Основная операция - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 46

Ивашкин размахивал пистолетом. Несанкционированный выход ракетоносца — явное преступление. Его следовало пресечь. Но как? Как?! Как?!!

— Оружие к бою! — в горячке скомандовал старлей. Защелкали затворы. Осталось назвать точку прицеливания и крикнуть: «Огонь!» Стволы шарили по сигарообразному корпусу, будто отыскивая уязвимые точки. Подпираемые пружинами магазинов остроконечные патроны нетерпеливо ждали своей очереди.

— Отставить! — опомнился офицер. Автоматом не остановить ракетный крейсер.

Через несколько минут «барракуда» растворилась в ночной темноте. Подбежавший Кречко увидел растерянного Ивашкина, опустивших бесполезные автоматы матросов и свисающие с кнехта обрывки швартовочных канатов.

— Паскуда! — яростно закричал контрразведчик, проклиная себя за то, что невнимательно отнесся к встревоженности Лискова. Теперь точно уволят без пенсии! — Быстро спецсообщение! Надо сторожевики на перехват…

Описав полукруг, «барракуда» развернулась и ходко пошла к выходу из бухты. Первый этап акции прошел успешно. Если удастся достигнуть подходящих глубин, запустить реактор и нырнуть, никто не отыщет субмарину в океанской пучине.

— Реактор к выводу на рабочий режим! — приказал Чижик.

Не успел он закончить фразу, как в Центральный пост вошел капитан третьего ранга Лисков. На данный момент он был единственным из экипажа, который понял, что происходит. Но внешне только напряженное лицо выдавало это знание.

— Кто отдал приказ на выход в море? — спросил он, обращаясь к Чижику.

— Главный штаб ВМФ…

— Где предписание?

— У меня, — сказал незнакомый особисту квадратный человек со сплющенными ушами борца.

Бегло осмотревшись, контрразведчик понял, что захватчиков немного — около десятка. Большая часть — специалисты, знающие подводное дело, и несколько боевиков. «Квадрат», несомненно, решал силовые вопросы.

— Предписание у меня, — повторил Лисогрузов и сделал шаг навстречу.

Сообщение о ЧП поступило в дежурную часть Главного штаба ВМФ в двадцать два пятьдесят. Ответственный дежурный — грузный капитан третьего ранга Боровиков растерянно провел пятерней по еще густому «ежику» седых волос и оторопело крякнул.

«С акватории в/ч 0752 произведен несанкционированный выход в море РПКСН „К-755“. Кораблям, несущим службу в прилегающих квадратах, дано задание на перехват. Прощу указаний по степени силового воздействия. Командующий Приморской флотилией контр-адмирал Козлитин».

Сдержанно-официальный тон шифрограммы не мог скрыть чрезвычайности происшедшего. За всю историю существования не только российского, но и советского флота имела место лишь одна попытка угнать за границу военный корабль — только вышедший с капитального ремонта тральщик, возможности и огневая мощь которого несравнимы с боевыми характеристиками ракетного подводного крейсера стратегического назначения.

Тяжело вздыхая, Боровиков потянулся к телефону. Высокое начальство не любит, когда его тревожат во внеурочное время, и виновником всех бед считает того, кто принес дурную весть. Дотронувшись до трубки, капитан третьего ранга отдернул руку. Надо собрать максимально полную информацию об этом крейсере, чтобы при докладе руководству досконально владеть вопросом.

В огромном, отделанном пластиком, а потому всегда душном летом зале дежурной части ответственный занимал прозрачную выгородку у торцевой стены. Под его взором работал за главным пультом оповещения и связи оперативный дежурный, за вспомогательными пультами — два его помощника. Боровиков переключил клавишу селектора.

— Какие последние сообщения по «К-755» в Приморье? — строго спросил он, давая понять, что все неприятности на флоте случаются из-за халатного несения службы его подчиненными.

— Сейчас уточним, товарищ капитан третьего ранга, — поспешно отозвался дежурный и полез в толстый, изрядно потрепанный журнал, а один из помощников взгромоздился на стремянку и приник к карте. Вскоре он развел руками и слез, а дежурный нашел нужную запись и, старательно шевеля губами, прочел:

— «К-755» снят с оперативного контроля как выведенный с боевой работы и поставленный на разукомплектование. Распоряжение о снятии дал контрадмирал Косилкин.

Уф! Боровиков с облегчением пригладил седой «ежик». Поступающая наверх информация имеет тенденцию сгущать краски. Какие-то идиоты явно все перепутали. Но доложить все равно необходимо…

Контр-адмирал Косилкин снял трубку после второго звонка, внимательно выслушал.

— Это плановый перегон, — наконец сказал он. — Главком в курсе. Завтра поступят нужные документы.

— Есть, товарищ контр-адмирал, я понял, — бодро отрапортовал Боровиков. — Как быть с заданием на перехват? Отменить?

— Конечно, отменить! А то эти мудаки наломают там дров…

Положив трубку, Косилкин несколько минут посидел неподвижно. Что-то в поступившем сообщении ему не понравилось. По его расчетам корабль должны перегонять на следующей неделе. И постановление правительства еще не подписано… Что за спешку гонит Пашка Мотин, все ему не терпится отличиться — сделать и доложить! Не понимает, что в делах такого уровня голову можно сломать на малейшей шероховатости…

Контр-адмирал набрал номер своего помощника по особым поручениям. Но телефон не отвечал. «Ладно, завтра разберемся, — подумал Косилкин. — Парень хороший, но придется надрать ему задницу, чтобы был умнее…»

Сторожевик «Бдительный» резал мелкую волну, как нож масло. Он оказался ближе всех к квадрату перехвата и в течение часа должен был выполнить задачу. Лобовое стекло рубки густо покрывали крупные капли воды, дальше стояла сплошная, непроглядная чернота. Но на экране радара уже появилась цель, по характеру отметки похожая на подводную лодку, движущуюся в надводном положении.

— До цели десять кабельтовых, — доложил наблюдатель. Зеленые отблески флюоресцирующего экрана делали его похожим на мертвеца. Впрочем, о рулевом и капитане Снурове можно было сказать то же самое. Снурову недавно исполнилось двадцать восемь, а он уже получил корабль. Впереди открывались широкие перспективы, надо только постоянно проявлять себя, набирать баллы, необходимые для дальнейшего продвижения по службе. И выполнение боевого задания могло существенно поспособствовать карьере.

— Запроси штаб насчет открытия огня! — приказал он радисту по внутренней связи. Он не знал, что произошло и почему надо перехватить неизвестную, очевидно свою, подлодку. Но был уверен, что без применения оружия выполнить задачу не удастся. Хотя глубина здесь не позволяла субмарине нырнуть, но она вполне может обойти сторожевик, а через полторы мили шельф резко уходит вниз… В сеть же ее не поймаешь…

— Полградуса влево, — напряженно процедил капитан, вглядываясь в непроницаемую тьму. Сторожевик уверенно шел наперерез «барракуде».

На мостик поднялся вестовой с бланком радиограммы под полой брезентового плаща.

«Бдительному» отбой, перехват отменяется. Следовать своим курсом", — прочел Снуров и выругался.

— В бирюльки они там играются или боеготовность проверяют? А нам тут дергаться!

Сторожевик лег на прежний курс.

Богатый милицейский опыт Лисогрузова научил его верному способу подчинять людей. Схлестнувшись с незнакомым кодланом, надо определить вожака и расквасить ему харю, остальные немедленно приходят к повиновению. Он знал, что на крейсере придется брать экипаж под контроль, и приготовился действовать аналогичным образом. Капитан третьего ранга являлся подходящей для наглядного примера фигурой. Квадратный человек с ушами борца, не скрывая угрозы, сделал еще один шаг.

— Стоять на месте, майор! — скомандовал Чижик.

Лисогрузов недовольно повернул хмурое лицо, но остановился. Капитан-лейтенант был единственным, кто знал штурманское дело и мог привести корабль к месту назначения. Поэтому с ним приходилось считаться.

Контрразведчик повернулся и исчез в длинном палубном коридоре.

В этот миг что-то изменилось. В многочисленные шумы работающих механизмов вплелся мощный и ровный гул реактора. Энергосистема корабля наполнилась новой силой, казалось, даже лампочки стали гореть чуть ярче.