Антикиллер - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 15

Нырков как скала держался, но дело трескалось: гладкоствольные ружья законом не запрещены, а у многих они и вовсе на, легальных основаниях были. Раз так – нет состава преступления, из-под стражи освободить!

Начальник СК РУОП заносил в свой секретный список и прокуроров, отказывающих в санкции, и судей, изменявших меру пресечения, и представителей органов власти, проявляющих интерес к судьбе задержанных, и коллег, сующих нос в скандальное дело. Список разросся и спецсвязью был отправлен министру. Но ничего не произошло, только еще пятеро группировщиков под различными предлогами оказались на свободе.

– Знаете, что надо было сделать? – азартно спросил Гусаров, когда Волошин доложил, что за решеткой остались всего семь человек. – Не вмешиваться! Пусть бы они перемочили друг друга. А мы бы им помогли с обрыва... Толку куда больше бы было!

Крылов хмыкнул.

– Кто возьмет на себя такое? Это же не сорок седьмой год. Тогда бандитов не убеждали и адвокатов к ним не приглашали. Оказал сопротивление, пытался убежать – пуля! А задержали – тоже разговор короткий: в течение десяти дней судили и расстреливали. За пять лет покончили с послевоенным бандитизмом и все оружие изъяли!

– Да, Игнат Филиппович, царствие ему небесное, много лихих историй о тех временах рассказывал, – кивнул Нырков. – Кстати, он вполне мог всех этих ублюдков в карьере закопать. Старые опера – люди другой закалки. Сейчас таких нет...

– Совсем нет? – снова хмыкнул Крылов. – А Лис?

Нырков тяжело вздохнул.

– Лис, конечно, парень крутой. Ну и где он?

В кабинете наступила тишина. Бывший начальник Центрального уголовного розыска Коренев, по прозвищу Лис, отбывал срок в ИТК-13 Свердловской области.

– Операция «Капкан» навела шороху в криминальном мире Тиходонска. Пахальян и Квасков содержались не в обычной следственной тюрьме, а в изоляторе ФСК, где действительно обеспечивалась изоляция арестованных, потому руководить своими группировками не могли.

Потрепанные, деморализованные ленгородцы и речпортовцы «залегли на дно», несколько дней никто даже не собирал дань с торговцев «Супермаркета» и обслуги пассажирских теплоходов и грузового порта, что вызвало у тех сильное беспокойство. К тому же свято место пусто не бывает и рэкетом занялись заезжие бригады.

А тут еще Крылов наложил арест на счета АО «Алмаз» и ассоциации «Свет», назначив подробную ревизию их финансово-хозяйственной деятельности, привлек к этому налоговую инспекцию.

Вконец растерянные группировщики попытались как обычно «наехать» на ревизоров, но оказалось, что те прикрыты спецназом. В результате бригадир и три «быка» с травмами различной тяжести оказались на нарах следственного изолятора.

Под надежной физической защитой находились свидетели по делу и следователи, причем люди Ныркова подвергали жесткому прессингу каждого, кто пытался войти с ними в контакт. Такого в Тиходонске еще не было.

По городу пошел слух, что за двух авторитетов взялись всерьез и «отмазаться» на этот раз им не удастся. А если так, то завтра могут ущучить и других.

Всерьез встревожило заинтересованных лиц вторжение на исконные территории залетных чужаков. Стоит промедлить – и за свои же зоны влияния придется воевать!

Одним словом, существующая в криминальном мире стабильность нарушилась, что грозило большими осложнениями.

Человек, который в период всеобщей растерянности и бездействия попытается поставить ситуацию под контроль, может приобрести большой авторитет. Руководитель богатяновской группировки Шаман это понимал и потому решил сыграть по высшей ставке.

Несмотря на громкое «импортное» название; «Супермаркет» представлял из себя довольно гнусный вещевой рынок, который в былые времена обозначали более соответствующим словом «толкучка».

Огороженный хлипким заборчиком участок вытоптанной, утрамбованной земли был тесно заставлен павильонами, палатками, крытыми торговыми рядами и импровизированными прилавками из ящиков, табуреток или составленных в ряд стульев, завешанных стандартным товаром: ширпотребом из Турции, Китая и Эмиратов.

За каждое торговое место надо было платить дважды: в кассу рынка при входе и контролерам территории, регулярно обходящим шеренги продавцов. Уже три дня дань собирали какие-то новые молодчики, которых никто в Тиходонске не знал. Впрочем, обитателям «Супермаркета» было все равно, кому отдавать деньги.

На четвертый день к открытию рынка на пяти машинах прибыли люди Шамана.

Рынду впервые взяли на «дело».

– Присмотримся, как ты в махаловке, – сказал Баркас.

Он регулярно приходил на «пятачок», заходил в киоск к Нине. Минут через двадцать свет гас. Потом этот промежуток стал сокращаться и наконец совсем исчез: зашел, свет погас, через десять минут вышел, свет зажегся опять. Однажды Рында, влекомый болезненным любопытством, подкрался сбоку: Баркас сидел на прилавке и громко кряхтел, Нина возилась внизу.

– С девчонки получай половину ставки, – приказал Баркас после этого случая.

Рында молча кивнул. Ему не хотелось разговаривать о бригадиром. Тот не обратил внимания на перемену в настроении контролера, по-трезвому он и сам не был склонен к разговорам.

Рында проработал в бригаде уже месяц. Он склонил Самвела полностью переключиться на реализацию наркоты под Шаманом. Когда заезжие чеченцы неожиданно «наехали» на «пятачок», Рында вкрутую схлестнулся с ними – махался ножом и дубинкой против трех ножей, пока не подоспели Череп с Тренером. Что интересно: страха не было, только злость и желание уничтожить врага. Теперь он не боялся и Амбала, если бы вдруг вернулась самая первая ночь дежурства, он бы смог сделать то, что следовало: и ключицу перебить, и яйца – всмятку, и ногами добить...

Наверное те, кто к нему присматривался, остались довольны. Баркас неожиданно заехал утром и привычно скомандовал:

– Собирайся. Все вроде у тебя нормально. Присмотримся, какой ты в махаловке.

В машине сидел Рэмбо – накачанный красавчик, когдато он занимал призовые места в соревнованиях культуристов. Потом Баркас это запретил:

– Пусть бабы и пидоры голыми показываются! Нам уважение нужно. И страх!

Кроме Рэмбо в салоне находился мрачный увалень Доска и незнакомый крепыш, под курткой которого ощущалось что-то твердое.

– Запомни, – не здороваясь сказал Рембо, – когда едем на «дело», очень важна точность. Опоздали на разборку – считаемся проигравшими: все на нас вешается. Раньше – тоже не надо: могут подумать, что подлянку затеваем, и сразу начнут мочить. Важно – минута в минуту. Ты понял?

– Понял, – сказал Рында.

– Минута в минуту! – строго повторил Рэмбо. – Нет хороших часов – купи. Нет денег – скажи, мы купим. Но не подведи – тогда разбор, и можешь головой ответить. Ты понял?

– Да понял я все, – раздраженно ответил Рында.

– Я не от себя говорю. Мне Баркас поручил. Это его слова. Повторять их больше никто не будет. Ты все хорошо понял? Если не понял – спроси.

– Точность главное. Я не буду опаздывать. Часы у меня хорошие, – послушно повторил Рында. Внезапно он понял: разговор очень важен, его начинают посвящать в правила бригады. Значит, доверяют и думают продвигать на следующую ступеньку.

– Я все хорошо понял.

– Молодец. Теперь дальше. Итальянца посадили, его бригада напустила в штаны. «Супермаркет» прибирают донецкие. Мы должны их убрать. Теперь это будет наша точка" Держись ближе ко мне и к Доске. Вы с Кентом на подхвате. Делайте то, что мы скажем.

Рында понял, что Кент – это незнакомый крепыш с железом под курткой.

– Ты все понял? Перепутать ничего нельзя.

– Как их «убирать»?

– Брать, сажать в тачку и везти куда надо. Будут сопротивляться – вырубать. Но без крови и тихо. Если они начнут стрелять, тогда и мы ответим, но осторожно, без лишних трупов. Ты понял, Кент?