Акция прикрытия - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 39

– Если кто-то меня аттестует, буду с ним спать! – полушутливо объявляла Марина сослуживицам, и те понимали, что шуточный оттенок лишь маскирует истинные намерения товарки, да и не одна она такая умная... Но в одиннадцатом, отделе с такими вещами было туго: генерал Верлинов постельных вольностей не приветствовал, начальник оперотдела Дронов тоже являлся примерным семьянином. Да у всего чекистского начальства аллергия на адюльтер – знают, что такое «медовая ловушка», не один контрразведчик на этом погорел...

Другое дело всякие «шнурки» – те лезут без оглядки, им терять нечего, но и толку с них как с козла молока. Как-то на вечеринке Марина попыталась подкатиться к новому начальнику оперативного отдела, но майор Бобриков оказался тверд как скала и сделал вид, что прозрачных намеков не понял, зато прапорщик Кирей среагировал на ее призывный настрой как самонаводящаяся торпеда, подпоил, мерзавец, завел в кабинет и трахнул, можно сказать, насильно – не кричать же, не драться с ним, бугаем...

Трахаться – охотников много, а жениться – нет никого. Вот сейчас нарисовался лейтенант Вася Скороходов, парень вроде серьезный, но что у него на уме, попробуй узнай... Договорились сегодня в кино сходить, а там видно будет, Рабочий день подходил к концу, Попова сдала исполненные бумаги в секретный отдел, спрятала в сейф копирку, отвернувшись к зеркалу, подкрасила губы. Сзади хлопнула дверь. Вася? Девушка обернулась. Но это был не он, а прапорщик Кирей, который по-хозяйски защелкнул замок и, улыбаясь, направился к ней.

– Соскучилась?

После того раза он неоднократно повторял процедуру, и каждый раз она ее сносила: не поднимать же скандал. Но сейчас наглое поведение прапорщика разъяряло машинистку.

– А ну пошел вон! – закричала она, представляя, что будет, если Скороходов обнаружит ее запершейся с Киреем. – Пошел вон, я сказала!

– Чего орешь... Давай по-быстрому...

Он действительно управлялся очень быстро. И если захватит, то уже не вырвешься...

Марина лихорадочно огляделась по сторонам, схватила цветочный горшок с засохшим фикусом и с размаху ударила незадачливого ухажера по голове. Глиняные черепки и комья земли разлетелись по комнате, прапорщик оглушенно застыл, и она сильными тычками соединенных рук подтолкнула его к двери, отперла замок и вытолкала в коридор.

– Будешь еще лезть, вообще башку разобью!

– А я добавлю! – к машбюро подходил решительно настроенный Скороходов. Марина поняла, что сейчас будет драка.

– Не надо, Вася, ну его к черту, идиота! Кирей оскорбился.

– Почему я идиот?

Лейтенант приблизился вплотную.

– Сейчас объясню... Он замахнулся, но девушка перехватила руку.

– Не надо, пойдем. – Она тащила парня в комнату, и он нехотя поддавался.

Раздосадованный Кирей вытряхивал из головы земляную пыль.

– Ты, лейтенант, не очень... Молод еще! Я в пустыне был, на боевой операции. А ты где?

– Я? Сказать, где я был? – Скороходов осекся. – Я тебе Лучше другое скажу. Еще раз к ней полезешь – кости поломаю!

– Испугался... – пробурчал Кирей, чтобы оставить за собой последнее слово, и направился восвояси. Поле боя осталось за соперником. А победитель, как известно, получает все.

Инцидент с прапорщиком способствовал сближению, и вместо кино лейтенант Скороходов оказался в квартире Марины, где и остался ночевать. Поздней ночью, разморенный и пресыщенный любовью, он спросил:

– У тебя с этим Киреем было что-нибудь? I – Нет, – ответила Марина. – Лезет все время, наглый, как танк...

– Деляга! В пустыне он был! А я знаешь где был? – спросил, понизив голос, лейтенант. – Я в подземелье бомбу закладывал! Еще при Верлинове... Там такие катакомбы... Крысы величиной с собаку! А бомба то ли атомная, то ли еще какая, они дозиметром все время мерили... Я думал, У меня после этого стоять не будет!

– Ну и как он сейчас? – Мягкая рука Марины проверила, как обстоит дело. – Устал, бедненький... Может, и Правда после атома? Ну, мы его сейчас полечим... Она скользнула вниз и поймала обмякшую плоть горячим ртом.

– Только ты не рассказывай никому! Это темная история. Что они там хотели... Потом замуровали шахту – и все! А недавно узнал – Дронов тайком нас ищет. Нас четверо было, остальные уволились и разъехались кто куда... Они так и говорили – лучше подальше, а то не сносить головы. Ой... Ой... О-о-о...

Излучение атомного заряда явно не повредило потенции лейтенанта Скороходова.

Назавтра Марина с удовольствием вспоминала прошедшую ночь. Где-то в периферийной области сознания задержался рассказ Васи, который он просил сохранить в тайне. Что-то в его повествовании увязывалось с другой, ранее слышанной историей. Девушка напрягла память. И вдруг, словно молнией, пробило мозг, соединяя участки, содержащие информацию об одном и том же деле. Машинистка Попова вспомнила допрос начальника института Данилова. И его показания о замурованном под землей ядерном устройстве, угрожающем главному объекту страны.

Доклад «О нарушениях закона при экспорте российского оружия», который генерал-майор Коржов положил на стол Президенту, состоял из семи машинописных страниц. Хозяин читал внимательно, отчеркивая некоторые места толстым синим карандашом, который секретарь подтачивал несколько раз в день.

«Семь танков „Т-72“ проданы в Хорватию в обход международного эмбарго... Попытка продать в бывшую Югославию две тысячи пулеметов с боеприпасами пресечена Службой внешней разведки... Последняя модель танка „Т-80“ и комплект гранатометов „Тунгуз“ проданы спецслужбам Великобритании... Попытка продать двигатель „РД-33“ ракеты „воздух-воздух“ в ЮАР...» Закончив читать, Президент некоторое время молчал, постукивая карандашом по поверхности стола, наконец тяжело вздохнул.

– Что ж, будем разбираться...

Было видно, что ему совершенно не хочется выяснять отношения с министром обороны. Тот все-таки олицетворяет реальную силу, на которой покоится президентская власть, и всегда являлся правой рукой Самого. Потому никто не рисковал давать на него компрматериалы. Коржов мог представить реакцию Гонтаря на сегодняшний доклад. И попытался упредить ее.

– Он скажет, что все это ложь и клевета, будет восхвалять верность армии, подчеркивать свою незаменимость... Начальник СБП принужденно улыбнулся.

– Но армия на сегодняшний день не козырь в политической игре. И Гонтарь не спаситель Президента...

– А кто спаситель? И что козырь? – мрачно спросил Хозяин.

– Козырь – мои люди в Москве и подразделения в регионах. Если заварится каша, они незаметно и почти бескровно выполнят нужную работу. Танковые дивизии и ВДВ с ней не справятся. К тому же международный резонанс совсем другой. Одно дело, если заговор пресекает служба безопасности, и совсем другое, когда вдело вводятся войска.

– Тут ты прав. Но Степашкин уверяет, что никакой каши никто не варит... Да и ты занят совсем другим! – Президент приподнял листки доклада, тряхнул ими и положил на место.

– То, чем я занимаюсь, – это отвлекающий маневр. Акция прикрытия. Но обстановку я контролирую куда четче, чем Степашкин.

– Да? – то ли недоверчиво, то ли удивленно спросил Хозяин.

– Хотите пример? Именно я установил, что в лодке– «малютке», затонувшей у берегов Греции, находятся чрезвычайно важные документы... Они касаются безопасности России и Вашей безопасности...

– Что ж это за документы? – Левый глаз Президента чуть прищурился, придавая лицу саркастическое выражение.

«Решил, что я набиваю себе цену, – подумал Коржов. – Сказать, что на Кремль нацелена сейсмическая бомба? И сведения об этом вот-вот попадут в руки возможного противника?» Он представил, какой эффект произведет это сообщение. Неминуемо разразится скандал, Хозяин потребует немедленного принятия мер для ликвидации опасности, у него повысится давление, возможен сердечный приступ. А Служба пока не в состоянии устранить угрозу, значит, стрессовое состояние нарастает, к тому же недовольный беспомощностью СБП в столь серьезном вопросе Папа обязательно начнет консультироваться с остальными «силовиками», и нетрудно догадаться, какие оценки те дадут профессионализму главного телохранителя... Поднимется шум, в дело окажется втянутым Совет безопасности, правительство, Федеральное Собрание, все будут показывать свою значимость и необходимость, предпринимая совершенно бесполезные действия... Для дела – только вред. Для самого Коржова – только вред!