Боже, спаси Францию! Наблюдая за парижанами - Кларк Стефан - Страница 67

Но май играет огромную роль во французских календарях. Потому как если год во Франции начинается в сентябре, то заканчивается он в мае.

Первое мая во Франции — официальный выходной (забавно, но на французском это звучит так: fete du travail [171]как будто бы во время fete du vin [172]вы занимаетесь чем угодно, но не распитием вина). Также государственные праздники — восьмое мая (в честь Дня победы во Второй мировой войне) и двадцать девятое мая (Вознесение Господне). В этом году все они выпали на четверг, поэтому каждый раз служащим предоставлялось то, что во Франции называется pont, то есть своеобразный мост: можно взять пятничный день как дополнительный выходной за свой счет, и таким образом выходные длились целых четыре дня. Если еще учесть, что во Франции рабочая неделя длится тридцать пять часов, то представьте, какая уйма счастливого времени была дарована нам с Флоранс. Многочисленные майские утра, проведенные в кровати, были великолепны!

Но и в июне, надо заметить, работе отводилось не особо много времени.

В дополнение к официальному выходному, выпавшему на понедельник, многим еще предстояло до конца месяца израсходовать положенные им отпускные. Поэтому служащие брали недельку-другую до того, как начнутся основные летние отпуска.

В любом случае, июль был на носу, и я не видел особого смысла развивать бурную деятельность вплоть до la rentreeв сентябре.

Как правило, во Франции считается, что если ты не выполнил все запланированное до тридцатого апреля, то ты по уши в merde.

В довершение ко всему в том мае, события которого я воспроизвожу, учителя решили объявить забастовку сразу после первого мая. Из года в год им предоставлялся практически четырехмесячный отпуск, но они были лишены ponts, что заставляло их чувствовать себя ущемленными. В связи с этим офис той фирмы, где работала Флоранс, был переполнен детишками, снимающими ксерокопии с собственных физиономий и прокалывающими скобками свои пальчики. Следовательно, объем выполненной работы сократился еще больше.

А раз забастовки являются своего рода народной забавой французов, каждый решил присоединиться к бастующим учителям — работники почты, продавцы, водители грузовиков, актеры, служащие ресторанов, занятые в раскрытии устричных раковин, работники сыроварен, закройщики жилеток для официантов, формовщики багетов, работники ферм по изготовлению сосисок и представители любой отрасли французской промышленности, какая только могла прийти вам в голову.

Вы можете счесть такую обстановку не самой удачной для начала реализации нового проекта. Но именно тогда я и начал воплощать в жизнь свою идею.

Где-то в начале мая я отказался от преподавательской деятельности. Все равно больше половины моих учеников прекратили посещать занятия в силу бесконечной вереницы выходных. Так что я сказал «до свидания» своей начальнице (которая на прощание спросила, нет ли у меня среди детей, или друзей, или домашних животных знакомых, которые могли бы стать учителями английского) и отправился на встречу со своей бывшей подружкой Мари. Это было как раз за неделю до того, как банковские служащие объявили забастовку.

Бойфренд Мари опять отсутствовал, но Флоранс заверила меня, что я вне потенциальной опасности стать жертвой сексуальных домогательств. Но на всякий случай я все же назначил встречу в офисе Мари: стеклянный фасад, выходящий прямо на улицу, придавал мне уверенности. Если случится что-нибудь плохое, то это произойдет на глазах у многочисленных прохожих.

Надо признать, я льстил себе. Со слов Флоранс я понял, что Мари видела во мне исключительно объект, которому требовалась ликвидация сексуальной неграмотности. Англичане такие coince(скованные, или в буквальном смысле слова забитые), что я, собственно, и доказал, сбежав из ее постели в нашу первую встречу, а потому она хотела раскрепостить меня. Теперь, когда я сам стоял на ногах, Мари была счастлива за меня, как может быть счастлив французский родитель за сына, впервые вышедшего на забастовку.

Я и прежде видел Мари в строгой одежде или наблюдал, как она снимала ее, но сейчас мне было слегка не по себе сидеть напротив в качестве клиента, обратившегося за помощью к финансовому консультанту. И еще более не по себе, когда по окончании переговоров мой финансовый консультант завершил сделку, откровенно поцеловав меня в губы. Даже во французских банках не всегда встретишь такой широкий спектр услуг.

Мари открыла мне займ сроком на год с абсолютно нулевым залогом.

— А что, если я не смогу его выплатить?

Она пожала плечами:

— Не задавай глюпых вопросов. Ты выплатишь. Ты ведь хороший парень. И мой друк.

В Париже вы не пропадете, если у вас есть друг. Мари сказала, что деньги появятся, как только закончится забастовка.

Деньги нужны были конечно же для того, чтобы открыть чайную. Родственные связи Флоранс — а значит, и прямые поставки дешевого чая — помогли мне осуществить эту идею. С какой стати я буду отказываться от рентабельного проекта только потому, что абсолютно недееспособная команда, от которой я хотел избавиться, наконец-то распрощалась со мной?

Вместе с Флоранс мы бегло проанализировали проект с экономической точки зрения. Благодаря ее знанию бухгалтерии, она быстренько сварганила продуманный бизнес-план. По ее подсчетам, в течение следующего года она смогла бы уйти со своей рутинной работы и присоединиться ко мне. Готовность француженки, имеющей стабильную работу, бросить ее ради моей идеи послужила окончательным доводом. Мы просто обязаны победить!

Единственную потенциальную угрозу нашему детищу я видел в лице Жан-Мари. Ведь я собирался воспользоваться проделанными им исследованиями рынка, его опросниками. Попытается ли он призвать меня к юридической ответственности за конкурирование с бывшим работодателем? Или, с формальной точки зрения, с нынешним работодателем? Официально я до сих пор числился в его штате.

Теперь-то я уже понимал, что он оставил идею с чайными ради политической карьеры. Правые силы и партии фермеров дали ему понять, что он может далеко пойти, если будет действовать разумно. Так что он взялся за ум и покончил со своим «англосаксонским» продовольственным проектом.

Однако на его беду, если я захочу раскрыть общественности всю известную мне информацию (достоверность которой я мог доказать с помощью сохранившейся переписки) о махинациях с ввозом говядины, я могу с легкостью вышвырнуть своего бывшего шефа из рядов бизнесменов и поставить жирный крест на его политической карьере.

Раскрывать тайну их романа со Стефани, протекающего преимущественно на рабочем столе, не было смысла, потому что обвинения в супружеской неверности только прибавят ему популярности. Так, Миттерана, бывшего президента, французы зауважали с новой силой, после того как на его похороны пришла незаконнорожденная дочь. Во Франции политик без любовницы — все равно что мериф без оружия: люди думают, что он лишен реальной власти.

Также не было смысла утверждать, что мэр Жан-Мари планировал строительство атомной электростанции ради собственной выгоды. Это все равно что разоблачить проститутку в том, что она имеет свою выгоду, занимаясь сексом. Каждый и так знал это.

Но я знал, что если наброшусь на него с доказательствами об импорте английской говядины, то застану его врасплох.

Выборы были назначены на третье воскресенье мая, таким образом, у меня оставалось не так много времени, чтобы надавить на Жан-Мари, пока он еще был уязвим.

Я позвонил в офис за неделю до выборов и убедил Кристин соединить меня с боссом. Она сказала, что ей вполне реально грозит получить нагоняй за это, но решила рискнуть, потому что «во все времена я вел себя с ней как истинный джентльмен». Так что, оказывается, есть свои плюсы в том, что вы в свое время не переспали с девушкой.