ЗвеРра (СИ) - Галанина Юлия Евгеньевна - Страница 4

"Хорошая трава…" — ехидно подумал Марк.

Гордо отвергнув помощь младшего зубра, он самостоятельно выбрался из чана, при свете масляной лампы осмотрел ногу. Клыки проехали по касательной, раны были неглубокими. Болели, конечно, противно, но если принять во внимание, что бешеный кабан запросто мог перекусить кость, Марк счёл, что отделался легко. Особенно для территории, где такой собачий холод называют "летом" и радуются, мол ещё не зима.

Вытершись поданной простынёй, он поискал взглядом, во что бы одеться. Ходить на манер римского патриция не хотелось, а джинсы и всё остальное исчезло. Только кроссовки остались.

— Одежду постирают и зашьют, ты скоро получишь её обратно, — пообещал старший. — Пока одень это.

"Это" весьма напоминало солдатское исподнее образца первой мировой войны, с завязками, в которых ещё надо было разобраться. Плюс мешковатые штаны и грубая вязаная туника. Возможно, для обычного человека-зубра штаны были что ни на есть щегольскими, в обтяжечку, но на Марке они болтались самым грустным образом. Туника тоже была велика, пришлось закатать рукава. Положение немного исправил широкий кожаный пояс, которым Марк туго перетянулся, и длинный щегольский плащ.

— А почему такая разница между верхней одеждой и нижней? — поинтересовался Марк. — Плащ роскошный, а бельё сиротское какое-то…

— Это ЗвеРра, — в который раз объяснили Марку. — Одежду мы, зубры, способны создавать. Но верхнюю — только меховую. Потому что у нас ночью холодно. Плащи приходится шить. Они дневные, для красоты. А нижняя одежда, которую тебе дали, делается для больных зубров. Которые не могут себя обиходить. Поэтому она и невзрачная. Одежда — не наш конёк, есть горожане, у которых это получается куда красивее.

Но Марка, признаться, волновали отнюдь не красоты нового наряда: беда была в том, что он изрядно сковывал движения. Оставалось надеяться, что удастся продержаться до возвращения родных джинсов — и сбегать в неизвестность, путаясь в полах чужого плаща и поддерживая на ходу сваливающиеся с задницы штаны, не придётся.

Младший конвоир разжился большим круглым зеркалом и щёткой для волос. Услужливо поднес зеркало к лицу Марка.

"Хорошо, лохматый человек Марк…" — вспомнился звеРрик Птека.

Марк пригладил щёткой волосы, мельком глянул на своё хмурое, небритое отражение. Ничего звеРрского и даже звеРриковского в нём не было. Обычный человек. Теперь даже не лохматый.

— Я готов. Пошли, — скомандовал он конвоирам.

Надо, в конце-то концов, разобраться, куда занесло, что от него хотят и, главное, как выпутаться из всего этого.

Шли долго, бесконечными лестницами и пролётами. Луна заглядывала в попадающиеся по пути окна то справа, то слева. В коридорах отчаянно сквозило, Марк от души радовался плащу до пят, играющему роль персонального шатра. Нога почти не хромала, но удивляться этому было некогда.

Стены коридоров Зубрового Замка были украшены скупо: кое-где шпалеры с изображениями бьющихся зубров, кое-где оружие, в основном щиты, а под ними скрещённые копья. И статуи через равные промежутки. Мраморные быкообразные мужи с великолепной мускулатурой, небрежно задрапированные в плащи, подобные тому, что укрывал сейчас Марка.

От нечего делать, Марк считал количество пройденных статуй, меряя ими расстояние, как верстовыми столбами.

Пятьдесят семь осталось позади, когда пятьдесят восьмая статуя внезапно ожила и раздвоилась.

Из складок мраморного плаща вынырнул гибкий, безобидный на вид человечек. Он как-то удивительно знакомо улыбался Марку.

Старший зубр с рёвом сорвал копьё со стены и метнул в человечка. Тот легко, даже с некоторой ленцой увернулся и продолжал смотреть на Марка с обожанием и восторгом. "Как тот, в ложбине", — понял Марк. — "ЗвеРрюга…"

Взбешённый старший кинулся на человечка, словно кот на мышь. Младший зубр сорвал второе копье из-под ближнего щита на стене и выставил перед собой. Растерянно выставил, явно не зная, что делать и как защищаться.

Человечек опустил голову, весь сжался, присел на четвереньки и резко прыгнул на стену.

На уступ рядом с факелом цепко приземлилась мохнатая тварь с плоской головой и косолапыми лапами. Уверенно пробежала по лепному карнизу над шпалерой, плохо различимая под потолком.

Младший зубр, подняв копьё в небеса, медленно пятился по коридору, заставляя тем самым и Марка отступать неизвестно куда. Света отчаянно не хватало, нежданный звеРрюга выглядел ожившим сгустком тьмы в колеблющемся полумраке.

Скорее почувствовав, чем увидев, как прыгнула сверху косматая тень, Марк резко вскинул руку, прикрывая лицо и горло. В неё и вцепился звеРрюга не хуже немецкой овчарки. Пахло от него премерзостно. А жёлтые глаза светились Бешенством ЗвеРры.

От толчка Марк упал, но нападавший дёрнулся и затих. Младший зубр вовремя очнулся, бросил копье, схватил обеими руками маленького врага и сломал мохнатому чудищу хребет.

А потом оторвал уже мёртвого звеРрюгу от Марка и принялся трясти с неизъяснимой яростью.

— Тихо, тихо, тихо… — подоспел старший зубр. — Все хорошо, ты его сделал.

Младший упрямо мотнул головой, шваркнул врага о пол, подхватил брошенное копье и пронзил со всей силы мёртвое тело. Наконечник копья жалобно звякнул о каменную плиту, затупившись навсегда.

То ли Марк начал привыкать к подобному образу жизни, то ли трава у зубров была хорошая, но он быстро пришёл в себя и поднялся, как ни в чём не бывало.

— Кто это? — мрачно спросил он, осматривая укушенную руку. Даже в факельном свете выглядела рука живописно. Но боли Марк не чувствовал.

— Росомаха, — не менее угрюмо отозвался старший. — Никогда такого не было, чтобы звеРрюги к нам в Зубровый Замок проникали. В ложбине да, там кабан караулит, больно уж место для засады удобное, никак не минешь. Но чтоб по замку шастали…

— А малый чего переживает? — невежливо ткнул пальцем здоровой руки в младшего зубра Марк. — Он же вроде целый. В отличие от меня.

— ЗвеРрюги-росомахи для нас, зубров, опасны не хуже бешеных рысей. Нападают сверху, из засады, и жилу на шее перекусывают. Юркие, как ласки, а челюсти — как у медведя. У него так друг погиб в прошлое полнолуние.

— А-а… — с сочувствием произнёс Марк и посоветовал: — Ты в следующий раз не копьё, а щит метай. Он больше, может, зацепит, да оглушит.

— Спасибо, хорошая мысль, — серьёзно поблагодарил старший зубр. — Я попробую. Идти надо. ЗвеРрюги хоть и в одиночку охотятся, а кто теперь знает, всё ж изменилось.

Оставив пропоротого росомаху лежать в коридоре, продолжили путь куда более быстрым шагом.

— Ну надо же, рука почти не болит, — удивлялся на ходу Марк, ощупывая предплечье.

— Отвар действует, — бросил старший. — Потом заболит. Обязательно.

— В ногу укушен, в руку укушен, — бодро подвел итог Марк. — Полный боекомплект.

Вскоре, к общей радости, безлюдный коридор окончился.

По лестнице спустились в небольшой зал, где коротали время охранники, обсуждая сегодняшнее посвящение молодых. После слов старшего зубра о ЗвеРрюге в замке, благодушное настроение как рукой сняло, за убитым тут же поспешил наряд, срочно поднимались для патрулирования замка свободные от дежурства и добровольцы.

Марк мысленно одобрил заведенные здесь военные порядки, а потом задумался, так ли уж это хорошо. Сбегать, в случае чего, по набитому патрулями замку будет сложнее. Хотя, может быть, других бешенных росомах отловят, кто знает, как долго удача будет на его стороне и что укусят в следующий раз. А судя по всему, следующий раз ждать себя не заставит…

— Раз я такой лакомый, почему вы втроём меня охраняли? — спросил он у старшего. — Пришли бы к звеРрикам целым отрядом.

— Ага, тогда бы точно все звеРрюги вокруг собрались — в полнолуние по ЗвеРре отрядами не ходят, — пробурчал старший. — Мы ещё легко проскочили. Именно потому, что нас было мало. И вообще, ты, видно, удачлив, человек.