Современные буддийские мастера - Корнфилд Джек - Страница 3

Преодолевая иллюзию Востока и Запада

У американцев существуют представления о мистическом Востоке, о храмах, наполненных благовониями, где обитают безмятежные и мудрые буддийские монахи. Но точно так же, как в этой стране лишь небольшое число христиан действительно понимает и практикует свою религию, так только меньшинство азиатских буддистов понимает и практикует буддизм. Даже среди буддийских монахов медитацией занимается лишь небольшой процент лиц, пожалуй, менее десяти. Что же делают остальные? Они учатся и учат, выполняют церемонии; а некоторые просто сидят и наслаждаются ничегонеделаньем. Монашество и весь буддизм в целом чрезвычайно сложно вплетаются в социальную, политическую и экономическую структуру Юго-Восточной Азии.

Политически и экономически монашество дает возможность желающим оставить мирскую жизнь и получать поддержку от общества. Монахи могут заполнять религиозные должности ученых или выполнять роль учителей и советников в социальных и политических начинаниях. И вот среди этого более широкого буддийского окружения остается небольшое число лиц, искренне практикующих учение Будды; они сосредоточены на развитии и очищении ума – и в этом своем начинании пользуются поддержкой как монашеской, так и мирской общины. Поэтому, хотя ни южные буддийские страны, ни монашество в целом не являют собой мифического мудрого и святого общества, о котором мечтают многие европейцы и американцы, небольшая, но чрезвычайно важная община людей, по-настоящему практикующих буддизм, действительно там существует. В противоположность пустому ритуализму и материализму окружающего их общества великие учителя медитации, монастыри и ассоциации учеников составляют живое напоминание о человеческом потенциале праведности, бескорыстия и мудрости. Они суть вместилища практической мудрости для пробуждения человека, всегда доступные для тех, кто готов ею воспользоваться.

Будучи элитой в числовом понимании, эти центры медитации отнюдь не являются элитарными по своему учению. Дхарма общедоступна; медитация и духовная практика свободно предлагаются всем приходящим. Здесь нет ничего скрытого. Храмы медитации лишены таинственности. Практика объясняется прямо; всех приходящих поощряют задавать вопросы и принимать участие в обсуждении. Духовная практика представляет собой простейший метод развития некоторых качеств ума: культивируются отсутствие алчности, отсутствие ненависти и заблуждения, развиваются сосредоточенность, внимательность, уравновешенность и сострадание. Медитация, как полезный для этой работы инструмент, свободно передается всем просящим.

Окружение

В центрах медитации и в монастырях можно усматривать просто специальные образовательные учреждения. В буддийских странах очищение ума считается достаточно ценным, и для нужд тех, кто находятся на этом пути, обеспечивается специально созданное окружение.

Во-первых, удовлетворяются основные телесные потребности изучающих: питание, одежда и жилье предоставляются в скромном, но достаточном объеме. Удовлетворяются также эмоциональные и социальные потребности, поскольку практикующий живет в группе, поддерживающей его стремления, члены которой обладают сходными ценностями и интересами. Получает удовлетворение и психологическая потребность видеть смысл и значение своей деятельности в жизни, поскольку свойственная обществу поддержка монашеской общины выражает великое почтение к работе самоочищения.

Кроме удовлетворения этих основных потребностей обстановка в центрах медитации и монастырях создает особые условия для обучения, контроля над умом, развития сосредоточенности и мудрости.

Там мало разговоров, мало шума; там царит покой и для других внешних чувств: простая пища без приправ, пустые помещения для медитации, малое число отвлекающих зрение факторов. Все это способствует успокоению неугомонного ума.

Социальные аспекты общины также содействуют процессу очищения. Практикующий окружен добрыми друзьями, мудрыми людьми, которые ценят честность и ясность ума. Нормами общины являются отсутствие алчности, ненависти и заблуждения. Здесь практикуются и ценятся любовь, сострадание, забота о других, здесь они встречают поддержку и подражание. Девизом остается осознание. Внутренняя и внешняя гармония и терпенье индивида вознаграждены и встроены в социальную систему.

Повседневная деятельность упрощена и непосредственна. Структура общества и внешняя дисциплина помогают дальнейшему упрощению жизни. Нет необходимости думать о том, что делать дальше, как себя вести. Это освобождает ум для сосредоточения на различных медитационных упражнениях.

Для европейцев или американцев дисциплинированное окружение высокой структуры покажется антитезисом свободы. Один западный монах рассказывает такую историю: «После двух недель в аскетическом монастыре лао я начал сходить с ума. Одинаковая одежда и одинаковое поведение, полное единообразие удушали меня, выросшего в условиях культуры, подчеркивавшей индивидуальность и смелое самовыражение. Я думал о том, чтобы нарисовать на своем оранжевом одеянии зеленый или синий галстук, о том, чтобы расписать цветами чашу для подаяния. Как-нибудь выделиться!» Но через некоторое время ему стало ясно, что истинную свободу нельзя найти в понимании внешней формы: истинная свобода находится только в уме. И в таком структурном, дисциплинирующем, по видимости несвободном окружении живут некоторые из самых свободных в мире людей.

Важно помнить и о том, что такие общины не являются закрытыми; это скорее места для обучения, где посторонних ждет приветливая встреча. Посетителей приглашают приходить, заниматься практикой и испытать возможности гармоничного человеческого общества, где преобладающим элементом оказывается отсутствие эгоизма.

Дисциплина и мораль

Дисциплина и мораль – существенные орудия на пути очищения. Это чрезвычайно важный пункт. Хотя жители Запада часто отвергают правила морали и дисциплину, как вмешательство в их предполагаемую свободу, последние являются необходимыми средствами для достижения подлинной внутренней свободы.

Медитация – это дисциплина. Рамана Махариши, пожалуй, наиболее почитаемый индийский учитель за последние несколько веков, сказал: «Никто не добьется успеха без усилия. Контроль над умом – это не первородное право; те, кто добиваются успеха, обязаны освобождением своей настойчивости. Непрерывно продолжайте практику, прилагая усилия и осознание, и вы добьетесь успеха».

Необходимы терпенье и упорство. По традиции монах остается у своего учителя не менее пяти лет. Очень важно придерживаться регулярной дисциплинированной практики. При устойчивости нашей регулярной практики мы можем наблюдать изменения в своей жизни и в самой практике.

Однажды вечером, в полнолуние, вскоре после того, как западный собрат-монах прибыл в аскетический монастырь лао, монахи собрались на ежемесячную церемонию, где повторялись нараспев правила ордена. Этот вечер был для него особым – не только из-за церемонии и следующей за ней вдохновляющей беседы о дхарме, но также из-за горячего сладкого кофе, которым в эти священные дни каждого месяца их угощали жители деревни. После многих дней, в течение которых он получал простую пищу только раз в сутки, а после полудня – одну лишь воду, этот кофе казался особым удовольствием. После него можно было спокойно сидеть всю ночь и медитировать.

Полнолуние оказалось особым: прибыл один из учителей его учителя. По окончании церемонии они уселись в святилище храма, ожидая беседу о дхарме и подношение сладкого кофе, сервированного в главном зале в пятидесяти ярдах от храма. Итак, вечером все уселись; но беседы не было, и они не получали разрешения удалиться, а потому продолжали сидеть в молчании. Монах представил, как остывает кофе, и его волнение возросло до крайних пределов; но собравшиеся продолжали сидеть. Прошло два часа. Он становился все более беспокойным и сердитым; в уме теснились недовольные мысли: почему ему нельзя выпить кофе, уйти и заняться медитацией? Он продрог и был голоден. Разве учитель не понимает, насколько лучше было бы, если бы он мог выпить кофе. Он думал, думал и думал, приходил в ярость, пока наконец через несколько часов мысли не истощились. Наконец он оказался опустошенным от гнева и ожидания. Тогда он взглянул на учителя и широко улыбнулся. Учитель улыбнулся в ответ. Это было подобно возвращению домой. Взошло солнце; он с легким сердцем взял чашу и отправился за милостыней, медитируя во время каждого сделанного шага.