Пешка в большой игре - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 42

– Привет, Металлист, это Фарт, – вальяжно проговорил Клячкин. – Я на пару дней заскочил в Москву, есть к тебе дело. Времени мало, поэтому приеду прямо сейчас. Пока.

Он положил трубку. Металлист отличался крайней осторожностью, никогда не открывал дверь без предварительного звонка и даже на автоответчик записал чужой голос. Впрочем, по нынешним временам это невредно. Тем более при его профессии.

Металлист жил в Китайском проезде, неподалеку от Москворецкой набережной. На обшарпанном фасаде старого четырехэтажного дома выделялись новые переплеты рам и узорчатые решетки его квартиры. Он давно собирался сделать капитальный ремонт и раз сумел исполнить задуманное, значит, дела идут хорошо.

Первый этаж занимала какая-то фирма, она захватила подъезд, поэтому пришлось обходить здание через тесный, загроможденный строительным хламом двор, протискиваться между заляпанными побелкой козлами и бочками с краской.

По широкой, со стертыми каменными ступенями лестнице Клячкин поднялся на третий этаж и позвонил у стальной, задрапированной деревянными планками двери. Раз, второй, третий...

– Кто здесь? – раздалось наконец из динамика переговорного устройства.

– Металлист, открывай! – нетерпеливо сказал Клячкин.

После томительной паузы где-то в глубине защелкали запоры, послышался скрип тяжело отворяющейся двери, и вновь наступила тишина – Клячкина внимательно рассматривали в «глазок».

«Японский, – отметил Клячкин. – Обзор – сто восемьдесят градусов».

Очевидно, Металлист не нашел ничего подозрительного, потому что замки щелкнули совсем рядом, повернулась ручка, извлекающая запирающие стержни из дверной колоды, и обшитый деревом стальной лист распахнулся наружу в полном соответствии с требованиями безопасности.

– Здорово, Фарт, откуда ты взялся? Быстро заходи, – скороговоркой выпалил невысокий, с тонкими чертами лица человек в изящных очках с тонированными стеклами.

Клячкин прошел сквозь армированный сталью тамбур. Металлист тщательно запер двери – внешнюю и внутреннюю – тоже стальную, обитую планкой изнутри.

Что-то коснулось бедра, Клячкин опустил голову. Громадный ротвейлер с красными глазами настойчиво обнюхивал его, чуть приоткрыв клыкастую пасть. Второй такой же зверь стоял неподалеку в позе готовности к атаке.

– Убери псов, – сдавленно сказал Клячкин.

– Не бойся, – усмехнулся Металлист. – Главное – не делай резких движений и не пытайся меня обидеть. Разорвут в клочья, ахнуть не успеешь!

Чувствовалось, что он не шутил.

Из просторной высокой прихожей они прошли в кухню. Клячкин заметил, что дверь в комнату тоже сделана из стали. Такого он никогда еще не видел.

Ротвейлеры шли следом.

– Тебе что, отстреляться не из чего? Зачем столько дверей нагородил?

Металлист не обратил внимания на его слова.

– Выпить хочешь?

Клячкин прислушался к себе.

– Пожалуй. Вермута со льдом и лимоном. Или хорошей водки с маринованным огурчиком. И какой-нибудь бутерброд не помешает...

– А девочку? – подмигнул Металлист.

Он был похож на научного сотрудника, художника или поэта. И кухня обставлена с фантазией и вкусом.

Услышав шаги, Клячкин повернулся.

– Здрасьте.

На пороге стояла симпатичная девушка с подносом в руках. Поднос был уставлен бутылками. Но Клячкин не смотрел на выбор спиртного – только на девушку. На ней были красные туфли на «шпильках», красные бусы и черные колготки, надетые прямо на голое тело, так что волосы лобка кое-где вытарчивали сквозь нейлон.

Металлист всегда любил эффекты. Когда он занимался валютой, то, оттягиваясь вечером в кабаке, засовывал червонцы в золоченые раструбы саксофонов. А наряд! Зеленый велюровый пиджак, кирпичного цвета рубашка, ярко-красный галстук, желтые мокасины и замшевые в мелкий рубчик штаны. Завершала картину крохотная кожаная кепочка ярко-желтого цвета.

Суровость и конспиративность нынешнего бизнеса, очевидно, компенсировалась домашними эффектами. Но ему всегда нужны были зрители. Хотя бы один зритель.

– Хорошая заготовка, – похвалил Клячкин. – Ну-ка, милая, пройдись... Целая ночь общения с Ириной сделала свое дело: голос его звучал уве– ренно и чуть снисходительно, ни дрожи, ни хриплости.

Девушка поставила поднос на стол. Конической формы груди упруго качнулись. У нее была не слишком выраженная талия, сглаженная линия бедер, «шпильки» выгодно удлиняли крепкие ноги. Клячкин вспомнил пыльный просторный чердак со спрятанным в разных местах, но уязвимо-бесхозным богатством, и мысли переключились с опасного курса.

– У меня к тебе дело.

– Дела подождут. Лариса обожает групповуху.

Девушка улыбнулась. Похоже, Металлист не шутил и в этот раз.

– Такие партнеры меня не вдохновляют. – Клячкин указал на ротвейлеров. Псы сидели в двух метрах сзади и не сводили с него глаз. – Нужна железка.

Металлист прищурился.

– Откуда ты свалился? И сразу – быка за рога... Так дела разве делают?

Клячкин хотел ответить, да запнулся и посмотрел на девушку.

– Лара, подожди меня в спальне.

Девушка скривила губы и вышла.

– Ты знаешь, что я оттянул четыре года. Сейчас вошел в серьезный бизнес, нужен ствол. Сколько лет мы с тобой знакомы? То-то! Зачем же ходить вокруг да около?

Металлист плеснул в два стакана виски, чокнулся, выпил.

– Какие параметры тебя интересуют? Размеры, вес, условия применения? Я посоветую, что выбрать.

– Я и так знаю. «Вальтер ППК», семь шестьдесят пять.

– Ты меня успокоил.

– ?!

– Подставной не просит конкретную модель.

– Ты шизанулся? – Клячкин испытующе посмотрел на собеседника.

– Жизнь изменилась. Ничего не поймешь. Кто угодно может подлянку сделать. Ну да насчет тебя я пошутил.

– Правда? А непохоже.

– Я всегда непохоже шучу. Сам понимаешь, дома ничего не держу. Зайдешь завтра.

– Правильно. Твои друзья дадут мне по башке и заберут деньги.

– Это ты шизанулся!

– Нет, просто тоже пошутил. Завтра я уезжаю.

Металлист задумался.

– Кажется, я еще не отдал одну штучку... Знаешь, сколько стоит?

– «Макар» – «лимон».

– Сравнил! Полтора...

– С «маслятами».

– Шутишь? Это большой дефицит. Пятьдесят за каждый. А в счет полутора дам хорошую кобуру.

Клячкин молчал.

– ...И гранату.

– Зачем мне граната?

– «РГД-5» – отличная вещь! Бросишь в окно машины и стой спокойно рядом – ничего тебе не сделается. А как здорово на психику действует! Только покажи – любая «крутизна» отскочит.

– Уговорил.

– Сколько «маслят»? – Металлист деловито и привычно уточнял детали сделки.

– А запасная обойма есть?

– Размечтался.

– Тогда семь.

– Хватит?

– Мне не воевать.

– Ладно. – Металлист встал. – Для порядка – покажи деньги. С тебя один восемьсот пятьдесят.

Клячкин усмехнулся и извлек из внутреннего кармана стопку банкнот. Металлист кивнул и вышел. Псы остались и, как показалось Клячкину,

стали еще внимательнее. Он хотел немного выпить, но не рискнул делать лишние движения. Из глубины квартиры доносились какие-то звуки – будто двигали мебель. Потом наступила тишина, в которой отчетливо слышалось тяжелое дыхание ротвейлеров.

– Заждался? – Металлист появился совершенно бесшумно. – Вот твои железки...

На стол, между стаканом и подносом, легли изящный вороненый пистолет и округлая, напомнившая Клячкину плод киви граната. Из кожаной, опутанной ремнями кобуры Металлист высыпал блестящие латунные цилиндрики, заканчивающиеся белыми головками пуль.

– Раз, два, три... Семь! Все, что заказывали. Прошу.

Клячкин вынул из стопки три банкноты, остальные положил на поднос.

– Считай.

Шевеля губами. Металлист сноровисто перебрал купюры.

– Тридцать семь... Все правильно. Только... Где ты их получал?

– А где ты получал эти штуки?

Металлист пожал плечами.

– Ладно, замнем... Пользоваться умеешь?

– Напомни. – Клячкину не понравилась любознательность оружейника.