Мистер Слотер - Маккаммон Роберт Рик - Страница 84

Мэтью выставил свой пистолет на длину руки и был готов, когда из-за стены табачных тюков в шести футах от него поднялся с пистолетом Слотер. Палец Мэтью напрягся на спуске, но на крючок не нажал. Видно было, что ствол пистолета Слотера уводит вправо. Убийца с трудом моргал, будто цель перед ним расплывалась. Может быть, так его встряхнуло при прыжке, что в глазах теперь двоится.

А может быть, он уже почти кончился. Лицо его осунулось от боли, на коже выступил пот. Рана на голове распухла, швы наружу. Ниточки серой жидкости текли по лицу, и до Мэтью доходил запах гниения.

— Умрем вместе? — спросил Слотер, наводя ствол в сторону Мэтью. — Я этого не боюсь.

— Опустите пистолет.

— Пожалуй, я этого не сделаю. Я сделаю вот что: спущу курок, ты спустишь курок, и на этом все кончится. — Он выдавил кривую улыбку: — Тебя устраивает?

— Я предпочел бы еще пожить, — ответил Мэтью, не сводя глаз с лежащего на спуске пальца Слотера. — И вы тоже можете, если хотите. Это не конец мира.

— Моего мира — конец. А что еще…

Его перебил звук очень быстрого движения — кто-то метнулся мимо. Блеснуло размытой полосой лезвие ножа и вошло Слотеру сбоку в шею. Он скривился, повернулся выстрелить в нападавшего, и Мэтью ничего не оставалось делать, как спустить курок. Пуля попала Слотеру в бок, в середину ребер.

Пистолет Слотера выстрелил в землю взрывом искр и дыма. Взлетела в воздух табачная крошка. Слотер покачнулся, зажимая рукой рану в шее, откуда хлестала кровь на плащ, галстук и пелерину, и пистолет выпал у него из рук.

С удивлением и непониманием смотрел он в лицо, которое не мог узнать.

— Кто… ты такой?

Мальчик был изможден, волосы отросли. Одежда измазалась, но глаза смотрели серой сталью, и острие ножа в его руках было красно от крови.

Мэтью вспомнил слова Прохожего, когда он увидел на тропе за ними кого-то, а Мэтью решил, что это горячечный бред.

«Идет за нами. Видел. Дважды. Очень быстро».

«Кого видел?» — спросил тогда Мэтью.

«Смерть», — ответил Прохожий.

На этот вопрос Том ответил совершенно будничной фразой, холодным голосом:

— Ты ударил мою собаку.

Слотер сунул руку за пазуху и вытащил нож. Бросился на Тома, но юноша отскочил. И Слотер принялся полосовать ножом воздух, он скрипел зубами, глаза его горели в предсмертной злости. Мэтью решил, что именно этим ножом он хотел перерезать горло Натэниелу Пауэрсу, а потом быстро сбежать.

Том поднял нож, чтобы снова ударить Слотера, но остановился — истекающий кровью обрубок из последних сил размахивал ножом. Том медленно опустил руку и отступил.

Слотер продолжал битву. Он свалился на тюки и пырял их с яростью, как живые тела, взбрасывая в воздух табачные ленты. Мэтью подумал, что же такое он пытается убить. Что он пытался убить всегда, так или иначе.

Том отошел и пригнулся к земле.

Слотер кончался, часы его готовы были остановиться. Он выронил нож, голова болталась.

— Мэтью? — послышался голос Натэниела Пауэрса, упрямого человека, которому не нужен телохранитель. — Мэтью?

Дверь сарая открылась пошире. Там стояли человек шесть или семь, привлеченных выстрелами.

Слотер выпрямился. Провел рукой по украшенной орнаментом пелерине, как мог бы лорд перед выходом на публику. Жизнь его уходила с кровью из шеи, расцветала пятном на боку, а он смотрел на Мэтью, и в глазах, где уже скапливалась тьма, горели искры ярости.

— Мои поздравления, — провозгласил он. — Я говорил… что ты стоящий. Но, Мэтью… ты никогда бы меня не победил. Один на один — никогда.

Мэтью кивнул. Как сказал ему Слотер на мельнице: «Чтобы выбрить меня, нужно двое таких».

Он ошибся. Нужно оказалось трое.

Но сейчас все было чисто и гладко выбрито.

— Ты… добавил мне амбиций, — сказал Слотер. — Титул. Там, куда я иду… меня назовут королем.

Подняв подбородок, он сделал неверный шаг к двери. Еще один, волоча раненую ногу. Мэтью шел за ним. На пороге Слотер рухнул на колени. Люди расступились, давая ему место умереть. У Пауэрса был мушкет, у Дойля пистолет, грум тоже размахивал оружием, у остальных деревянные дубины или другие орудия насилия. А в задних рядах — миссис Аллен со скалкой.

Тиранус Слотер судорожно вздохнул и заставил себя встать. Бросился вперед, сжав кулаки. Вдруг взметнул правый кулак и занес, будто собираясь метнуть молнию зла прямо в скопление людей. Те не успели податься назад, но на лицах отразился страх, который не одолеть с помощью пистолетов, дубин и скалки.

Слотер сделал к ним еще два шага с воздетым и дрожащим кулаком, и люди на те же два шага отступили.

И тогда Слотер засмеялся. Глубокий, медленный звук похоронного колокола.

Мэтью видел, как разжался у Слотера кулак и высыпалась горстка пыли, зажатая между пальцами.

И когда рука опустела, замолк похоронный колокол.

Слотер рухнул ничком и распростерся на земле.

Часть шестая

БЕСЕДА НОЧНЫХ СОВ

Глава тридцать вторая

Ясным ветреным ноябрьским днем к причалу Ван-Дам подошел плоскодонный паром из Вихокена и высадил пассажиров после часового плавания по Гудзону.

С палубы на доски пирса с грохотом съехал фургон, запряженный парой лошадей. Кучер выехал в поток экипажей на Кинг-стрит и свернул направо на людный Бродвей, а сидящий рядом мальчишка вбирал в себя виды, запахи и звуки Нью-Йорка.

Миновав перекресток Бродвея с Бивер-стрит, фургон направился дальше на юг в Большие Доки. Трое человек, стоявшие перед свечной лавкой, выходящей на Бродвей, прервали поток едких замечаний о новой зеленой шляпке лорда Корнбери и осмотрели фургон. Один из них, приземистый джентльмен с бочкообразной грудью, вдруг ахнул и воскликнул:

— Чтоб мне провалиться! Корбетт вернулся!

И с этими словами Диппен Нэк припустил в сторону Сити-Холла.

Мэтью слышал, как его окликают с тротуаров, но не стал обращать внимания. Как ни рад он был вернуться — тем более что думал, что никогда не вернется, — город казался чужим. Другим. Чужим, как поначалу деревня Прохожего. Здесь правда было так много домов и зданий, когда они с Грейтхаузом уезжали больше месяца назад? Столько людей, телег, фургонов? Такие грохот и суета? Может быть, в нем вернулся отчасти Прохожий, и сейчас он видит Нью-Йорк другими глазами? Увидит ли он когда-нибудь все, как прежде, сможет ли чувствовать себя совсем своим среди горожан, не бывших свидетелями таких жестоких убийств, такого запредельного зла, не рубивших топором женщин и не стрелявших в живого человека?

Он вернулся домой, но не таким, как уезжал. К добру или к худу, но теперь на руках у него кровь. Как и у мальчика, что сидит рядом, но если у Тома и были какие-то переживания по поводу его роли в смерти Тирануса Слотера, он запер их глубоко в подвалах своей души. Самое большее, что он сказал Мэтью по этому поводу, — что это была казнь. А по закону или нет — теперь не стоит даже разговора.

Однако у Мэтью была уверенность, что Лиллехорн поговорить захочет.

— Мэтью! Эй, Мэтью!

Рядом с фургоном побежал его друг, подмастерье кузнец Джон Файв, в сентябре обвенчавшийся с Констанс Уэйд, ныне счастливой миссис Файв.

— Привет, Джон, — ответил Мэтью, но лошадей не придержал.

— Где ты был?

— Работал.

— Все в порядке?

— Все будет в порядке, — ответил Мэтью.

— Народ тут интересовался, когда на той неделе появился твой партнер, а тебя не было. Я слыхал, что он рассказывал — о краснокожих. Кое-кто говорил, что тебе конец.

— Почти, — ответил Мэтью. — Но я выпутался.

— Придешь как-нибудь на ужин?

— Обязательно. Дай мне только несколько дней разобраться.

— О’кей. — Джон поднял руку, хлопнул Мэтью по ноге. — Ну, с возвращением.

Не успел он отъехать подальше, как хорошо одетая женщина средних лет замахала ему платком и шагнула вперед.

— О, мистер Корбетт! — воскликнула она. — Как приятно вас видеть! Мы прочтем еще в «Уховертке» о ваших приключениях?