Боже, спаси Францию! Наблюдая за парижанами - Кларк Стефан - Страница 9

Поразмыслив обо всем, я принял решение, целью которого было показать моим сотрудникам, что времена невмешательства с моей стороны закончились.

Однажды я решил познакомиться с представителем нашего кадрового отдела, полагая, что именно с ним разрешу вопрос о печати новых визиток (Кристин сказала, что заказ визиток вне сферы ее деятельности, это прерогатива исключительно кадровиков). Я по-прежнему желал видеть свое имя именно в том варианте, в каком его писали еще мои деды и прадеды. К тому же пора было заменить логотип компании, ассоциирующийся с половыми недугами, на более приемлемый вариант — «Время чаепития».

Отыскав кабинет, я постучал в дверь. Вставка из матового стекла была закрыта жалюзи.

— Войдите, — простонал женский голосок.

Оказавшись внутри, я увидел Марианну, ту самую девушку-администратора с топорщащимися во все стороны волосами. Она сидела за столом, на котором не было ничего, кроме компьютера и горшочка с чем-то напоминающим сонную дурь, но, может, это все-таки была фиалка.

—  Oh, vous etes human resources aussi? [56]— спросил я по-французски.

— Non.

Марианна пустилась в долгие рассуждения, суть которых, кажется, сводилась к тому, что в качестве администратора она работает с девяти до одиннадцати утра и еще какое-то время после обеда. Слушая ее, я стоял и думал о том, что специалист по кадрам не должен в принудительном порядке выполнять еще и дополнительную работу. Но была ли Марианна специалистом по кадрам? Выслушав первый поток жалоб, я уже не утруждал свой мозг переводом. Девушка выражала недовольство чьим-то возмутительным поведением, и казалось, что этому не будет конца. «Почему бы тебе не найти компанию, нуждающуюся в сварливой, вечно ноющей особе? Устройся на полный рабочий день, и никто тебя не будет дергать», — хотел сказать я, но, подозревая, что это не ускорит процесс оформления визиток, благоразумно промолчал.

Пока она говорила, я взял листок и разборчиво, печатными буквами, написал новое название: «Время чаепития».

— Хорошо, вы сможете получить их только в конце следующей недели, — сказала Марианна.

— На следующей неделе? — простонал я.

— В конце следующей недели, — уточнила она.

— Хорошо, я приду за ними в пятницу.

— Лучше в понедельник, так чтобы уж наверняка, — посоветовала Марианна, гордясь своей работоспособностью.

Ну, хотя бы частичный успех. Через десять дней у меня будет материальное подтверждение того, что я не намерен сдаваться в этой войне за логотип. С нами, бриттами, шутки плохи!

Следующим пунктом моей программы под названием «Уважение к начальству» значилась Кристин.

Утром я прибыл на работу достаточно рано, Кристин, как мне было известно, всегда приходила задолго до начала рабочего дня. Зайдя в кабинет, я поставил кофе на стол и небрежно коснулся ее губ — это было как обязательная программа соревнований. Однако, целуя ее, я чувствовал, что бужу в ней Франкенштейна. Движения языка Кристин, скользившего вдоль моего нёба, напоминали работу дантиста, изучающего ротовую полость пациента. Это был поистине французский поцелуй!

Задыхаясь от страсти, девушка выдохнула:

— Идем, — и увлекла меня за собой в дамскую комнату.

Едва успев закрыть дверь изнутри, она прильнула ко мне, и нас накрыло безумство. Мы целовались взасос, бурно лаская друг друга.

Но только в моей голове успела пронестись мысль: «Черт, почему ты не носишь с собой презервативы?» — как Кристин, только что стонавшая:

— О-о! — вдруг отпрянула. Ее милое личико исказила гримаса глубокого сожаления.

«О чем такая скорбь? — изумился я про себя. — Ведь мы еще не наделали глупостей».

— Что случилось? — произнес я вслух.

— Нам надо остановиться.

— Почему?

—  J’ ai un petit ami, — ответила Кристин.

Маленький друг? Что она имеет в виду? Или это иносказательное выражение для «миниатюрное влагалище»?

Видя, что я в замешательстве, она добавила:

—  Un fiance. [57]

«Нет проблем, — хотел сказать я, — я не ревнив. Мы уладим этот вопрос».

Но как сказать все это по-французски? Решив не ломать голову, я просто шагнул к ней ближе.

—  Non, ca ne va pas, [58]— произнесла Кристин, глядя на меня с неописуемым сожалением; при этом она вытянула руки вперед, словно собиралась оттолкнуть меня.

Произошедшее было помешательством, как она попыталась объяснить мне. Ей двадцать пять, и она хочет замуж. Хочет детей. Ее жених отличный парень, и она не готова потерять его из-за романа с англичанином, всего на год приехавшим в Париж.

— Но… — Я пытался найти доводы более убедительные, чем: «Уверяю тебя, секс с англичанином, всего на год приехавшим в Париж, никоим образом не разрушит ваши отношения» или «Не переживай, я ничего не скажу ему».

— Но почему? — в итоге выдавил я на французском, глупо размахивая руками у своих искусанных губ. Я не мог оставаться равнодушным, глядя на ее милое личико.

— Это было моей ошибкой, — сказала Кристин. — Ужасная ошибка… — Она хотела, чтобы я простил ее. — И спасибо, — добавила она.

— За что спасибо? — Я не был настолько самолюбив, чтобы вообразить, будто одним-единственным поцелуем способен довести девушку до оргазма.

— Спасибо, что ты так по-английски вел себя. Ты — настоящий джентльмен. Позволил мне поцеловать тебя без…

«Да нет же! Я не имею никакого отношения к этому чертовому английскому джентльмену», — чуть не вырвалось у меня. Если под джентльменом она имела в виду мужика, который не мечтал бы переспать с ней сию же секунду, то таких джентльменов я знаю только в лице не достигших половой зрелости юнцов, ждущих, когда у них на лобке завьется поросль. Кристин, очевидно, не догадывалась, что мы, бритты, далеко ушли в своем развитии со времен, описываемых в романах Джейн Остин. Только ее героини могли быть уверены, что застрахованы от соития, случись им дать положительный ответ на приглашение прогуляться в лесу. И даже леди Ди занималась этим, спрятавшись за дерево со своим инструктором по верховой езде, не так ли? Здесь, в кабинке женского туалета, моими поступками не руководила ни одна «джентльменская» мысль!

— Извини меня, мой англичанин, — нежно проворковала Кристин и ушла, оставив меня один на один с эрегированным дружком.

«Да пошел ты, мистер Дарси, а заодно и ты с ним, Хью Грант! [59]Как, по-вашему, должен совокупляться представитель нашей нации, если вы — такие популярные — являете собой образец вежливости?!» — с горечью подумал я.

Что ж, забастовка официантов, по крайней мере, привнесла в мою жизнь и некоторые приятные моменты.

После того сумасшедшего дня, когда во всем царил хаос, владельцы кафе сбились с ног, собственноручно обслуживая клиентов, — под ударом, по сути, оказались все шикарные рестораны, — и в конце концов многие объявили набор нового персонала.

Неожиданно посетителей стали обслуживать ужасно медлительные, но симпатичные студенты. Некоторые из них раньше работали в зловонных ресторанах быстрого обслуживания, получая за свой труд мизерную оплату. Теперь же у них появилась перспектива заработать чаевые и избавиться от бейсболок, обязательных на прежнем месте.

Приятно обедать, будучи обласканным улыбкой Амели Пулен [60]или начинающего героя-любовника!

Эти ребята понятия не имели об ингредиентах блюд, у них валились из рук тарелки, путались счета… А у меня создавалось ощущение, что я снова в Англии, где к профессии официанта относятся как к временной работе, не требующей особых навыков.

Во всем этом был свой кайф, сродни тому, как если бы ты всю свою сознательную жизнь смотрел исключительно интеллектуальные фильмы Ингмара Бергмана, а потом вдруг открыл для себя комиков из группы «Монти Пайтон».