет его нанять — то помощник приступит к своим обязанностям завтра же вечером. Начиная со второй игры с «Ванкувером». Если же не согласится или не понравится ей, то Фейт просто не знала, что будет делать.

— Тогда после твоей встречи.

— Потом я хотела почитать мои книги по хоккею.

— Да что с тобой такое? — Мать покачала головой, разметав по плечам пряди тонких светлых волос. — Раньше ты была полна жизни. И была такой веселой.

Раньше она работала стриптизершей и развлекалась до самого утра. Раньше Фейт была много кем, кем не была теперь.

— Ты была дерзкой и сексуальной. Вирджил состарил тебя раньше времени. Ты больше не одеваешься как прежде, и мне остается лишь сокрушаться по этому поводу.

Нет. Больше она не придерживалась стиля матери.

— Может, пообедаем как-нибудь в другой раз? Завтрашняя игра с «Кэнакс» будет для меня первой в роли официального владельца, и я не хочу облажаться.