Основная операция - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 60

— Как фамилия генерала, не знаешь? — неприятное чувство насекомого под сильным микроскопом охватило Тепкоева.

— Знаю, — Арсен достал листок от записной книжки. — Ребята «пробили» и контору… Вот: Верлинов — начальник службы какого-то контроля… Раньше это был одиннадцатый отдел КГБ.

Неприятное чувство усилилось. Ильяс Бузуртанов сидел под землей у пульта управления ядерным зарядом. Но пока об этом никто не знал. Столь ответственное дело Магомет хотел поручить Лечи, но его смерть внесла в планы спешные коррективы. Поэтому ультиматум объявили анонимно. Только сегодня вечером имя атомного террориста станет известным заинтересованным лицам. А генерал Верлинов уже ищет Ильяса! Значит, все верно: он действительно работает против чеченской общины и контролирует каждый их шаг!

— Верлинова надо убрать! — жестко сказал Магомет и, жестом остановив открывшего рот Арсена, пояснил:

— Лечи на нем, и деньги тоже на нем. Но он очень опасен, помнишь, что получилось с Юго-Западной группировкой?

Битый Нос озабоченно выругался.

— Поэтому надо все тщательно продумать и хорошо организовать. Мы с тобой разработаем план, а потом решим, кому его исполнять.

— Лучше всего украсть кого-то из семьи, — сказал Татаев. — Жену там или ребенка. Тогда он сделает то, что мы скажем, и придет туда, где нам будет удобно.

— Пожалуй, так, — кивнул Магомет. — Выясни, с кем он живет, есть ли охрана, ну ты знаешь что…

— Хорошо. За этими делами чуть не забыл: там Илья с скандалит.

— Чего? — Горец приподнял брови.

— Сказал, что если ультиматум не исполнят, то он без всяких твоих приказов взорвет бомбу. Во имя народа. Потому что если пригрозить и не сделать — никто не будет бояться. Тут он прав…

— Он просто идиот, и ты такой же! Ты понимаешь, о чем идет речь? Живо отправь кого-нибудь вниз, пусть у него заберут пульт!

Битый Нос пожал плечами.

— Почему я идиот? Я говорю то, что есть. А вниз он никого не пустит. И будь уверен: через тридцать часов он нажмет кнопку!

— Не надо было сообщать ему шифр!

— Как так? — вскинулся Битый Нос. Действительно, это все равно что посадить человека в засаду с незаряженным пистолетом. Так не делается. Но всегда предполагается, что человек слушает старших.

— Ты думаешь, он это сделает?

— Сто процентов.

Впервые за много лет невозмутимый Горец потерял самообладание. Вскочив, он забегал по кабинету, изрыгая ужасные ругательства. Поскольку родной язык не обладал необходимой мощью, использовался великий и могучий. К нему прибегали часто в подобных ситуациях и это не считалось непатриотичным.

На второй день Президенту стало лучше. Не то чтобы «значительно», как написали газеты, и не настолько, чтобы позировать телевидению и подписывать указы. Однако ему пришлось, превозмогая недуг, исполнить и то и другое: Первому лицу необходимо думать не только о физическом здоровье, но и о политическом долголетии.

«Живая собака лучше мертвого льва», — гласит восточная поговорка. Показавшийся на экранах лев, сидящий в «адидасе» за рабочим столом, должен был заставить собак поджать хвосты и вернуться к своим собачьим делам. Так и произошло. Про ядерный чемоданчик перестали спрашивать даже досужие корреспонденты, а версию о сердечной недостаточности приняли без обсуждения все ключевые фигуры большой политики — и внутренней, и зарубежной. Тем более что диагноз в известной степени соответствовал действительности: сердечная недостаточность имела место, хотя была вызвана инфарктом миокарда. Такая приблизительность в политике является вполне допустимой.

После съемок Президент, не сняв спортивного костюма, тяжело опустился на кровать. Коржов сел рядом.

— Какая-то погоня, какие-то люди, ты лежишь на мне с пистолетом, — наморщив лоб, медленно выговаривал Президент. — Это бред или что?

— Нет, не бред, — начальник Службы безопасности начал рассказ о происшедших событиях.

— Вот оно как… Распустили бандитов, понимаешь… На Президента нападают! — пожаловался Хозяин, не уточняя — кто именно распустил бандитов.

— Это только цветочки, — продолжил Коржов. — Вы находитесь в больнице фактически без охраны, я вызываю подкрепление, и вдруг оказывается…

Эту часть рассказа Президент слушал с особым вниманием. Правая бровь приподнялась и надломилась, придав лицу надменное и угрожающее выражение.

— Какова роль самого Богомазова? — резко спросил он.

Коржов пожал плечами.

— Виктор Петрович вел себя очень лояльно. Похоже, некие силы просто двигали его, как таран. Но он не приложил ни малейших усилий. Хотя если бы я не выставил мощную физическую защиту, остановившую «Леопардов», то неизвестно, как могло обернуться дело…

— Значит, Степашкин единственный, кто засветился в этом деле? — бровь изогнулась еще сильнее. Казалось, Хозяин наводит любимую двустволку на вынырнувшего из камыша секача.

— Да. Остальные отсиживались, выжидали. Можно предположить, что они ничего не знали… Хотя вероятность этого совершенно ничтожна.

— Мало ли что ничтожна… Ее надо учитывать! Если бить во все стороны, можно много дров наломать. Мы должны верить людям. А вот со Степашкиным все ясно! Подготовь указ: в отставку, на его место Борецкого. Он единственный, кому я могу доверить ФСБ. А ты будешь командовать и главком охраны, и своей Службой.

Президент обессиленно откинул голову на подушку. Бровь стала на место.

— Значит, дело спас твой ставленник — Верлинов? Молодец…

Было непонятно, кому адресована похвала — Верлинову или Коржову. Начальник СБП посчитал, что обоим.

— А какие меры принимаются к ядерным террористам?

— По моему заданию Верлинов разработал очень необычный план…

Но Хозяин уже не мог воспринимать новую информацию, а тем более оценивать ее. Глаза самопроизвольно закрывались, левая часть тела угрожающе немела. Откуда ни возьмись, материализовался лечащий врач, тут же появилась медсестра с капельницей. Выставлять Коржова ни у кого смелости не хватало, но начинающаяся суета попросту не оставляла ему здесь места. Генерал встал и молча вышел из палаты.

Когда знаешь шифр, управлять пультом подрыва ядерного заряда совсем несложно. Нажатием кнопок выставляешь на электронном табло нужную комбинацию цифр, как в электронном будильнике. Включается красная лампочка готовности и снимается блокировка пусковой кнопки. Вопреки расхожим представлениям, она не красного, а черного цвета. Отодвигаешь шторку и нажимаешь кружок размером со старый пятак.

Что произойдет потом, Ильяс Бузуртанов не представлял. Но был полон решимости нажать кнопку независимо от последствий для него и всех остальных обитателей подземелья. Только так можно было смыть позор. Ведь никто не забыл, как он пригласил друзей в ресторан полюбоваться на красивую разборку с глупыми русаками. А те перемочили ребят прямо на глазах гостей. Кто остался виноватым? Этот ишак Ильяс! Ему долго руки не подавали и не здоровались, пока он на блюдечке не поднес общине атомную бомбу. Но если бомба не взорвется, то даже она со временем забудется. А убитые соплеменники останутся в памяти земляков навсегда. Поэтому у него два выхода: или заставить российское правительство выполнить требование маленького, но несгибаемотвердого народа, или поднять на воздух половину Москвы. И в том и в другом случае он станет героем.

— Слышь, ученый, а от нас что-нибудь останется? — в очередной раз спросил он.

— Откуда я знаю, — нехотя откликнулся Бобренков. — Смотря где находится фугас.

Он в очередной раз проиграл в нарды, и хотя краснорожий кавказец приучал его к этой незнакомой игре почти насильно, поражение оставило неприятный осадок.

В штабной палатке было накурено и еще более душно, чем в подземном коридоре. Но брезентовые стены создавали иллюзию защищенности и укрывали от посторонних глаз. Сейчас пульт находился в сейфе. Сквозь специально вырезанный полукруг выходил толстый черный кабель, теряющийся в глубокой расщелине. Как далеко он идет, никто из присутствующих не знал.