Секрет Пегаса - Лумис Грег - Страница 74

Направо или налево?

Лэнг выбрал левый коридор, чтобы рука с оружием была дальше от стены. Если придется пустить автомат в ход, так будет удобнее. Вскоре он оказался перед аркой. За ней начиналась винтовая лестница, над которой располагалось окно. Стекло было темным, значит, на улице ночь. Ступеньки шли только вниз. Лэнг находился на верхнем этаже.

Лестница была мраморная. Как и в башне Бланшфора, ступени оказались глубоко протоптаны посередине, там, где на протяжении нескольких столетий проходили чьи-то ноги. Как и в том древнем замке, ступени были низкими, рассчитанными на невысоких людей, и расходились тугой спиралью от колонны, находившейся в центре. Лэнгу пришлось замедлить шаг, чтобы унять вернувшееся было головокружение.

Рейлли миновал два этажа, на каждом из которых имелись площадка, подобная той, с которой он начал спуск, и окно. За ним Лэнг видел ночь и случайные вспышки света, мерцавшие в неровном, ручного дутья, стекле.

Внезапно узкий лестничный проем заполнил звук. Беглец с изумлением сообразил, что слышал его уже довольно давно, просто тот был слишком слабым. Чем ниже Рейлли спускался, тем явственнее становился этот звук, и вскоре он распознал григорианское песнопение. Эти молитвы на латыни не имели мотива, но звучали поразительно мелодично.

Впрочем, слов еще нельзя было разобрать. Лэнг дошел до следующей площадки. Лестница вела вниз, но через окно отсюда уже были видны деревья. Их ветви чернели на фоне уличного фонаря. Рейлли показалось, что за ними различима еще и стена. Он остановился. В жутком круглом здании должен был иметься по меньшей мере еще один этаж, подземный, где помещались темницы. Если Лэнгу не мерещилось то, что виднелось за окном, сейчас он должен был находиться на первом этаже.

Рейлли вошел в другой круглый зал со сводчатым потолком высотой футов в двадцать. От серых каменных стен будто тянуло холодом, который несколько смягчали гобелены с изображением различных людей, по большей части окровавленных. Из тел безмолвно страдавших мучеников во множестве торчали стрелы, их жгли на кострах, пожирали львы. Между ужасными картинами возвышались пустотелые латы, держащие в железных рукавицах мечи и неподвижно глядящие пустыми прорезями шлемов на тусклый свет.

Первый и главный этаж.

Совсем как те люди в шлюпке из знаменитого анекдота об адвокате, Лэнг знал, где находится, но не понимал, куда попал.

Под сводом эхом отозвались шаги, приближавшиеся по каменному полу. Лэнг одной рукой стиснул автомат под рясой, а другой пониже надвинул капюшон на лицо. Но оказалось, что в этом не было необходимости. Фигура в белой рясе, точно такой же, как у него, проследовала с другой стороны зала, перебирая четки и бормоча себе под нос что-то неразборчивое, по всей вероятности, молитвы.

Когда тамплиер исчез из виду, Лэнг понял, что и ему самому впору молиться.

Пение между тем становилось все громче, и наконец Лэнг добрался до места, откуда оно раздавалось. Справа по коридору находился вход в огромный зал, тоже круглый, где было полно мужчин в белых одеждах или кольчугах, глядящих на середину. Там, возле украшенного резьбой мраморного алтаря, стоял отдельно от всех еще один человек в бе-лых одеждах.

Именно так Пьетро описывал капеллу в Бланшфоре.

За входом в это помещение находилась другая дверь, ведущая, как решил Лэнг, наружу. Назвать ее просто массивной значило бы не сказать ничего. Створки, достававшие почти до потолка, были заперты на железную щеколду толщиной чуть ли не в бедро Лэнга. Высота петель из начищенной до яркого блеска меди составляла три с лишним фута.

Лэнгу захотелось кинуться к ней, но пришлось сразу же отказаться от этого намерения. По бокам двери стояли на страже двое часовых. Их «АК-47» казались чудовищным анахронизмом на фоне белых сюрко с алыми крестами.

Поставлены здесь они были явно не для красоты.

Оба без большого интереса наблюдали за Лэнгом, приближавшимся к ним.

В ответ на универсальный жест, означавший «откройте дверь», один из них задал ему вопрос на том же самом славянском языке, какой беглец уже слышал. Рейлли преувеличенно пожал плечами, дескать, не понимаю. При интернациональном характере «Пегаса» кто-то мог и не знать какого-то языка, хотя бы и этого.

Часовой, стоявший слева, поднес ладонь к лицу, как будто что-то читал, и протянул руку, несомненно, ожидая, что ему сейчас дадут какой-нибудь документ или письмо. По всей видимости, добрым братьям не разрешалось покидать здание без пропуска.

Правый часовой вдруг уставился на ноги Лэнга. Конечно, «мефисто». Рейлли успел надеть тот ботинок, которым напугал своего стража. Здешние же обитатели носили железные сабатоны, или Иисусовы башмаки.

Тамплиер начал поднимать оружие, но Лэнг еще быстрее вскинул свой автомат, скрытый под рясой. Звук выстрела оглушительно разнесся внутри каменных стен. На кресте, украшавшем белую накидку тамплиера, появилось аккуратное темно-красное пятнышко, и чистую белизну тут же испачкала кровь.

Второй часовой, как и его собратья, был готов умереть за свое дело, но никак не мог ухватить автомат. Лэнг снова выстрелил один раз от бедра, сознавая, что ему пришлось убить еще одного человека.

Звуковые волны, многократно отразившиеся от сводчатого потолка, все еще били Лэнгу в уши, когда пение смолкло. Уронив с плеча автомат, Рейлли обеими руками ухватился за тяжеленный засов. Мысль о том, что за дверями может находиться другая часть здания или внутренний двор, закрытый со всех сторон, он постарался выкинуть из головы.

Может, знакомая беда и впрямь лучше неизвестной?

Щеколда весила не меньше ста фунтов. Чтобы освободить ее из скобы, Лэнг должен был поднять эту тяжесть на добрых три фута. От усилия ему кинжальной болью пронзило плечо. В мошонке снова загорелся адский огонь, спаливший дотла все то раскаяние, которое Рейлли испытал было, убив двоих тамплиеров. Больно было так, что у Лэнга мелькнула мысль: а не кинуться ли сейчас обратно, убивая всех, кто попадется навстречу?

Шум, раздававшийся позади, сказал беглецу, что такая возможность вполне может ему представиться. Повернув голову, он увидел, как из капеллы вываливаются все, кто там собрался. Стиснув зубы от боли так, что слышно было, как на коренных крошится эмаль, он наконец-то поднял щеколду на нужную высоту и толкнул дверь ногой. Створки двигались на гигантских петлях так же медленно, как горные ледники, но между ними все же образовался просвет фута в три или четыре. Сквозь щель Лэнг увидел посеревшее предрассветное небо и почувствовал легкий ветерок.

Еще чуть-чуть — и он окажется снаружи.

Быстро взглянув через плечо, Рейлли увидел, что толпа, настроенная, мягко выражаясь, недоброжелательно, приближалась к нему. Людей не останавливало то, что они были безоружны. Лэнг наклонился, схватил с пола «АК-47» одного из убитых часовых и перевел его на автоматическую стрельбу. Протискиваясь между гигантскими створками, он пустил очередь в потолок. Грохот выстрелов и посыпавшаяся сверху штукатурка дали нужный эффект. Люди остановились и инстинктивно пригнулись.

Лэнг сбежал по ступенькам и оказался на какой-то дороге.

Он понятия не имел, где находится. Оставалось идти туда, куда вел асфальт. В темноте ему удалось разглядеть субтропические растения — пальмы, юкку, кактусы, — а за ними высокую стену. Рейлли не думал о том, что на пути попадется препятствие, тем более такое высокое, да еще с колючей проволокой поверху. Присмотревшись повнимательнее, он увидел, что по гребню идут и электрические провода. Похоже было, что если этим парням требовалось не впустить людей куда-то или не выпустить откуда-то, то они подходили к делу серьезно.

Раз здесь имелась дорога, значит, она должна была куда-то вести. Не выходя на освещенные места, держась ближе к краю асфальта, Лэнг быстро шагал и вскоре оказался перед воротами. Железные, такой же высоты, как и те двери, через которые он только что выбрался, эти ворота, по всей вероятности, являлись единственным выходом из крепости. Их охраняли двое мужчин, одетых вовсе не в маскарадные костюмы. У них имелись автоматы, а один прижимал к уху сотовый телефон. Лэнг мог бы с кем угодно заключить пари, что разговор шел не о заказе горячей пиццы.