Точка заката - Катлас Эдуард - Страница 24

Так что у людей в юго-западном секторе надежда была только на стандартные препараты, вакцины, антидоты, лекарства, молитвы, изоляцию, полный карантин в каждом отдельном поселке, городке, деревне. Кажется, спасать города стало уже поздно.

И если им повезет, если хоть одна из вакцин покажет приемлемый результат или Бог подключится к процессу и явит свою милость, то вот тогда умрут четверо из десяти. Если нет — то и больше.

А если хоть кто-то из зараженных пересечет барьеры, что выстроили между их сектором и нашим, то же самое начнется и здесь.

Веселая жизнь. Веселое время.

Веселые мысли.

Офицер прибыл по мою душу через пару дней. Ровно в тот момент, когда я всерьез начал подумывать о том, не пойти ли к начальству, чтобы начать выяснять мою дальнейшую судьбу.

Меня вызвали к нему прямо с утра, я только-только успел умыться.

Мужчина не старше тридцати сидел в пустой комнате, похожей на комнату для допросов. Небогатой мебелью: лишь стол и единственный стул. Явно поднялся по карьерной лестнице из рядовых — подтянут, мускулист, пусть и не слишком крупный, помельче среднего бойца корпорации.

То, что присесть мне здесь точно никто не предложит, я определил еще со входа, пользуясь уроками лекторов. Тоже, так сказать, применение наблюдательности, пусть и в весьма прикладных целях.

Хорошо, могу и постоять.

Мужчина молчал, рассматривая документы на столе. Иногда переворачивал лист и принимался за следующий. Он явно никуда не торопился.

Что ж, я тоже.

Я встал по стойке «вольно», упер взгляд в противоположную от меня стену и расслабился.

По крайней мере, я могу стоять. Пусть это и не самое приятное занятие, но то, что я стою, а не сижу в коляске, перевешивало все остальное. Успокаивало.

Простая мысль, что «могло сложиться и хуже», успокаивает почти всегда. Всегда проще жить, зная о возможных альтернативах. О том, что можно было уже и не жить, например.

Стена переливалась пронзительно-блеклым серым цветом. Цемент просто кидали на стену — и после этого даже не удосужились его выровнять. Наверное, если потихоньку расковырять одну из неровностей в не самом видном месте, то вполне можно устроить маленькую нычку. Для пары окурков, например. Очень удобное место для заточения. На эту стену можно смотреть вечно и каждый раз находить в ней что-то новое. Новый рисунок случайно сложившейся мозаики, новый оттенок серого, новую тень, запрятавшуюся в глубине кратера от цемента.

— У меня не хватает бойца, — спокойно, словно находясь в середине беседы, а не начиная ее, произнес мужчина. Отвлек меня все же от важных мыслей о куске стены напротив. Жаль, а я так углубился в процесс…

Произнесенная информация не требовала ответа вроде бы. Но и смотреть на стену после того, как с тобой заговорили, показалось мне невежливым. Я перевел глаза на своего потенциального работодателя.

— Тебе сказали, чем мы занимаемся? — спросил он.

— Нет. — Я продолжал смотреть на него, пока еще не понимая, как лучше себя вести. Что, если ему нужен боец, значит, мне надо бухнуться к нему в ноги и умолять меня взять? Я готов, просто боюсь, что это может вызвать обратный эффект.

Похоже, мой потенциальный наниматель не сильно удивился.

— Взвод тактических операций. Обычно такой один на сектор. Но сейчас на юго-западе чума, так что на них полагаться стало нельзя. На западе все подразделение погибло в последней заварухе. На юго-востоке — группу так и не смогли восстановить после взрыва тактики. В том секторе вообще все хуже и хуже. Восточный сектор сохранил хорошую группу, под стать нашей. Есть одна маленькая команда на севере. И это все. Поэтому, возможно, нам скоро предстоит работать и по соседним секторам, а может, и дальше, если придется, то и через сектор.

— Несмотря на карантин? — удивился я и тут же мысленно выругался. Нашел что спросить. Лучше было бы выяснить, что в понимании этого мужчины является «тактическими операциями». При которых, судя по всему, иногда кладут целые подразделения.

— Да, — подтвердил мужчина. — Несмотря на карантин. Потому что мы все время в карантине. Непрерывном. Остров на пересечении трех секторов — на Горьковском водохранилище. Как раз на стыке. Река, автоматический периметр раннего обнаружения. Мы можем вылететь в любом направлении без нарушения протокола. А потом отсидеться положенный срок, прежде чем выдвигаться в другой сектор. Схитрили.

Я молчал. Про специфику работы спрашивать стало как-то уже поздновато.

— Наверное, я единственный, кому наплевать на твою комплекцию, — произнес мужчина. Хорошая тактика молчать, пока собеседник не расскажет все сам. — Но зато меня беспокоит полное отсутствие опыта. Обычно к нам приходят не из учебки.

Я молчал.

— Петр Семенович тебя очень рекомендовал, — признался мужчина. — Хоть он и сам не знает, почему так за тебя печется.

Я молчал.

— Ладно, — вздохнул собеседник. — Собирай манатки — и через десять минут на КПП. На месте посмотрим, как вживешься. Звать Оператор.

Мужчина встал и протянул мне руку.

— Юрий. — Я шагнул вперед и пожал ее.

— Хм… ну посмотрим, какой ты Юрий, — непонятно молвил Оператор. Что же они все так любили кого-то цитировать? Даже и непонятно кого.

Часть вторая

Тактические операции

Глава 1

— Нас двадцать четыре. Ровно, — сообщил Оператор, как только вертолет окончательно устаканился на площадке и шум его винтов начал стихать. — Поделены на четыре отделения по шесть. Ты пока идешь ко мне в отделение, потому что чехарды сейчас устраивать никто не хочет, а бойца выбило именно в моем, командирском.

— Выбило? — лишь переспросил я.

— Да, выбило. Ушел в резерв.

— Он жив?

— Он отправился в резерв. Это для нас главное. Мы не говорим «умер» или «искалечен». Мы говорим — «в резерве», что значит — больше не в строю. Этот — выжил. Долго объяснять детали. Коротко — он сжег себя на недавней операции. Нужно так было, иначе бы все легли. Сейчас он ни ходить нормально, ни уж тем более воевать больше не может. Часть функций потом восстановится, но он не боец. Ранняя пенсия. Резерв. Ты вообще знаешь, что такое разовые бланки?

Я неопределенно пожал плечами.

Конечно, по самому названию можно и догадаться, о чем вдет речь, но сталкиваться с подобными вещами мне не приходилось. Да не очень-то и хотелось, если честно. Тут на всю жизнь бланк вводишь и не знаешь, чем это может закончиться… Но одно дело — рискнуть единожды. А еще и разовые бланки — это, по мне, уже слишком.

Оператор объяснять ничего не стал, видимо, решив, что раз мне неинтересно продолжение, то и не к спеху.

— Я прикреплен к этому отделению весьма формально, как ты понимаешь. Командир отделения — Бронза. Вон видишь четыре домика? Ваш первый слева. Ну и мой, да. Найдешь там его, отрапортуешь. А у меня еще дела.

— А как его зовут-то? — заспешил я, пока он не ушел. — На самом деле? Не Бронзу же мне искать.

— Почему это? Бронзу и ищи. А как зовут, я уж и не помню. Да ты его увидишь, сразу поймешь, что это он, искать и не надо. Они все там, в казарме.

— Мать твою, я думал, Опер шутит.

Бронзу действительно сложно было с кем-то спутать. Отчетливый бронзовый загар, явно искусственный. Более того, этот цвет кожи навевал мысли, что загаром дело не ограничилось. Видимо, какой-то побочный эффект от бланков. Я о таком даже и не слышал. И волосы — ярко-рыжие, хоть этот цвет ему и удалось замаскировать короткой прической-ежиком. Но теперь на бронзовом черепе торчали жесткие рыжие волосы, так что — да, его невозможно было ни с кем перепутать.