Три дня до эфира - Ямалеева Гульназ Фарисовна - Страница 16

— Хозяева, Колька Васильев здесь живёт? — крикнул Алексей через дверь.

— Не-а! — дружно ответили мужчина с женщиной. — Он рядом!

В третью дверь Алексей стучать не стал, он просто взял и резко двинул ладонью, дверь тут же открылась.

— Ага, — произнёс Николаев и сделал шаг через порог.

На его голову тут же обрушилось что-то тяжёлое. Удар не был достаточно сильным, и Николаев не потерял сознание, а просто с грохотом рухнул на пол.

Чьи-то ловкие руки проворно перекинули ему через шею какой-то шнур, и Алексей почувствовал, что его душат. Он извернулся и перехватил большим пальцем верёвку на шее, но тот, кто его держал, имел железную хватку, верёвка затягивалась все туже и туже. Алексею уже стало трудно дышать, и он из последних сил лягнул стоящего сзади ногой. Удар, направленный наобум, по всей видимости, попал в точку, потому что сзади кто-то застонал и грязно выругался. Алексею хватило доли секунды, на которую противник ослабил хватку, чтобы завладеть ситуацией.

Он ловко вывернулся и локтями обеих рук с силой ударил нападавшего по спине.

Тот изогнулся и упал на колени. Николаев отскочил на безопасное расстояние, но человек все же успел ухватить руками его колени. Оба мужчины рухнули на пол и покатились. Противник Николаева был ловок и натренирован, от него тяжело разило спиртным.

— Парень, после тебя хоть закусывай, — прохрипел Алексей противнику в лицо, вывернулся из его рук и откатился в угол.

Перед ним сидел бритый наголо мужчина с красными, воспалёнными глазами и бегающим взглядом. Он, тщетно стараясь сфокусировать взгляд, смотрел на Алексея.

— Ты кто? — близоруко сощурился человек.

— А ты кто? — в свою очередь поинтересовался Николаев.

— Человек, — последовал ответ.

— Я тоже не обезьяна… Ну, здорово, что ли, вояка!

Алексей протянул мужчине руку. Тот, не раздумывая, ответил крепким рукопожатием.

— Ты где служил? — поинтересовался мужчина.

— В спецназе…

— Молодец, классно дерёшься! — Мужчина потёр плечо и виновато улыбнулся. — Прости, брат, своего не признал.

— Бывает, — пожал плечами Алексей и встал.

— Пить будешь? — Мужчина тоже встал и подошёл к столу, на котором ровными рядами были выставлены пустые бутылки.

— Наливай.

Хозяин пошарил руками по столу, заглянул под тумбочку, подошёл к окну, отодвинул занавеску и недоумевающе уставился на Николаева.

— Брат… — развёл он руками, — я — пустой. Видимо, ночью все вылакал. Ты меня прости, но.

Он мгновенно оживился:

— Мы сейчас мигом сообразим. Тут магазин рядом. Сейчас сколько времени?

— Восемь утра.

— Во, как раз! — Мужчина пошарил в карманах спортивных штанов, потом бросился к куртке, висевшей на гвозде у двери, долго рылся в карманах. Потом озадаченно повернулся к Алексею:

— Удивительно, вчера пенсию получил, а сегодня ничего нет. Какая-то петрушка получается. Куда все девалось?

— И такое, брат, бывает. — Николаев подошёл к окну, открыл форточку и вдохнул свежего воздуха.

— А ты что, тоже пустой?

— Угу, — промычал Алексей и потёр шею.

— Может, завалялось что…

Алексей посмотрел на хозяина и понял, что без допинга с ним разговаривать нечего. У мужчины нервно тряслись руки.

— Вот полтинник, беги за пузырём. — Он вынул из кармана деньги.

— Зачем полтинник? Много. Ну, я тебе сдачу принесу. Жди здесь. Я мигом слетаю.

— А я тебя провожу. Вдвоём-то веселей будет.

— Давай, пошли!

Они вышли из комнаты. Николаеву опять ударил в нос едкий запах квашеной капусты. Они быстро преодолели тёмный коридор и вышли на улицу.

— Колька, — обратился Алексей к бывшему противнику. — Ты, вообще, как живёшь-то? Хата у тебя, я вижу, скромная…

— Да ну их всех! — отмахнулся Колька. — Мне пенсию приносят, паёк дают.

Потом, мать иногда заходит. То-се, пятое-десятое, перебиваюсь.

— А че не женишься?

— А на фига это нужно? Бабы, они только мешают мужику по жизни. У меня ж была жена, Верка звали. Ничего такая, с ногами и… ну и все такое прочее.

Выгнал!

— Ну ты даёшь!

— А че? Ну дела, ну дела… Мне надоело. Выгнал к чёртовой матери!..

Теперь вот один живу и не нарадуюсь. Красота, как в Эрмитаже! — хвалился Васильев.

Так, беседуя, мужчины дошли до киоска, в котором рядами были выставлены бутылки с яркими этикетками. Васильев недоверчиво оглядел товар и поморщился:

— Я больше по беленькому, а ты как?.. — он замялся, вспоминая имя своего приятеля.

— А мне все равно.

Васильев купил бутылку водки и тут же, у киоска, отвинтил крышку и жадно присосался к горлышку.

— Хорошо-о, — выдохнул он и тут же протянул бутылку Николаеву, — глотни, полегчает.

— Да я… — протянул Алексей, — не хочу вообще-то.

— Обижаешь, друг. Не бойсь, я угощаю. Николаев прильнул к бутылке и сделал маленький глоток. Водка обдала жаром горло, и тут же в затылке что-то запульсировало. Алексей протянул руку к затылку и почувствовал мокроту. Он посмотрел на окрасившуюся кровью ладонь и достал из кармана носовой платок.

Васильев, не замечая ничего вокруг, опять жадно пил из горла бутылки. Николаев дождался, когда тот закончит, и по-дружески взял нового приятеля под локоть.

— Колька, я вот тебя спросить хотел. Ты как, стрелять-то ещё не разучился? Я помню, у тебя такая пушка классная была.

— Была. Именное оружие. Мне его после…

— Ага, — перебил его Алексей, — а где она сейчас?

— Спёрли, сволочи, — в сердцах произнёс Васильев и вытер ладонью увлажнившиеся глаза. — Спёрли, представляешь… — он опять напрягся, вспоминая имя своего собутыльника, но, так и не вспомнив, обнял Николаева за плечи.

— Как так спёрли? Кто? — Алексей изобразил высшую форму возмущения.

— Не знаю, — развёл руками Васильев, — всегда лежала в тумбочке. А один раз гляжу: нет моей подружки. Спёрли…

— А давно это было?

— Да с полгода, наверное, или месяц назад. Нет, точно, весна была. А вот какой год… Не помню… У Клауса очередной приступ начался. Я туда, сюда, думаю, надо старика в больницу везти. Оружие, конечно, обязательно в таком деле нужно. Хватился, а нет его. Вот так и было.

— Клаус — это сосед, что ли?

— Ну да, сосед. Вредный старикашка, но если что, выручает, — он щёлкнул себя по шее. — Проблемы наши понимает. Ещё будешь? — спохватился вдруг Васильев и протянул Алексею бутылку.

— Не, спасибо, у меня дел по горло. Пока, друг, встретимся, может, ещё!

— махнул рукой Николаев и отправился к Шуре зализывать боевые раны…

— Так… — раздался удивлённый голос тихо вошедшего Николаева. — Сидите, значит. Чай пьёте? От неожиданности Шура и Сергей вздрогнули.

— Лёша? — Шура повернула голову к вошедшему. — Ты как вошёл? Мы даже и не слышали…

— Не слышали? — зловеще прошептал Николаев и обратился с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, к Сергею:

— Встань, Серёга, а то мне несподручно с сидящим отношения выяснять…

— А чего выяснять? — осторожно произнёс Сергей и медленно встал. — Мы же друзья, кажется…

Николаев грозно размахнулся…

От неожиданности Сергей отпрянул назад, неловко опёрся о табуретку… и грохнулся на пол, закатив глаза.

— Ты что, с ума сошёл?! — гневно закричала Шура.

— Да я пошутить хотел… Я же его даже не задел! — Леха смущённо развёл руками.

— Дурак ты, Николаев!

— Это точно…

Присев на корточки, Шура похлопала потерявшего сознание Сергея по щеке, но тот не проявлял никаких признаков жизни.

— Ты ему ещё компресс сделай, — посоветовал Николаев.

— Лёша, ну зачем ты так… Он же видишь какой слабенький. Пришёл, как человек, в гости. Мы с ним мирно разговаривали, а ты… — Шура намочила полотенце и приложила его ко лбу Сергея. У мужчины едва дрогнули веки, и он, тяжело вздохнув, приподнял голову. Увидел над собой склонившегося Леху и вздрогнул.

— Ой!

Сергей опять потерял сознание.