Правила черной некромантии - Малиновская Елена Михайловна - Страница 11

— Правда? — Купец тотчас же обернулся и с интересом прищурился, пытаясь разглядеть призрака. — А почему?

— Таковы правила. — Я неопределенно пожал плечами. — Никакое привидение или неупокоенный дух не войдет в дом без особого разрешения на то.

— А если я ему это позволю, то он навсегда останется здесь? — продолжил расспросы Биридий, не спеша впускать Тонниса.

— Необязательно, — Я покачал головой. — Вы всегда вправе переменить свое мнение и отозвать разрешение.

Я на миг запнулся, вспомнив ту ловушку, в которую некогда угодил сам. Стоит ли посвящать Биридия в такие тонкости? Да нет, наверное. Он же не собирается умирать в ближайшее время.

К сожалению, купец заметил мои колебания. Подался вперед и повелительно бросил:

— Но есть и еще какое-то замечание, не так ли? Я вижу по глазам, что вы что-то скрываете от меня.

— Не скрываю. — Я поморщился от обвинительных ноток, проскользнувших в голосе Биридия. — Понимаете ли… На данный момент вы являетесь хозяином дома. Если вы сейчас позволите Тоннису войти, то потом только вы сможете, грубо говоря, выгнать его. Если с вами что-нибудь произойдет, и у дома сменится хозяин, то последнему придется мириться с присутствием тут Тонниса столько, сколько призрак захочет.

— А что со мной может случиться? — искренне удивился Биридий.

Я неопределенно пожал плечами. Люди не вечны. Иногда смерть настигает их внезапно, в самом расцвете сил. Никогда не угадаешь, чего следует опасаться.

Наверное, мои мысли были написаны на лице столь отчетливо, что Биридий прочитал их. Возмущенно фыркнул, словно говоря — мол, кто смертен, я смертен? И громогласно заявил на весь тихий дом:

— Я позволяю пересечь порог дома Тоннису — призраку. И дарую разрешение жить здесь сколь угодно долго, пока мое мнение не переменится.

Купец особенно подчеркнул слова «мое мнение», и я удивленно хмыкнул про себя. Забавно, такое чувство, будто Биридий в первую очередь пытается убедить самого себя, что с ним ничего не случится в ближайшее время. Неужели он скрыл от меня нечто более важное, чем визит самозванца и поруганную честь дочери?

Едва только в прихожей отгремело эхо от громкого восклицания купца, как на втором этаже, куда вела лестница, послышалось осторожное покашливание.

— Кто тут говорит о призраках? — раздался приятный женский голос. — Что за неуместные шутки?

Биридий неожиданно насупился, сдвинул кустистые седые брови и ощерился в столь свирепой ухмылке, что мне невольно стало не по себе. Светлые Боги, кажется, он не очень любит обладательницу мелодичного сопрано.

На улице еще царил день, но в прихожей из-за плотных гардин на окнах было достаточно темно. Свет здесь пока не зажигали, поэтому лиловые тени уже собрались в углах и плавали над потолком. Мне пришлось напрячь все свое зрение, пока не прибегая к помощи ночного, чтобы разглядеть, кто именно спускался к нам по лестнице.

Сначала я услышал тихий шелест шелковой юбки. Потом моего обоняния коснулся легкий, чуть уловимый аромат дорогих духов. А затем передо мной появилась статная, очень привлекательная женщина. Ее длинные темные волосы, убранные в косу, уже посеребрила седина. Вокруг глаз и рта пролегли глубокие морщины. Но это не портило, а скорее подчеркивало ее необычную красоту северянки. На ум неожиданно пришло сравнение с хорошим вином, которое с годами становится лишь лучше и ценнее для истинных знатоков.

— Биридий, это ты? — спросила незнакомка, остановившись посередине лестницы и подслеповато прищурившись. — Уже вернулся?

— Я, я, — ворчливо отозвался тот и как-то злобно скривился. — Чего не встречаете? Где Хельга?

— Я отпустила ее в деревню, — спокойно отозвалась женщина. — Ты же знаешь про ее мать. Бедняжка при смерти. Пусть побудет с дочерью последние дни.

— Я же запретил! — Биридий сорвался даже не на крик — на визг. — И ты была прекрасно осведомлена об этом!

— Я не думала, что ты вернешься так скоро, — отозвалась женщина. Перевела на меня взгляд своих удивительно темных глаз и улыбнулась. — Как вижу, ты не один.

Биридий был не в состоянии сейчас говорить. От приступа неожиданной ярости у него что-то страшно клекотало в горле. Мужчина тяжко опустился на ближайший стул, с такой силой рванув шнуровку рубахи, что порвал ее и, по-моему, даже не заметил этого. Пришлось мне представиться самому, не дожидаясь, когда купец придет в себя.

— Милостиво прошу извинить меня за вторжение в ваш дом. — Я склонился в глубоком поклоне. — Полагаю, мое имя вам знакомо, но, боюсь, только с дурной стороны. Барон Вулдиж из рода Сурина. Приехал восстановить справедливость и очистить свою репутацию от дурных слухов.

— Барон Вулдиж? — Глубокая вертикальная складка пролегла между бровями женщины. — Так вот как вы выглядите в действительности. Приятно, что я не ошиблась в своих предположениях.

Я чуть наклонил голову, заинтригованный ее странными словами, и женщина поспешила объясниться, неторопливо продолжив свой спуск:

— Видите ли, барон, я с самого начала говорила брату, что он приветил в доме самозванца. Тот не послушал меня, и мы все знаем, чем это закончилось.

— Брату? — переспросил я. — Полагаю, я имею честь лицезреть перед собой леди Зильгу?

— Леди? — Женщина негромко рассмеялась. — Полноте. Мы не аристократы, поэтому титулы ни к чему. Зовите меня просто — Зи. Так у нас принято.

К этому моменту она как раз миновала последнюю ступеньку и остановилась около меня, протянув для приветствия маленькую узкую ладошку.

Я почтительно приложился губами к руке женщины, подивившись тому, насколько горячим было ее пожатие. Будь я лекарем — тотчас же проверил бы у Зильги температуру. Впрочем, не похоже, будто она страдает от горячки или лихорадки. Занятно, ничего не скажешь.

— Ох, как неудобно, — внезапно заволновалась Зильга, поспешно отдергивая руку. — Вы, наверное, устали с дороги. А мы держим вас в прихожей и даже свет не зажгли. Извините меня, барон.

Женщина в буквальном смысле отпрыгнула от меня, едва не наступив на подол длинного платья. Зашарила по карманам, выискивая огневую палочку. Я наблюдал за ее действиями с немалым изумлением. Такое чувство, будто Зильгу напугало мое прикосновение. Н-да, кажется, в этом доме далеко не все так просто, и поиски самозванца будут не основным моим занятием. Дай-то Светлые Боги, чтобы я ошибся.

— Биридий, я слышала, ты упомянул какого-то призрака, — не оглядываясь, бросила через плечо Зильга, суетясь около канделябра. — Почему?

Я едва не брякнул про идею Биридия нанять привидений-слуг, но купец кинул на меня столь свирепый взгляд, что слова встали у меня поперек горла.

— О чем же еще разговаривать с некромантом, как не о призраках и прочей нечисти, — неловко пошутил Биридий и чуть повысил голос: — Я говорил ему, что запрещаю, слышите — за-пре-щаю! — какому-либо призраку материализоваться в доме без моего на то особого позволения. Пусть витает бесплотным духом, пока не позову. Ясно?

Я опустил голову, пряча неприятную усмешку. Так-так-так, дело становится все занимательнее и занимательнее. Однако купец не учел одной маленькой детали: в его власти было позволить или не позволить Тоннису войти в дом. Запретить призраку принимать какой-либо вид могу только я. Но пока не будем раскрывать глаза Биридия на это упущение.

— Тоннис, не материализовывайся без моего приказа, ясно? — чуть слышно буркнул я себе под нос, зная, что призрак не посмеет ослушаться.

Ответом мне был легкий вздох сожаления, от которого пламя ближайшей свечи дрогнуло, но сразу же выровнялось.

— Что это? — заволновалась Зильга, замерев с поднятой огневой палочкой. — Вы слышали?

Мы с Биридием переглянулись, и тот раздраженно махнул рукой, предлагая мне не обращать на слова Зильги внимания. Мол, что с глупой бабы взять. Я понимающе усмехнулся, но про себя насторожился. Сдается мне, у сестрицы Биридия имеются неплохие способности к магии, раз уж она почувствовала присутствие Тонниса. Вопрос лишь в том, догадывается ли она сама об этом.