Невидимый - Юнгстедт Мари - Страница 28

— Вы записываете имена клиентов, которые приходят без предварительной записи?

— Нет, их мы никак не регистрируем.

— После того случая вы еще встречали того клиента?

— Нет.

— Вы заметили еще что-нибудь необычное? Кто-нибудь проявлял интерес к Фриде?

— Нет. Популярностью она пользовалась всегда, но ничего особенного я не заметила. Могу спросить Малин, она тоже у нас работает.

— С ней мы уже беседовали. У вас есть еще сотрудники?

— Нет, нас только трое. Вернее, было трое.

В эту самую минуту в салоне прозвенел сигнал таймера. Время окраски закончилось, и парикмахерша поднялась:

— Прошу прощения, но меня ждет работа. У вас есть еще вопросы?

— Нет, — сказала Карин. — Если что-нибудь вспомните, обязательно позвоните мне. Вот моя визитка.

— Как вы считаете, нам с Малин что-нибудь угрожает? Убийца — кто-нибудь из наших клиентов?

— На сегодняшний день ничто на это не указывает. Однако осторожность никогда не повредит. Если увидите или услышите что-то подозрительное, немедленно звоните.

Кнутас сидел у себя в кабинете и набивал трубку. В который уже раз он мысленно суммировал то, что знал о двух убийствах. Два вопроса не давали ему покоя — орудие убийства и трусики.

Хелена Хиллерстрём была убита топором, принадлежавшим их семье. Как и утверждал Бергдаль, преступник украл его из сарая. Почему он так поступил? Насколько близкие отношения связывали его с Хеленой? Наверняка он какое-то время следил за ней. Если, конечно, это не был ее знакомый, например один из участников той вечеринки.

Фрида Линд была убита ножом. Почему преступник решил воспользоваться разными видами оружия? Возможно, ему просто неудобно было ходить по городу с топором под полой. Нож гораздо проще носить при себе. Может быть, объяснение самое простое. Видимо, он поджидал ее у кладбища. Тогда ему было известно, где она живет. Может ли это быть ее знакомый? Загадочный мужчина, с которым она общалась в баре «Погребка монахов», так и не проявился.

Бармен очень хорошо его описал, но не мог припомнить, чтобы видел его раньше. И после того вечера он больше не появлялся. Допросы других сотрудников ресторана, работавших в пятницу вечером, тоже ничего не дали. Если преступник следил за Фридой какое-то время с целью убить ее, почему он выбрал именно этот момент? Он очень рисковал, совершая убийство в центре города, где его легко могли увидеть. Кроме того, высока была вероятность, что тело скоро обнаружат.

И теперь еще эта загадка с трусиками. Кнутас просмотрел отчеты о подобных преступлениях по всей Швеции и даже за границей. Во всех случаях, когда преступник совершал нечто подобное, он также насиловал жертву или совершал иные сексуальные действия. Подверглась ли Фрида Линд изнасилованию, они узнают, только когда получат первичный отчет о вскрытии, но ничто на это не указывало.

Экспертная группа Центрального управления криминальной полиции собирала данные о лицах, совершавших подобные преступления ранее. Их собственная рабочая группа, состоящая из Витберга, Норби, Якобсон и Сульмана, по уши увязла в допросах и анализах уже собранных данных. Отдел судебно-медицинской экспертизы в Сольне скоро даст первичное заключение по поводу Фриды Линд, ответа из лаборатории тоже придется еще подождать. Все вроде бы запущено, все работает. Однако он не мог отделаться от странного чувства. Сколько бы он ни прокручивал в голове все известные ему сведения, все время приходил к одному выводу: жертвы лично знали своего убийцу. Чаще всего дело обстоит именно так.

У Фриды Линд на Готланде был ограниченный круг знакомых. Конечно, ее многие знали, но общалась она все-таки с небольшим количеством людей. Вовсе не так уж невероятно, что она познакомилась с убийцей в салоне красоты.

Что касается Хелены Хиллерстрём, то и у нее на Готланде осталось не так много знакомых. Помимо родственников, круг ограничивался участниками той самой вечеринки. И снова перед глазами Кнутаса встало лицо Кристиана Нурдстрёма. Хотя Нурдстрёма уже один раз допрашивали, Кнутасу захотелось поговорить с ним еще раз. Он решил сам поехать к нему, не оповещая о визите заранее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Было четыре часа пополудни. Лето уже наступило, стояла немилосердная жара — двадцать восемь градусов при полном безветрии. Его «мерседес» был припаркован на своем обычном месте перед зданием управления, и Кнутас с досадой отметил, что машина стоит на самом солнцепеке. Когда он открыл дверцу, ему показалось, что он входит в сауну. Бросив пиджак назад, он сел за руль на горяченное сиденье. В машине не было кондиционера. Он опустил стекло — стало полегче, но джинсы все равно прилипли к ногам. «Нужно было надеть шорты», — подумал он. Жара раздражала, так как мешала думать. Свернув на улицу Норра Хансегатан, он уже через несколько минут выехал из города. Его путь лежал в сторону Бриссунда, в миле от Висбю.

Добравшись до дома Кристиана Нурдстрёма, он остановился, потрясенный. Современный деревянный коттедж в гордом одиночестве возвышался на скале, откуда открывался вид на море и залив Бриссунд. Дом располагался полукругом, словно повторяя очертания скалы, и казалось, что постройка взбирается по отвесному обрыву. По всему периметру красовались огромные окна, просторная веранда выходила к воде. Новая машина стояла перед домом, темно-зеленый джип «чероки». Кнутас вспотел. Выбравшись из машины, он сунул в рот трубку, не раскуривая ее. Подошел к голубой входной двери. «Как в Греции», — подумал комиссар и нажал на кнопку звонка. Давно он не бывал за границей. Из глубины дома донесся трезвон. Он подождал. Ничего не произошло. Он позвонил снова. Еще подождал. Пососал трубку. Решил обойти вокруг дома. Море было спокойным, солнце припекало, в воздухе слышалось жужжание. Прищурившись и прикрыв глаза рукой, он взглянул на солнце. Тысячи черных точек крутящимся роем сыпались с неба, как в фильме ужасов. Посмотрев на землю, он понял, что это божьи коровки. Странно. Он снова поднял глаза к солнцу. Это походило на метель среди зимы. Так и есть — метель из божьих коровок. Он поднялся на веранду с обратной стороны. Дом казался пустым и заброшенным. Он заглянул внутрь через одно из окон, доходившее почти до земли.

— Чем могу служить?

Кнутас чуть не уронил трубку на свежевыкрашенные доски веранды. Из-за угла показался Кристиан Нурдстрём.

— Добрый день, — сказал Кнутас и протянул руку. — Я хотел бы поговорить с вами.

— Пожалуйста. Зайдем внутрь?

Вслед за рослым хозяином дома Кнутас вошел в холл. Здесь было прохладно.

— Выпьете чего-нибудь? — спросил Кристиан.

— Стакан воды был бы очень кстати: сегодня дикая жара.

— А мне понадобится что-нибудь покрепче.

Нурдстрём налил себе пива, а комиссару — воды со льдом. Они уселись в кожаные кресла у панорамного окна. Кнутас достал свой потрепанный блокнот и ручку:

— Конечно, вы рассказывали об этом раньше, но все-таки — насколько хорошо вы знали Хелену Хиллерстрём?

— Очень хорошо. Мы знакомы с подросткового возраста. Я всегда чувствовал к ней симпатию.

— Вы много общались?

— В годы учебы в гимназии мы были в одной компании и всегда проводили время вместе. И в школе, и вне школы. Кое-кто из тех, кто был на вечеринке на Троицу, тоже из этой компании. Мы вместе делали уроки, ходили в кино, встречались после школы и в выходные. Общались мы в те годы очень интенсивно.

— Вас с Хеленой связывало что-то еще, кроме дружбы?

Ответ последовал быстро. Пожалуй, даже слишком быстро, как показалось Кнутасу.

— Нет. Как я уже говорил, она мне нравилась, но между нами никогда ничего не было. Когда я был один, у нее был парень, и наоборот. Мы никогда не оказывались свободными одновременно.

— Что вы испытывали к ней?

Кристиан посмотрел ему прямо в глаза. В голосе его прозвучало легкое раздражение:

— Об этом я уже говорил. Я считал ее красивой и привлекательной девушкой, но для меня она ничего особенного не значила.