Код возвращения - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 100

Бекмурзаев прекрасно знал об этих премудростях и решил для себя, что не станет вести беседы с подобными подставными фигурами. Только с первыми лицами, наделенными правом принимать политические решения. Если с Басаевым, вооруженным обычными автоматами и угрожавшим лишь нескольким сотням заложников, вступил в переговоры сам премьер-министр, то с ним, Гепардом, занесшим атомную дубину над миллионами москвичей, пусть договаривается сам Президент!

Молчание в трубке затягивалось, и это укрепляло надежды террориста.

Первым выдал скупую информацию об атомном террористе канал московских новостей. Потом более развернуто сообщило ужасную весть НТВ. Затем атомная угроза вытеснила с экранов мира все остальные события.

— Мы ведем передачу из двора дома, в котором засели вооруженные атомной бомбой террористы, — вещал молодой человек в очках. — Никто не знает, сколько террористов входит в преступную группу, неизвестны и их планы.

— Повстанцы выдвинули ультиматум русскому правительству с требованием вывести оккупационные войска с территории Чеченской республики, — захлебываясь и непрофессионально глотая окончания слов, тараторила корреспондентка Би-би-си. Она не скрывала симпатии к «повстанцам» и избегала неприятных слов «терроризм», «ядерная угроза» и т. д.

Проявлял крайнюю лояльность и корреспондент арабской телекомпании «Аль Джазира», который умело сглаживал углы в освещаемой ситуации:

— Неизвестные лица, национальность которых достоверно не установлена, захватили московскую квартиру, угрожая взрывом. Пока не ясно, насколько серьезна эта угроза.

Полезной информации в этих передачах не содержалось ни капли, только догадки, вымыслы и предположения.

— Иван, как вы считаете, приведут ли террористы свою угрозу в исполнение? — спрашивал ведущий ОРТ у молодого лохматого паренька, который, судя по внешнему виду, хорошо разбирался только в проблеме юношеского онанизма.

— Да, Петр, я думаю, что такая опасность имеется, поэтому нам всем надо сохранять спокойствие, — важно отвечал знаток онанизма.

Подобные глупые и некомпетентные рассуждения звучали со всех каналов и только сеяли тревогу, дезориентируя и пугая жителей. Город был объят ужасом, начиналась паника: тысячи людей бросали работу, бежали к вокзалам, штурмовали электрички, троллейбусы и автобусы. Шла массовая эвакуация из центра: легковые машины покинули пространство внутри Садового кольца, по скорости процессов можно было предположить, что вскоре улицы опустеют до самой Московской кольцевой автодороги.

Навстречу рвущимся из центра легковушкам нехотя двигались бронетранспортеры и танки, стреляя сизыми выхлопами, катились мощные «Уралы» с кузовами, набитыми встревоженными солдатиками. Военная техника придавала опустевшей Москве вид нереальный и жуткий, как будто снимался кинофильм про вторжение марсиан.

Но всем сведущим людям было ясно, что бэтээры, танки, грузовики и солдаты не смогут ничего сделать с марсианами, это просто понты, которые бросают большие начальники, чтобы создать видимость принятия мер и оправдать свое существование. Реально решать вопрос должны были немногословные «спецы» различных ведомств, которые уже развернулись во дворе захваченного дома.

— Уважаемые москвичи и гости столицы, — хорошо поставленным голосом говорил с экрана толстомордый депутат, то и дело испуганно кося взглядом в сторону. — Оснований для паники нет, ситуация под контролем, просьба соблюдать спокойствие.

Он врал, так как с помощью врачей и дорогих препаратов ухитрялся держать под контролем только собственную предстательную железу, позволяющую до поры до времени транжирить деньги налогоплательщиков. Ничего про ситуацию с марсианами и ничего про настоящий контроль он не знал, да и знать не мог.

Зато это хорошо знали другие люди. Спецназовцы. Снайперы заняли позиции, одна штурмовая группа сконцентрировалась на площадке второго этажа, вторая собралась на крыше, пристегнувшись альпинистскими тросами к страховочным кольцам, третья сидела в вертолете, летящем к нехорошему дому. Каждый боец знал свою задачу, каждый представлял свою цель, каждый был готов в очередной раз рискнуть жизнью и выполнить свою сложную работу. Эти люди не умели болтать, не умели жонглировать ничего не значащими словами, не умели делать деньги, — словом, по нынешним понятиям, не умели жить. Зато они умели умирать во имя исполнения долга. И убивать тоже во исполнение.

И майор Нижегородцев тоже умел делать и то и другое. Может быть, поэтому, а может, по другим причинам, но вести переговоры с марсианами генерал-полковник Вериченко поручил именно ему.

— Салам, Вахит! — наконец послышался голос в трубке. — Ты забыл заветы отцов, ты забыл Коран, ты осквернил имя Аллаха!

Гепард вздрогнул. Невидимый собеседник говорил по-чеченски! Он не был готов к такому повороту и на миг потерял лицо.

— При чем здесь Коран? — растерянно спросил он. Рохланов и Гуссейнов встревоженно повернулись к своему командиру. Макс тоже насторожился. Маша всхлипнула в очередной раз. Но Гепард не обращал внимания на окружающих. Он был полностью поглощен тем, что слышал в трубке.

— При том, что террористическую операцию ты назвал святым именем!

Нижегородцев исчерпал свои лингвистические способности и перешел на русский. Минутная слабость прошла.

— А ты кто такой? — зло спросил Гепард. — Мулла, что ли?

— Я Вампир. Слыхал? Вспомни колонну арабов в Грозном. Ну?

— Вампир?! — Террорист даже трубку опустил. Рохланов и Гуссейнов переглянулись. Макс подошел к Маше и успокаивающе погладил ее по голове. Вахит снова поднес трубку к уху.

— Слыхал, не слыхал. Ты чего трубку взял?

— Ты ж переговоры вести хотел?

— Не с тобой. Ты званием и должностью не вышел. Позови начальника!

Вампир засмеялся, и смех получился зловещим, как у настоящего вампира.

— Брось дурку валять! Ты же знаешь правило: переговорщик выбирается из низового звена. Лейтенант, капитан. А я майор. Тебе повезло.

По спине Гепарда побежали струйки холодного пота. Сейчас мысль о том, что с ним будет говорить Президент или премьер, казалась совершенно глупой. Это крах всего замысла!

— Таких переговоров у вас еще не было! Ты знаешь, о чем идет речь?

— Знаю, знаю.

Вампир неожиданно хохотнул. Гепард оцепенел.

— Тебе весело?

— А тебе разве нет? Сейчас я подъеду, вместе посмеемся.

— Куда ты подъедешь? Откуда ты говоришь?!

— Из машины. Чему ты удивляешься? Нижегородцев действительно приближался к месту происшествия в той же «Ауди» генерал-полковника Вериченко. В числе многочисленных наворотов машина была оборудована и самыми современными средствами связи, позволяющими производить любые переключения. Вампир отключился.

— Ну что? — спросил хозяин машины, обернувшись с переднего сиденья.

— Я остаюсь при своем мнении, товарищ генерал-майор, — дубликата у них нет. Тем более что в любом случае у нас только один вариант действий.

— Какой?

— Силовой захват.

Когда в трубке раздались короткие гудки, Вахит вскочил.

— Проклятый гяур! Грязная свинья!

Сейчас он вовсе не походил на того ухоженного и респектабельного господина славянской внешности, каким представлялся в последнее время. Посередине комнаты стоял самый настоящий безумец. Съехавший с катушек фанатик. Искаженное лицо, дикий оскал рта, прищуренные глаза. Казалось, что приступ ярости уничтожил следы пластической операции, Макс узнал прежнего Вахита, таким он был во время их первой встречи.

— Что он сказал?! — жадно спросил Рохланов. Наклонившись, Гепард выковырял из глаз линзы, бросил на пол и растоптал.

— Что он сказал? — спросил и Гуссейнов. — Вампир крепкий орешек.

— Он сказал, что хочет умереть. — Гепард остервенело растирал каблуком оставшиеся от линз крошки, будто хотел втереть их в пол. — Они все хотят умереть. И мы тоже умрем!

Маша заплакала в голос. Она много раз веселилась с кавказцами и любила их за щедрость и неукротимый темперамент, но сейчас предпочла бы никогда не приближаться к ним на пушечный выстрел.